– Света, не нужно передо мной оправдываться, я верю. Что Вы сделали всё, что в ваших силах и продолжаете это делать… скажите она сильно мучается?
– Нет, кома глубокая. Задеты оба полушария и процесс пошел на мозжечок… с такой комы практически не выходят обратно – голос врача был полон горечи и боли
Дверь, ведущая в реанимационное отделение, распахнулась и оттуда вылетела дрожащая Валерия. Увидев Марину, беседующую с врачом, она подлетела к ним и с плачем бросилась на грудь своей подруге.
– Ей, хуже Мариш хуже… она умирает…
Встретившись глазами с врачом и прочитав отчаянье, Марина приобняла Леру за плечи и кивнув головой, указала доктору на дверь. Слабо улыбнувшись, Светлана бросилась в реанимацию…
***
Через 45 минут томительного ожидания показавшихся вечностью для них двоих, в дверях реанимационного блока показалась врач. Пошатываясь от усталости и горя доктор подошла к ожидавшим её девушкам и прошептала
– Мне очень жаль… реанимация оказалась безуспешной…
– МАМА!!!! НЕЕЕЕТ!!!! Это ты во всем виновата!!!, – Лера фурией налетела на Светлану и ударила ее по лицу,
– НейроХЕЙрург, недоделка, аферистка…выскочка, убийца…ДА!!! Ты убила мою маму!!!
Мара, виновато посмотрела на доктора:
– "Вы простите, ее… не сдержалась девочка…"
Светлана, словно в тумане сделала шаг назад и подняв руку прикоснулось к щеке горевшей от удара… Перед её глазами всё ещё стояла кровать Ирины… и суетившиеся перед телом реаниматоры пытавшиеся оживить её… адреналин, непрямой массаж сердца, ничто не помогало, разряд, ещё разряд… и наконец вопросительный взгляд коллеги, в его руках шприц с длинной иглой и её кивок…
Игла проходит через кожу, мышцы, минует диафрагму и вонзается в замершее сердце, посылая тому ударную дозу адреналина… одновременно стимулируя его работу новым разрядом тока… несколько томительных секунд ожидания и на экране дефибриллятора дрожит зеленая полоса – грань между жизнью и смертью. Первый удар, второй… Улыбка появляется на лицах бригады…
Светлана подходит и берет ладонь любимой в свои руки…
– Ириша, тигра моя ненаглядная, ты все-таки смогла… Девочка, любимая моя…
Под её пальцами ощущается слабое движение… полковник пробует сжать ладонь…
ПИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ, монитор запищал, и ровная зеленая линия пронизала весь экран…
– НЕЕЕЕЕЕЕЕТ, не уходи…нееееееет…
Её отрывают от тела возлюбленной, насильно… что-то говорят… она не понимает… Ирина ушла…
Тело Ирины с головой исчезает под простынью… одновременно с чернотой в глазах доктора… аромат нашатыря… звуки удара по щекам… она открывает глаза
– Свет крепись. Ира ушла. Ей там сейчас хорошо. Боль позади. Вставай. Нужно сообщить девочкам – приглушённый голос брата и его голубые глаза. За которые, её взгляд хватается, как за спасительную соломинку не позволяя сознанию вновь погрузиться в черную бездну беспамятства…
– Уйди от сюда сука, никому не нужны твои лживые слезы,- Лера разошлась не шутку… смерть мамы вывела ее из равновесия…
– Девочка моя, угомонись…Хватит истерить, – хлесткая пощечина Мары и Лера удивленными глазами смотрит на Мару, – И ты заодно с ней? Ненавижу ВАС!!! НЕНАВИЖУУУУУУ!!!, Вырвавшись из объятий подруги, она бросилась к дверям реанимационного блока и скрылась за его дверями…
– Я виновата, я не смогла… я действительно никудышный врач, я не смогла спасти Иру… Лера права…мне нет прощения…Я…Мне… – Слезы из глаз Светланы лились тонкой струей… – Мне надо идти, простите… и
она, пошатываясь, побрела от Марины, по коридору… дойдя до служебной лестницы врач прислонилась к её перилам и зарыдала
: – Прости меня девочка любимая, прости… не уберегла я тебя…не смогла я…прости…
– Еще раз услышу "Извини" – по мозгам дам!, – услышала Светлана голос смеющейся Ирины, – Не плач, малыш мой, ты все сделала как надо… мы же с тобой знаем, ты подарила мне 7 лет жизни… не грусти, малыш, береги себя… и найди меня замену! Не глупи и не рыдай… Я ненавижу слезы и грусть… Помни это…
***
Ночь, только холодный свет коридора раздражает воспалённую роговицу глаз.
Тихо.
Безлюдно.
Смерть…
(мы взрослеем, только осознав смерь (с))
Забирай, все что дороже оставляю.
Не мне всю жизнь бродить по краю,
Да вот сподобился опять.
Убереги в потоках лет – я заклинаю,
Что дальше я и сам не знаю.
Авось увидимся опять.
Когда последним вздохом в землю я уткнусь,
Тогда ругай.
А если жарким солнцем в небе обернусь,
Не убегай.
Сон руками не потрогать,
В рай ногами не до топать
Ни за что.
Было легко в теченье мутном словоблудья,
Любовь нас берегла под грудью,
До срока не пуская в свет.
Не было сил, не знали смысла в ожиданье,
Слепые в радостях желаний
Искали призрачный ответ.
Не растеряй надежды чуда, не сори мечтой,
Но и не жди меня.
Когда калекой безответным буду просто
Позабудь меня.
Жизнь доверчива, но строга.
Нам метаться у порога
В суету.
Жара, она убивает… плавит клетки, иссушивает их… заставляя литрами пить жидкость… жажда… жажда,… лето не лучшее время для смерти… яростное солнце опаляет своими лучами живых, в чьих сердцах ледяным комом свернулись горе и боль потери по ушедшему от них человеку…
И только ей, лежавшей в горбу безразличны жара, их боль… тело мертво… мерты все эмоции… мозг вынут из черепной коробки и изучен равнодушными патологоанатомами… то, что заставляло её любить, ненавидеть, дышать, плакать, кричать, смеяться… мертво… тело… бездушная оболочка… как снятый костюм… лицо умело подкрашено художниками смерти… бледное… замороженное… разглаженные морщины… делают её практически юной… Заботы и дела людского мира, больше не коснуться её глаз, не вызовут морщины на лице, не сузят спокойную линию губ… мертва… а стоящие рядом живы и провожают любимую, мать, друга, наставника в её последний путь…
– Прах к праху, а душа пусть возрадуется на небесах…
