от смеха. – А что делать с нашими отношениями. По сути, наше расставание оказалось бессмысленным и необоснованным. И, думаю, мы можем продолжить общение с того, на чём остановились. Да, у тебя теперь плюс один, но твой малой меня не смущает.
– Не смущает? – повторяю как попугай.
– А чего он меня смущать будет? – фыркает. – Хороший малой. А матери-одиночки в наше время – вполне распространённое явление. Я к такому привык. Но голым по квартире теперь не походишь при нём, – рассуждает сам с собой. – Но ничего! Эта малые потери. Да и игрушки он убирает, поэтому, как в тот раз с конструктором и моей ногой не будет.
– Егор, ты что, предлагаешь встречаться? Опять? – уточняю на всякий случай. А то вдруг что-то себе придумываю.
– Картотьян, мы с тобой полчаса назад целовались и переспать собирались, – напоминает.
– Не собирались, – перебиваю его.
– Собирались, – настаивает он. – Отношения на одну ночь меня не интересуют. Поэтому единственное, что я могу тебе предложить, это продолжить то, на чём остановились. Ты и твой малой, пусть не сразу, но скоро переедете ко мне. Для детской придётся подкупить кое-что, но там мелочи. Кровать да шкафы для игрушек. А что ещё?
– Мне надо подумать, – вздыхаю.
– Ну думай, – кряхтит, как старый дед. – У тебя время до утра есть.
– А твоя девушка?
– Так расстались мы.
– Егор, мы не сможем продолжить, – решительно заговариваю спустя несколько минут молчания. – Слишком большая пропасть.
– Начнём всё заново?
– Это лучше, – соглашаюсь. – Но всё равно как-то странно.
– Ясно. Понятно, – вздыхает и поворачивается ко мне. – Что ещё тебя смущает?
– Да не знаю я! – восклицаю. – Просто как-то всё это… непонятно! Я тебя всё это время ненавидела и обижалась за твой поступок. И мне сложно сейчас сразу переключиться на мирный лад и быть с тобой.
– Ага! Понял! Тебе просто надо дать немного времени и свободы. Я понял! Будет!
– Ты оставишь меня в покое? – с сомнением уточняю, но по его выражению лица понимаю, что нет. Это не в его стиле.
– Давай ближе ко мне, – скорее не просит, а приказывает. – Поспим. Раз быть со мной тебе непонятно и странно.
– Не буду я поближе к тебе! Свободы мне!
– С завтрашнего дня, – бросает он и свободной рукой обхватив меня за талию, прижимает к себе. – Спи! – командует он.
Поначалу не сплю. Жду чего-то. Обижаюсь и придумываю план мести за наглый захват. Но затем сон меня всё же накрывает.
А когда я просыпаюсь, то обнаруживаю то, что наручники нас больше не сдерживают. И они спокойненько лежат на тумбе со стороны Громова.
Он что, их снял? И всё это время мог это сделать?
– Егор, ты ничего не хочешь мне объяснить? – поворачиваюсь к нему и встречаюсь с наглой, спящей мордой, притворяющейся спящей.
– Что, моя свободная?
– Наручники… Их нет!
– Вадим приходил, – бессовестно врёт этот котяра. – Освободил нас. Но ты так сладко спала, что я решил обнять тебя и спать дальше.
– Вот же шут! Обманщик! – обвиняю его, но ни капли не обижаюсь. Думаю нам нужно было это заточение для того, чтобы поговорить и всё выяснить. – Всё это неправда!
– Он здесь! Я знаю! – звучит грозный крик с коридора. – Пусти меня!
– Он спит, отец, – отвечает ему Вадим и голос его становится всё ближе и ближе. – Не мешай ему. Проснётся и сам выйдет к нам.
– Твой папа? – округляю глаза и натягиваю одеяло повыше, словно так меня Громов старший не заметит.
– Егор! – рык разносится по всей нашей комнате. – Ты тут, гад?! – кричит, врываясь в спальню гостевую, и замолкает, увидев меня в кровати своего сына. – Ты?!…
– Здравствуйте, – выдавливаю улыбку, чувствуя себя так, как будто меня, как школьницу поймали на неприличном. А я на минуточку взрослая женщина. Мать. Имею право быть в мужской постели.
– Привет, бать, – Егор, как на зло начинает меня обнимать. – Давно не виделись! Ты как?
– Егор! – отвлекается он от меня и переходит на сына. – Почему мне звонит отец Киры и говорит, что вы больше не вместе?! И заявляет, что ты… ты ушёл от неё к другому. А ты ушёл к ней?!
– Да… – тянет он, подозрительно прищурившись. – А ты, что против того, что скоро все твои три сына будут женаты? С детьми, любящими жёнами?
– Егор, твою мать! Почему ты бросил Киру?!
– Не сошлись характерами, но сошлись с Сарой. Ты ведь не против, что я свяжу свою жизнь с ней? С моей любимой девочкой?
– Как ты смел её бросить?! – не унимается Даниил Вадимович. – У нас её отцом важный проект! А ты…
– А чем вам я мешаю и наше расставание? – театрально недоумевает его младший сын, словно не понимает в чём дело. – Занимайтесь своим проектом.
– Он теперь несогласен работать со мной!
– Жалко однако, – хмыкает. – Вадим, бать, не выйдете? Моей даме неловко. Ей нужно одеться. Привести себя в порядок. Совсем варвары! Ворваться к девушке во время пробуждения! Совсем манеры потеряли, – якобы ругает их, но на самом деле сигнал брату подаёт. Чтобы помог и отца выпроводил.
– Отец, пойдём, – в одну секунду понимает Вадим. – Подождём их за столом. Я уверен, что мы сейчас решим проблему и вы продолжите работу над проектом. Я сразу тебе сказал, что не стоило строить свои дела на союзе Егора и Кира, – и взял Громова-старшего под руку выводит, оставляя меня с младшим.
Аккуратно закрывает дверь, уводя своего отца.
– Мне, кажется, я понял, кто нас разлучил, Сара, – заговаривает Егор, когда его отец и брат выходят. – Это сделал мой отец, – заявляет, сев на край кровати.
– Ты уверен? – спрашиваю и подползаю к нему, останавливаясь за его спиной.
– Ему явно не понравилось то, что ты сейчас была со мной в постели, – говорит он, качая головой. – Плюс тогда дома на отцовской кухне у нас был разговор между собой. Но не с таким содержанием, которое дошло тебе.
– Хмм… а может быть и так? – опускаю руки на его плечи и начинаю массировать.
– В общем, ты пока ему на рожон не лезь, – накрывает мои руки своими. – Я разузнаю что да как. Но мне кажется он. Тогда мало кто знал о наших отношениях. И судя по хронологии именно после того, как родители узнали, нас сразу же разъединили, а через неделю начали знакомить то с одной “нужной” девушки, потом с другой. А мать против была. Говорила, чтобы нашёл тебя и извинился. Она считала, что я что-то натворил. А я тоже обижался. Думал ты меня просто киданула. Ушла к своему любимчику.
– Ты был моим любимчиком, Егор, –
