подумать не дали, как стянули с нее брюки. Губы требовали немедленного беспрекословного ответа, и пуговицы полетели на белой шелковой блузке.
– Что ты…– только и сумела выдохнуть она, а он жадно припал к ее отвердевшим соскам. – Сет…
– Зови, зови меня, – прошептал он лишь на секунду оторвавшись от ее тела, – я с ума без тебя схожу! Я думал, что не доживу до сегодняшнего дня!
Его руки стащили остатки разорванной блузки, и он голодно вцепился в ее талию длинными пальцами, оставляя за собой болезненные, но невероятно приятные следы. Трусики полетели прочь, и Сет, развернув Аниту к себе спиной, толкнул ее на кровать, вытащил член и, не снимая брюк, вошел в нее.
– О, боже, – застонал он, блаженно прикрыв глаза, – девочка, милая, как же я люблю тебя, – прошептал Сет ей на ухо, двигаясь внутри нее.
Анита уперлась руками в стену, пытаясь удержаться под его напором. Властные руки гуляли по груди, ходили по бедрам. Он сжал ее ягодицы и еще ближе притянул к себе.
– Не кончай, детка, давай растянем удовольствие.
Сет накрутил ее волосы на свою руку, заставив девушку подняться и ответить на его поцелуй. Их языки переплелись. Ани сходила с ума от наслаждения. Он был так груб, но это только радовало, ведь его жадность лучше любых слов доказывала, как сильно он скучал по ней.
Они лежали на кровати в обнимку, Сет поглаживал ее волосы и смотрел в зеленые глаза.
– Почему ты не отвечал и не приезжал? – пробормотала она, удобно устроившись на его крепкой широкой груди.
– Не хотел, чтобы мать доставала тебя. Если бы она сообразила, что я не собираюсь заниматься компанией сотворила бы какую-нибудь гадость, – он поцеловал ее в макушку. – Чем дальше ты была от меня, тем лучше.
– А почему сейчас пришел? – Ани боялась его ответа больше смерти.
– Потому что все готово, – улыбнулся Сет. – Мать хотела, чтобы я принял активы компании, и я принял, правда, как наследник передал их в управление ей. Есть у нас в семейном контракте такой пунктик, они же его и придумали на случай, если у них вырастет нерадивый сын. Мол, если будет без головы, то можно просто оставить его на попечительстве, а управлять будет один из родителей.
– Так ты этим месяц занимался?
– Ровно тридцать восемь дней, – тоскливо посмотрел он на нее и прильнул к ее горячим припухшим губам. – Мне нужен был адвокат, что не побоится связаться с Мациан, а потом время, чтобы подготовить все необходимые бумаги. Но с этого момента я официально свободен от своей семьи.
– И как же так вышло?
– Ну пока она готовила документы о переводе компании мне, я готовил документы о переводе компании ей. А потом просто положил нужные бумаги под контракт, выглядит одинаково, а вот приемники разные. Все, что нужно было это на мгновение отвлечь ее, чтобы в имена не вчитывалась, вот и все.
– Так ты вернешься в университет?
– А я-то думал ты переживаешь о том, чтобы я вернулся к тебе, – хмыкнул он.
– Это был мой следующий вопрос, – пробормотала тревожно Ани, прижимаясь к нему. – Вдруг ты решил уехать из города или еще что-нибудь подобное.
– Нет. Хотя…если с тобой. Тогда, пожалуй, можно, – он с веселой усмешкой уставился на нее. – Завтра благотворительный вечер в память о почившем отце. Мы приглашенные гости.
– Мы? – Ани напугано уставилась на него. – То есть и я?
– Ну, если ты не хочешь, чтобы я завтра обручился с другой, то думаю, тебе стоит прийти.
– Они ведь все меня там ненавидят, а твоя мать…
– Что она тебе наговорила? – Сет нахмурился.
– Только то, что мы разные, и, чтобы я держалась от тебя подальше.
– Бред.
– Но разве она не права? – Анита грустно поджала нижнюю губу. – Мы ведь из разных миров, ты хорош во всем, а я не умею ничего, кроме, как готовить и переводить с итальянского.
– Правда? Ты знаешь итальянский?
– Да.
– Ничего себе.
– Чего ты?! Ты ведь тоже его знаешь, верно?
– Знаю, – признался Сет и засмеялся, увидев ее расстроенное лицо. – Но разве это плохо? Плохо, что твой мужчина не дурак?
От этих слов Аниту захлестнула волна гордости и удовольствия. Он считает себя ее мужчиной. Из его уст это звучит так приятно и возбуждающе.
– Просто я переживаю, что однажды ты пожалеешь о содеянном.
Он одарил ее любящей, полной нежности и ласки улыбкой:
– Жалеть не мой конек. Не переживай. Я всегда наверняка знаю, чего хочу. Просто люби меня. Мне этого достаточно.
– Почему ты до сих пор со мной? Я была уверена, что ты оставишь меня еще в первую неделю нашего знакомства.
– В тебе я нашел то, что ни в ком другом найти не смог.
– И что же это?
– Свободу, – поцеловал он ее. – Все хотели отобрать ее насильно, но тебе я отдам ее добровольно, – пристальный жадный взгляд этих хищных глаз сводил ее с ума. – Ведь тебе она не нужна, и это не загонит меня в клетку. Только с тобой я действительно я.
– Это мало похоже на любовь, – пробурчала Анита, – скорее на выгоду, причем только для тебя.
– На выгоду для меня? Но как же тогда объяснить, что я схожу с ума от одного твоего взгляда? Что не представляю больше своего будущего без тебя? Чем же объяснить, что ты, такая маленькая и хрупкая уложила меня на обе лопатки? Ведь тебе достаточно лишь состроить грустные глазки, чтобы я начал чувствовать себя виноватым. Ты самое ценное мое сокровище, и я буду беречь тебя как зеницу ока, – прошептал он, не прекращая целовать ее тело.
– Правда? – пролепетала Анита, распалялась под его жаждущими губами.
– Чистая правда. Ты только моя. Смирись.
– Мисс Майз? – перед ней стоял высокий стройный мужчина, что всеми своими повадками выдавал невероятного модника или гея.
Анита нахмурилась:
– Я.
– О, прелестное дитя! Я стилист от мистера Мациан. Наш молодой сеньор жаждет видеть вас на вечере при полном параде.
– А? – ну теперь понятно почему он так выглядит.
– Девочки, завозите!
И в комнату к Аните вошло четыре девушки, которые ввезли две перекатные вешалки с одеждой и внесли два ящика с обувью.
– А это мистер Мациан просил передать лично от него, – мужчина походкой от бедра прошел в комнату, а Ани открыла зеленую бархатную коробочку и застыла. На черной подложке лежало изумительное рубиновое колье. Крупные овальные камни в золотой тонкой оправе располагались в три ряда, а посреди всего этого великолепия красовался черный алмаз в виде ромба.
– Какого цвета хотите платье? – с улыбкой поинтересовалась одна из девушек.
Анита тоже улыбнулась ей, оторвав взгляд от драгоценности:
– Черное, пожалуйста.
Стилист колдовал над ее волосами, над макияжем. Маникюр и педикюр. Они выбирали наряд и, спустя почти три часа, она увидела себя в зеркале. Ее длинные шелковые темные волосы спадали по спине широким красивым локоном, а в голову по кругу была вплетена алая тонкая лента, украшенная бриллиантовой россыпью. Прелестное милое лицо. Длинные черные ресницы и
