Поднявшись с постели, Эллис подошла к окну. Рассвет окрасил золотом горные вершины.
— Мне не следовало приезжать сюда, да и тебе тоже, Грегори.
— Я и так с трудом добрался сюда. Объяснения Патрика только поначалу казались ясными. Кто отвечает здесь за установку знаков с номерами пожарных дорог? Половина из них не обозначена.
— Здесь легко заблудиться, — пожала она плечами.
— Я едва не заблудился, — признал он. — Но потом случайно увидел тропинку. И все ради тебя. — Его голос стал жестче. — Почему ты сбежала от меня?
— Как там дед?
— Повернись, посмотри мне в глаза и ответь, Эллис. Почему?
Она повернулась, решив быть честной:
— Потому что я могла бы полюбить тебя. И мне было бы тяжело, когда ты вернулся бы в город.
— Могла бы полюбить меня? Но не любишь? — Он откинул одеяло и натянул джинсы. — Или просто не хочешь полюбить?
— Не могу. Здесь я независима больше, чем многие женщины. Зависеть же от тебя в любви или в чем-либо еще было бы… — Она вновь повернулась к окну. — Ты ведь противник брака.
— Любовь и брак — разные вещи, — уточнил он, застегивая рубашку. — Мы можем заниматься любовью без бракосочетания. С тобой это хорошо получается.
Грегори сам удивился своим словам. Когда это он решил, что любовь ему не грозит? Вот сейчас? Он был чертовски рад находиться здесь с Эллис.
— Я не так глупа, чтобы поверить, что ты любишь меня, Грегори. Мужчины никогда не увивались за мной, даже из праздности. За исключением Ника, да и тот соблазнил меня только для того, чтобы потешиться и выиграть пари, заключенное в пивной.
— Пари?
— Большое пари. — Она вызывающе посмотрела на него через плечо. — В то время я была самой некрасивой и самой старой девственницей в округе. Скучавшие в городской таверне ковбои, напившись, готовы были заключать любые дурацкие пари.
— Что именно произошло?
— Кто-то поспорил с Ником, что он не сможет соблазнить меня. Тот прикинул, что выигрыш позволит ему расплатиться с карточными долгами. Он спрятал магнитофон под своей кроватью, чтобы иметь доказательства.
— Ублюдок! — взорвался Грегори.
— Он клялся, что любит меня, и я поверила ему, — с горечью усмехнулась Эллис.
— Эллис, я-то не пудрю тебе мозги. И я не делал ставку в пари, когда заплатил за твою корзинку. Ты чем-то достала меня уже тогда. И окончательно достала меня в то утро в своей постели.
— В то утро все случилось потому, что ты мужчина, а я женщина, и никого вокруг на многие мили, — сказала она, надевая джинсы. — Вчерашняя ночь была тем же противоядием одиночеству и уединению.
— Эллис. — Он довольно грубо схватил ее за руку и вынудил посмотреть ему в глаза. — Ты нагло солгала мне в своей записке, поэтому за правдой я приехал сюда. Я даже искал какого-то основания для надежды… — Он замолчал, не в силах объяснить ей или себе, почему он оказался тут.
— Надежды на что? Ведь не на что-то длительное. Мы же оба знаем, какова твоя линия, нет? — высвободила она свою руку.
— Я с самого начала все объяснил вполне внятно. — Натягивая сапоги, Грегори перешел в оборону. — А теперь меня самого занимает, что такого я увидел в тебе, чего не видел раньше в других…
— Ой, только без этих старых хохм, — насмешливо сказала она. — Ник тоже болтал мне о «внутренней красоте». Но второй раз со мной это не пройдет.
Грегори развел руками:
— Ты безнадежна.
— Чего, кроме голого секса, ожидать от мужчины, напуганного до потери пульса?
— Чем это?
— Любовью, браком, пожизненными обязательствами.
Он поднял с пола куртку.
— Приезжайте на ранчо к вечерним работам, так как меня там уже не будет. Даже самая скучная канцелярская работа лучше дневных и ночных споров с тобой.
— Куда послать чек? — спросила она ледяным голосом.
— Оплатите им пребывание здесь Сайруса, пока я не пристрою его в другое место. — Он выскочил на улицу и с треском захлопнул за собой дверь.
Глаза Эллис защипало от слез. Она сжала зубы и сказала себе, что ее сердце не так уж и разбито, чтобы плакать. Грегори должен был уехать — рано или поздно. И чем раньше, тем лучше. После нескольких дней изнурительного труда на ранчо память о нем начнет ослабевать.
А потом она загонит ее в самый дальний уголок, где в течение десяти лет увядали воспоминания о Нике.
Она опустилась на стул и разрыдалась. Впервые за много лет…
Эллис не поехала на ранчо. Пока там Грегори, ей не имеет смысла приезжать. Все сказано. Точка поставлена. Лучше всего — никогда больше не видеться с ним.
Она решила дать Грегори время собрать свои вещи и убраться восвояси. К тому же она так давно никого не видела… Может, поэтому Грегори застил ей весь белый свет. Но есть же и другие люди, другие мужчины. Их так много в этом мире… Ей просто необходимо увидеть другое человеческое лицо. Другое, не его. Она решила, что убьет время и восстановит внутреннее равновесие в магазине «Все для ранчо».
Хозяин магазина Генри, один из старых приятелей Торнтонов, держал для своих покупателей большую бочку с арахисом. Вокруг нее он поставил старые стулья, и можно было спокойно потрепаться, усеивая пол ореховой шелухой.
— Эй, красотка, — приветствовал ее Генри. Был он человек сердечный, но больной, скрюченный ревматизмом. Сейчас, когда не было покупателей, он раскачивался в кресле-качалке рядом со своей бочкой. — Как твоя чертова лодыжка, что подвела тебя на пикнике? Усаживайся вот рядом, отдыхай! — пригласил он ее.
— Все хорошо, Генри. — Для подтверждения Эллис покрутила щиколоткой.
— Как там Патрик? Не видел старикашку с тех пор, как к нему приехала Нелли.
— Теперь он поехал к ней в Сиэтл.
Генри одобрительно ухмыльнулся:
— На пикнике они показались мне отличной парой. Тебе-то, похоже, это не очень нравится.
— У меня своего рода аллергия, — отозвалась она, хрустнув кожурой ореха и сознавая, что покрасневшие глаза выдают недавние слезы. — Аллергическая реакция на Грегори Маршалла.
— Док Смит говорит, что Патрик нанял внука Нелли ковбоем.
— Сегодня он уволился. У него, похоже, жила тонка для такой работы, — пожала она плечами.
— Неужели? — Генри хрустнул кожурой и кинул ядрышки ореха в рот. — До сих пор город говорит о цене, которую он заплатил за твою корзину. Мне показалось, природа затратила на него немало своего материала.
— Как оказалось, не того материала. Сейчас, наверное, он уже на пути в Сиэтл.
— То-то мне показалось, что мимо проехала его красная гоночная машина. А когда вернется Патрик?
— Надеюсь, скоро. — Она хрустнула еще одним орехом. — Что нового в городе после пикника?
