— Мистер Кантрелл, ваши гости, уходя, будут уверены, что я просто без ума от любви к вам!
К ее удивлению и досаде, он лишь рассмеялся в ответ.
По словам Бретта, приглашенных было всего несколько, но их оказалось человек тридцать, если не больше. Дана в нерешительности остановилась на пороге битком набитой людьми гостиной, понимая, что она никого из них не знает. Французские окна были широко распахнуты, и легкий бриз играл тонкими, как паутинка, занавесками. Гости все, как один, выглядели роскошно и элегантно и казались искушенными завсегдатаями вечеринок.
Взгляд Даны помимо ее воли сразу остановился на Бретте. Он стоял у окна, склонив голову к какой-то сексапильной рыжеволосой девушке в довольно коротком, украшенном блестками платье цвета полированного каштана. Казалось, он был полностью поглощен беседой с ней, его черные глаза были внимательны и веселы.
«Какая глупость вообразить, что он заметит меня в комнате, полной красивых женщин», — кисло подумала Дана и прошла к тому месту, где в одиночестве, уставившись в свой бокал, стоял Джефф.
— Как дела, Джефф?
Он сразу же поднял голову, и улыбка тронула его губы.
— Куколка Дана, вы самая красивая женщина в этой гостиной. — Он окинул ее взглядом знатока. — Блондинка в черных кружевах всегда представляет собой образец сексуальности, поверьте мне. Ваши волосы совершенно потрясающи. Вам следует чаше носить их на пробор. А эти трогательные локоны сбоку! Потрясающе, куколка! — Он выразительно взмахнул рукой, как будто истощился в словах, способных выразить его восхищение.
С другого конца комнаты доносились болтовня и смех. Бретт что-то рассказывал, а слушатели, собравшиеся вокруг него, особенно женщины, внимали. Дана заметила среди них Марго и была поражена тем эффектом, который произвел на нее Бретт. Обычно бледная кожа Марго теперь порозовела от возбуждения, и она выглядела сейчас почти оживленной, как статуя, вернувшаяся к жизни. Она была одета в прекрасное голубое шифоновое платье, отделанное по глубокому вырезу и поясу золотой тесьмой с бриллиантами.
— Вы не можете поверить в это, да? — Джефф смотрел на Дану с кривой улыбкой. Девушка мгновенно поняла, что он точно прочел ее мысли.
Лицо Джеффа ожесточилось.
— Теперь вы видите, что я имел в виду, когда говорил о Бретте Кантрелле.
Дана почувствовала неловкость и ответила слегка виновато:
— Я думаю, вы преувеличиваете опасность, Джефф.
— А вы? — Он улыбнулся ей почти с жалостью.
Дана была уверена, что под его утомленным внешним видом плейбоя скрывается жуткое отчаяние. Она смягчилась.
— У вас богатое воображение, Джефф. Вы страдаете по надуманной причине.
Он положил руку ей на плечо.
— Поверьте мне, Дана. Мне так хочется, чтобы хоть кто-нибудь был на моей стороне. Но давайте забудем о драмах, пойдемте на террасу и выпьем вместе.
Когда они выходили из гостиной, Бретт поднял голову и нахмурился, глядя им вслед. Снаружи было прохладно, но они засиделись на террасе, ведя пустой разговор. На безоблачном черном небе появились звезды, и яркая белая луна окрасила серебром дом и сад. Острые запахи ночи заставляли глубже вдыхать воздух, из окон лился мягкий, теплый свет и доносились веселые голоса гостей Мысль об очередном бокале заставила Джеффа подняться и вернуться в дом, а Дана с облегчением вздохнула, глядя, как он уходит. Депрессивное настроение Джеффа передалось и ей. Кроме того он мучился от зависти к Бретту, а зависть является одним из семи смертных грехов.
Гости сновали из гостиной на террасу и обратно, смеялись, болтали, обсуждали дела.
— Ну и ну! Кого только не увидишь на этой вечеринке! Привет, Карен, Пол! — услышала Дана высокий голос Марго и огляделась, ища, где бы спрятаться. Но поздно было бежать — Марго преисполнилась решимости поговорить с нею. Она подошла прямо к девушке и молча начала рассматривать ее, явно испытывая неприязнь к тому, что видит. Красивая сама, она не могла терпеть, когда другая женщина выглядела лучше. — А где же мой дорогой муж? — наконец спросила Марго, скривив губы.
— Добывает себе еще одну порцию виски, я полагаю. Он слишком любит выпить, — ответила Дана.
— Ты мне это говоришь? — Марго подняла брови. — Только не думай, что он и тебя любит тоже. Даже если ты — блондинка. Это его любимая масть на сегодняшний день. Как я называю таких — его «золотовласки». — Глаза Марго неприятно сузились.
— На что вы намекаете? — осторожно уточнила Дана, сильно удивившись ее словам.
— Не трать на него времени, моя милая. Мне он не нужен, но я знаю одну особу, которой он, как ни странно, дорог. Джефф — это фасад, за которым нет ничего, кроме пустоты. — Она рассмеялась тихим звенящим смехом без радости.
— Я не знаю, что вы имеете в виду, но могу сказать одно: вы ошибаетесь, миссис Рэнкайн, в отношении другой женщины, — сказала Дана. — Это совсем не то, что вы думаете.
Марго долго молча смотрела на нее, затем спросила, бледнея на глазах:
— В какие игры ты тут играешь?
— Я не играю ни в какие игры, — спокойно ответила Дана. — Просто я случайно стала свидетельницей их встречи. Я видела Джеффа с белокурой женщиной, о которой вы, должно быть, говорите, и поверьте мне, там не было никакой романтической привязанности.
— И ты бы ее узнала?
— Думаю, да.
Марго поколебалась немного.
— И почему я должна тебе верить? — спросила она наконец с застывшим лицом.
— Мне абсолютно все равно, верите вы мне или нет. В любом случае, как вы сами сказали, вам наплевать на Джеффа. Или нет? — Она взглянула прямо в глаза Марго.
— Он мне давно безразличен, можешь не сомневаться. С тех пор, как я встретила настоящего мужчину.
Дана тяжело вздохнула, заметив ее горящий страстным желанием взгляд.
— Извините, миссис Рэнкайн, мне кажется, я вижу своего отца. И не беспокойтесь, я не специалист по интригам.
— Отлично, держитесь от этого подальше. Это предупреждение, — злобно бросила Марго.
Дана поспешно отошла от нее, даже не оглянувшись.
Из гостиной доносились веселые голоса и звуки танцевальной музыки. Джефф стоял рядом с баром, привалившись к стойке и пристально глядя на дно своего бокала. Было десять часов, и в столовой уже накрыли ужин. Гости сразу же оценили великолепную еду. Дана смотрела с галереи вниз на толпящихся у столов людей, разыскивая своего отца. Наконец она заметила его. Он стоял, счастливый и беззаботный, беседуя с элегантной дамой лет пятидесяти. Слоан поднял голову, увидел дочь и подмигнул ей. Она улыбнулась ему в ответ. Странно, но она не испытывала голода и решила остаться в гостиной. Через открытые окна она могла видеть черное небо, усеянное звездами, и сказочную луну.
