Фиона Бранд - Заветная мечта

Зейн никогда не задумывался над тем, чтобы позвонить или написать. Это подтверждало все, что она читала о нем: не важно, как он красив, он не создан для длительных отношений. Если не может позвонить, вряд ли он ответственно отнесется к браку.

Очередной раскат грома вернул Лайлу к реальности. Увидев, что Зейн ждет ответа, она снова пристегнула ремень:

— Я всегда боялась летать.

Зейн сел рядом с ней.

Лайла замерла, когда он взял ее руку.

— Что ты делаешь?

Его пальцы переплелись с ее.

— Держу тебя за руку. Проверенное средство.

Нервное напряжение вместе с жаром от прикосновения пронзило Лайлу. Что-то запретное было в том, чтобы держать за руку Зейна Атреоса. Необычный и необузданный, Зейн разбил сердца сотням женщин, и это еще не конец. Лайла отлично понимала сама, как именно это происходит. Она напрягла пальцы, но его хватка не ослабла.

— Разве ты не должен быть в кабине?

— Есть второй пилот, Спирос. Пока я ему не нужен.

Внутри все сжалось, и Лайла вдруг вспомнила, что они находятся на высоте двадцати восьми тысяч футов.

— Сколько нам лететь?

— Около двадцати часов. Мы сядем в Сингапуре, чтобы заправиться. Если ты не любишь летать, то зачем отправилась на Мединос?

«Чтобы попытаться устроить будущее с надежным мужчиной, который никогда не бросит меня. Чтобы избежать способности женщин в их роду влюбляться с первого взгляда», — подумала она.

Ее мысли поплыли, и явно не из-за аромата сандала. Лайла вспомнила, что приняла две таблетки.

— Хочу устроиться в жизни. Мне уже двадцать девять. — Лайла моргнула. Ей казалось, что она плывет в патоке. Неужели она назвала ему свой возраст?

— Для меня двадцать девять не такой уж и возраст.

Лайла подавила зевок и нахмурилась при словах Зейна.

— Что ты приняла?

Ее глаза закрылись, и она произнесла название лекарства.

— Ты же выключишься. Я помню, как принимал их в детстве. После того как отец нашел меня в Лос-Анджелесе, мы улетели на Мединос. От меня были одни проблемы. Но я тоже не любил летать.

Любопытство не давало Лайле окончательно уснуть. Его глубокий, спокойный голос околдовывал ее. Она читала о Зейне на благотворительном сайте. Больше всего она восхищалась тем, что он не скрывал своего прошлого и помогал другим бездомным детям.

— Если хочешь, можешь положить голову мне на плечо.

От тихого приглашения она вздрогнула. Она думала прислониться к стенке, но мысль, что окошко откроется, и она увидит небо, не очень радовала.

— Нет, спасибо. — Лайла пыталась сесть ровно. — Ты милее, чем я думала.

— Расскажи. Мне интересно. Ты знаешь меня уже два года. Каким я, по-твоему, должен был быть?

Лайла распахнула глаза. Таким, каким был на том балу: опасным, сексуальным, горячим. Она пыталась контролировать мысли, которые текли по опасному руслу. Наверняка Зейн был с большим числом женщин, чем он может сосчитать. Скорее всего, он и не помнит, что они почти занялись любовью. Или что она…

Лайла оборвала мысль и попыталась что-то ответить. Как член семьи, Зейн теперь был одним из ее начальников. Ей придется привыкнуть к новой обстановке. Внутри все сжалось от мысли, с которой она садилась в самолет. Если они с Лукасом поженятся, Зейн станет ее деверем.

— Ну, я думала, я тебе даже не нравлюсь.

— После того, что произошло на кушетке, или до этого?

Ощущения того вечера обожгли ее изнутри. Понимающий взгляд Зейна дал ей понять, что он отлично помнит, что случилось. Лайла смущенно покраснела. Он был сверху. Наивно думать, что он не заметил, как она потеряла контроль и почти достигла оргазма. Он наверняка знал, что, если бы не приход Джеммы, когда они виновато отскочили друг от друга, она совершила бы еще более страшную ошибку.

— Удивлена, что ты помнишь.

— Лукас не женится на тебе.

От смены темы Лайла вздрогнула. Темное пламя в глазах Зейна почти заставило ее позабыть, что она хотела сказать.

— Выбор есть не только у Лукаса.

— Выбери кого-нибудь еще.

Сердце Лайлы выскакивало из грудной клетки. На мгновение ей показалось, что Зейн сейчас скажет: «Выбери меня».

Лайла знала, что она нравится мужчинам. Разрез глаз, скулы, изгиб ее губ привлекали их. Но она не думала, что Зейн считает ее больше чем просто привлекательной. Она вздохнула, стараясь подавить мысль, что, скрывая это под мрачным тоном, Зейн хочет ее.

— Что дало тебе право…

— Это.

Он наклонился, и сердце Лайлы бешено застучало. Два года она терзалась из-за потери контроля. Теперь у нее был шанс понять, что же пошло не так. Запах его кожи и необычного одеколона окутал ее. Она перестала думать о разбитом сердце, и это был плохой знак. У нее было время отодвинуться от Зейна. Если бы ей этого хотелось.

Теплые пальцы коснулись ее подбородка. От прикосновения его губ сердце Лайлы почти остановилось. Вдруг мысль пронзила Лайлу: ее биологические часы и длительное воздержание делали невозможным противостояние Зейну. Удивительно, что она не подумала об этом два года назад. Это все объясняло. Она была беспомощна. Она просто не могла устоять. Оторвавшись от мягкого поцелуя, Лайла вздохнула. Чем сильнее она пыталась забыть произошедшее, тем активнее всплывали воспоминания: в ее снах, ее картинах.

Пора взять себя в руки. Ей не следует воспринимать его всерьез. Учитывая информацию в СМИ, младший Атреос был темной стороной богатой семьи Атреос. Что означало, что ее суждение о мужчинах ничем не отличается от такового ее матери и бабушки.

Лайла решила, что влечение ничего не значило для Зейна, как и два года назад. Но это не меняло того, что сейчас она еще более уязвима. Ощущения уже наполняли ее тело, жаждая разрушить ее будущее. Она не может этого себе позволить.

Зейну двадцать четыре, ну или двадцать пять. И в его стиль жизни жена и дети совершенно не вписывались. Он мог говорить, что ему не нравится в его брате, но, судя по анкете, Лукас идеален. Он старше, взрослее, готов к ответственности, его репутация чиста.

Несколько минут с Зейном на кушетке, потеря контроля, желание отдаться мужчине, которому было все равно, исцелили ее.

Она знала свою слабость. На вершине сексуального влечения ее биологические часы тикали особенно громко. Мысль, что она забеременеет от Зейна, заставила ее содрогнуться.

Зейн не создан для брака. Все, что она может сейчас сделать, — это не замечать его притягательности и своих взбесившихся гормонов, желания забыть про свои свадебные планы, но броситься в объятия обнаженного Зейна.

После формального семейного ужина в фамильном замке Лайла встала из-за стола.

Лукас вышел около двадцати минут назад во время десерта. Это Лайлу не удивило, потому что за вечер она успела понять — у Лукаса кто-то есть.

Узнав, куда идти, у кого-то из слуг, она остановилась перед дверью в комнаты Лукаса.

Прижавшись плечами к прохладной стене средиземноморской крепости, Лайла постучала в дверь.

Темная рука опустилась на ее запястье.

— На твоем месте я бы этого не делал.

Лайла замерла, удивленная, что Зейн последовал за ней.

Отдернув руку, она потерла горящую от прикосновения кожу. Картинка сложилась: еще по приезде в замок она увидела Лукаса в объятиях Карлы Амбрози. Их история была короткой, но хорошо известной, а Лайла наивно считала, что это выдумки СМИ. Что еще тяжелее, так это то, что Карла — непосредственный начальник Лайлы.

Зейн указал на дверь:

— Ты еще не поняла, что происходит? Лукас… занят.

Лайла заметила, что под непроницаемой маской Зейн был зол, но молчаливая пауза была прервана стуком каблуков и отдаленным смехом выходящих гостей.

Неожиданно Лайла осознала, как она рисковала, пролетев тысячи миль на свидание с богатым мужчиной, чья личная жизнь была достоянием общественности. Он подходил по всем критериям ее системы. Но теперь все шло совсем не так.

Зейн посмотрел в сторону, откуда слышались голоса:

— Думаю, ты не хочешь, чтобы тебя обнаружили под дверью спальни Лукаса.

Волна смущения нахлынула на Лайлу.

— Не хочу.

— Ну наконец-то разумное решение. — Его пальцы снова сжались на ее запястье.

Спустя пару секунд она оказалась в каменной нише, зажатая между холодной стеной и горячим телом Зейна. Лайла едва сдерживала нервный смех. Но несмотря на то, что вечер едва ли можно было назвать приятным, Лайле льстило, что Зейн отправился ей на помощь. Теперь они прятались, как дети. Зейн выглянул из-за угла. Когда он вернулся, Лайла ощутила, как ей не хватало его тепла.

— Чего я не понимаю, так это почему Лукас попросил тебя.

Лайла замерла от идеи, что она была последней, кого можно было пригласить на свадьбу. Знакомая с детства боль от того, что она росла без отца в бедной семье, и это делало ее хуже остальных, пронзила ее сердце.