- Я отпустил его. Он не причинит тебе больше вреда. Я обещаю.
Он сидел рядом и гладил мои волосы, спину, прижимая к себе все сильнее. А я
плакала и плакала и не могла остановиться, пока слезы не иссякли, и не
навалилась страшная усталость.
- Ш-ш-ш, - успокаивающе поглаживал мои плечи Максим, - все хорошо, маленькая
моя. Я с тобой. Теперь никто никогда не причинить тебе боль. Я обещаю...
- Кроме тебя, да? - я отстранилась от него, запахнув на груди рваные края пижамы.
- Лучше не давай пустых обещаний, Максим. Ведь ты не сможешь всегда быть
рядом. Когда-нибудь ты женишься, у тебя появятся дети, возможно, они будут
учиться у меня, а ты будешь приходить на родительские собрания... Но "нас"
никогда не будет...
- Саша, не говори так, - он умоляюще протянул ко мне руку, - я допустил ошибку. Я
признаю это. Но я не со зла, поверь мне. Если хочешь, я могу искупить свою вину.
Только скажи...
- Я не верю тебе. - Я смахнула катящиеся по щекам слезы. - Я не верю тебе,
Максим, понимаешь ты это или нет? Я не хочу вновь пережить что-нибудь
подобное. С меня хватит! Наши отношения были ошибкой с самого начала. Я не та
женщина, которая нужна тебе. Поверь с другой - любой другой женщиной - ты
будешь более счастлив...
- Позволь мне решать, какая женщина мне нужна, а какая нет, - резко произнес
Максим. - И не называй то, что между нами было, ошибкой. Я люблю тебя, Саша.
И ты любишь меня. Зачем отрицать очевидное?
Я опустила голову, всхлипнув. Теперь слезы капали мне на колени.
- Я не люблю тебя, - прошептала я, обхватив колени руками.
- Посмотри на меня, Саша, - попросил он, придвинувшись ближе. - Посмотри мне в
глаза и повтори, что не любишь. И тогда я уйду. Ты больше меня не увидишь. Даю
слово.
А ведь он всегда сдерживал свои обещания. Стоит мне посмотреть в его глаза и
сказать, что не люблю, и он уйдет. Навсегда. Не этого ли я хотела? Готова ли я
вычеркнуть его из своей жизни, забыть все, что нас с ним связывало, и начать все с
чистого листа?
Я медленно подняла голову. Наши взгляды встретились. В его блестящих от слез
глазах я прочитала ожидание, тревогу... страх. Я сглотнула и отвела взгляд.
- В глаза, Саша, - тихо повелел он. - Смотри мне в глаза.
Я вновь посмотрела в его глаза и, не выдержав этой муки, прильнула к нему,
обхватив за талию.
- Я люблю тебя, Максим. Я люблю тебя... Люблю...
Он тихо застонал и с силой сжал меня в своих объятьях, покрывая поцелуями
волосы, щеки, глаза. Когда он накрыл губами мои губы, я испытала ни с чем не
сравнимое блаженство.
Тем же вечером Макс перевез меня со всеми вещами на свою квартиру, где нас
ждали плитка горького шоколада, фрукты, сыр и бутылка красного вина. Мы
перекусили - все-таки половина двенадцатого - и разошлись по комнатам. Я легла
в спальне Макса, он - на диване в гостиной. Потушили свет, но сна не было. Я
слышала, как он ворочается на своем кожаном диване, и все внутри сжималось от
нежности и любви, переполнявших сердце.
Тихонько соскользнув с постели, я на цыпочках спустилась по лестнице вниз, так
же тихо - благо, паркет не скрипел под голыми ступнями - прокралась к дивану и
встала перед ним на колени. В свете уличных фонарей я могла отчетливо видеть
Макса: он лежал на спине, подложив одну руку себе под голову, другой сжимая в
кулаке простынь. Он молча наблюдал за мной. Я нежно коснулась его щеки и,
наклонившись, поцеловала в губы, которые тут же раскрылись мне навстречу,
жадно отвечая на поцелуй.
- Можно я посплю с тобой? - прошептала я, с трудом оторвавшись от его пьянящих
губ. - Я не храплю, - добавила я с улыбкой и увидела, как сверкнули в темноте его
зубы. Он тоже улыбался.
- Прости, но думаю, это плохая идея, - хрипло произнес он, приподнявшись на
локтях. - Я не уверен, что смогу... Я и сейчас едва сдерживаю себя... Ты ведь не
простишь мне этого. Да я и сам возненавижу себя за то, что не оправдал твоего
доверия... Позволь, я отнесу тебя обратно...
И он подхватил меня на руки, медленно поднялся по лестнице на второй этаж и
осторожно опустил меня на постель, укрыв меня сверху махровой простынью.
- Спи, любовь моя, - прошептал он, целуя меня в лоб. - Скоро мы наконец-то
станем мужем и женой. И будем спать вместе до конца наших дней.
Я кивнула, натянув простыню до подбородка. Было немного обидно. Но гордость и
восхищение моим будущим супругом все же превалировали. С каждым его
поступком я влюблялась в него все сильнее. Мне не нужны были слова. То, как он
поступил сегодняшней ночью, было красноречивее тысячи заверений в любви.
Каверин Максим Георгиевич был мужчиной с большой буквы "М".
ГЛАВА 10
ПОКА СМЕРТЬ НЕ РАЗЛУЧИТ НАС
You're my everything
And nothing really matters
But the love you bring
You're my everything
To see you in the morning
With those big brown eyes.
Ты - всё для меня.
Моя любовь к тебе -
Единственное, что имеет значение.
Ты - всё для меня,
Какое счастье, проснувшись,
Смотреть в твои большие карие глаза.
Santa Esmeralda "You're My Everything"
- Ну как ты? - спросила Инна, поправляя вуаль на моей трикотажной шапочке. - У
тебя глаза на мокром месте. Может объяснишь, в чем дело?
- Я счастлива! - улыбнулась я сквозь слезы. - Я так счастлива, что готова кричать об
этом повсюду: на крышах домов, на улицах, на вершине Эвереста, на Эйфелевой
башне...
- Эй! - расхохоталась Инна. - Не сходи с ума, подруга.
- Да! - просияла я. - Я сошла с ума! Я блаженна! И не скрываю этого.
- Ой! - выглянула Инна в окно. - Кажется, это за тобой.
Я кинулась к окну и заулыбалась, захлопав в ладоши от восторга. Там был Макс -
верхом на бело-черном мотоцикле. Он улыбнулся и помахал нам рукой. Какой же
он у меня красивый. И нежный. И страстный. А какой сексуальный - в ладно
сидящих джинсах и белой футболке, подчеркивающей смуглость кожи и
рельефность мускулов.
Кстати, свадьба у нас была из ряда вон. Вместо лимузина мотоцикл, вместо
свадебного платья джинсы и кожаные куртки. Лишь одна деталь указывала на то,
что я все-таки девушка - это черная трикотажная шапочка с французской вуалью,
спускающейся до кончика носа. Моя задумка. Всегда любила эту часть гардероба,
