И в душе она счастлива.
— Это подарок на свадьбу тебе, — он поцеловал ее. — Давай есть, я чертовски голоден.
— Эдди, я очень хочу домой, хочу в наш дом.
Запах гниющей листвы, сладковатый и умиротворяющий, вперемежку с преющей землей и холодным ветром проникал в лёгкие. Джулия дошла до небольшого обрыва, внизу была речка. Кто-то поставил скамейки из местных жителей и она решила присесть, вдыхая последние дни осени. Пока ещё можно одевать пальто и кроссовки, но скоро надо будет надеть дополнительный слой одежды, земля покроется снегом и все измениться. Денёк для Лондона был прекрасный, выглядывало периодически солнышко из облаков.
Они вернулись месяц назад домой из свадебного путешествия. Будто это было так давно и все переживания из-за Алекса ушли далеко в прошлое. Сейчас же Джулия думала только о своём здоровье. Последние анализы были очень плохими. Врач назначил лекарства, но так как при беременности особенно не было выбора, она пила травки и все не вредное, но очень слабое. Спина продолжала беспокоить, но это были боли другого характера. У неё никогда не было проблем с почками и вот при беременности они появились. Диетическая пища, не очень приятные чаи и побольше отдыха. Каким образом совместить это с работой? Стало понятно, что управлять компанией в таком состоянии она не может. Эдди предложил несколько кандидатов на должность генерального директора. Пришлось отдать своё детище и довериться хоть и опытному, но чужому человеку. В конце недели она получала отчёт и на этом ее работа заканчивалась. Сначала было сложно не думать о работе, но проблемы со здоровьем вытесняли мысли обо всем. Помимо проблем с почками появилась проблема с тонусом матки, чтобы окончательно добить, видимо. Врач запретил любые половые отношения. В ее возрасте выносить ребёнка было труднее, чем бы это было в лет двадцать. Но в двадцать лет она не думала о детях. Она думала о работе, отдыхе и Алексе.
После радостной новости о беременности Джулия периодически залезала на всякие сайты, где продавались различные детские товары и при любом возможности заходила в магазинчики для новорожденных. Ей нравилось гулять между стеллажей с маленькой одеждой, бутылочками и игрушками. В Париже она купила очень дорогую погремушку и маленькие пинетки розового и голубых цветов. На узи не было понятно пока, кто у них родиться, поэтому можно было мечтать и о маленькой принцессе и мужественном сыне. Но все эти прекрасные и волшебные фантазии покрылись темным и липким ужасом, что это всего лишь фантазии. Она все больше осознавала, что может не родить этого малыша и тогда просто сойдёт с ума. Ведь она уже полюбила это маленькое существо, что же будет с ней, если малыш не родиться? Что будет с Эдди? Как они это переживут? Она запретила себе думать и мечтать, запретила говорить о ребёнке Эдди. Они обходили любые мечты стороной, чтобы как-то взять себя в руки и не думать о плохом.
Эдди очень нервничал и звонил ей по три, четыре раза в день, приезжал раньше обычного и всячески как мог пытался радовать ее. Джулия старалась держаться и не унывать. Чтобы не думать о проблемах, она много читала, смотрела глупые сериалы и гуляла. Джулия не ездила в Лондон, жизнь в коттеджном поселке была скучной и однообразной. Иногда она встречала старушек с собачками, которые улыбались и пытались выведать что-то из ее жизни, приглашали на чай или совместный променад. Было море свободного времени и она даже подписалась на курсы вязания. Из этого хобби вышел уродливый шарф и квадратная салфетка. Эдди одел шарф и сказал, что ему никогда никто не вязал и будет его носить на прогулки, что и делал, смущая домоправительницу и местный бомонд.
Она посмотрела на воду, безмятежно несущую веточки и листья. Боль в спине стала сильнее, нужно возвращаться домой. Ее ждёт домоправительница, почти как в книжке про Карлсона с тефтелями и тушеными овощами.
***
Боль пронзила спину ещё раз и Джулия решила разбудить Эдди.
— Эдди, проснись, мне что-то совсем больно и знобит.
— Давай я позвоню врачу, а ты измерь температуру. Хорошо, родная?
Она кивнула и облизала сухие губы. Немного тошнило и все внутри болело. Через десять минут стало понятно, что у неё сильный жар и нужно срочно ехать в больницу. Слабые лекарства и травы не помогали. Глотая слёзы, Джулия смотрела, как собирают ее вещи.
— Может, можно дома лечиться?
— Джул, врач сказал, что нужно сделать анализы и в больнице много врачей. У нас своя хорошая палата, я буду ночевать у тебя и вообще буду рядом. Ну, перестань, не плачь, — он подошёл к ней и дрожащими руками обнял ее. — Давай, я маме твоей позвоню? Пусть приедет, тем более, она звонит несколько раз в день…
— Тебе надо было заводить детей с молодой девушкой, а не такой развалиной, как я!
— Во-первых, ты была не развалиной, это все вызвала беременность, а во-вторых, я сейчас пропущу эти ядовитые слова, так как ты нервничаешь и говоришь глупости.
В больнице взяли новые анализы и разместили в палате. Джулии на глазах становилось хуже, она горела от температуры, боль разламывала пополам. Наконец пришёл из врач.
— Миссис Редмэйн, все не очень хорошо, но вообще состояние легко исправить. Не волнуйтесь. Неделя антибиотиков и вы снова окажетесь дома. Сестра сделает укол сегодня и к утру температура спадёт.
— Нет.
— Что «нет»?
— Я не хочу антибиотики и точка. Знаю, что это плохо скажется на ребёнке. Лечите меня по-другому.
— Джулия, голубушка, вы понимаете, что у вас температура 38,7, а у вашего ребёнка на градус выше? Лекарства не действуют, которые мы вам назначили.
— Я ещё раз вам говорю — нет. Никаких антибиотиков, — Она отвернулась к окну, показывая, что разговор окончен.
Врач и Эдди вышли в коридор.
— Мистер Редмэйн, я не стал пугать вашу жену, но ситуация такова, если мы не начнём колоть антибиотики ваша жена и ребёнок могут погибнуть. Я не могу насильно заставить ее колоть, но лекарства окажут минимальный вред, в отличии от того, что происходит сейчас. Она не поправилась за месяц, а похудела на четыре килограмма.
— Я постараюсь ее уговорить и мама летит из Ливерпуля.
— Времени мало, мистер Редмэйн. Имейте ввиду, — врач покачал головой и ушёл.
Ночь была мучительно долгой, Джулию рвало от высокой температуры, под утро она задремала от усталости, сил не было никаких. Приехала мама и тихо села рядом с ее кроватью. Эдди уснул на
