Рауль не мог вернуться в спальню. Там все напоминало ему о Бри.
– Займи комнату рядом с детской.
– Но это же спальня.
– Я не сплю в ней. Там осталось немного вещей, но я заберу их, не волнуйся.
– Хорошо. Тебе нужна помощь? Я могла бы…
– Послушай, я не хочу, чтобы ты здесь находилась, и мне не нужна твоя помощь. Катерина наняла тебя, чтобы ты ухаживала за Руби. Это все, что от тебя требуется. Не попадайся мне на глаза, и мы поладим. Договорились? – Он прорычал последние слова так, как будто от них зависела его жизнь.
– Рауль!
– Не начинай, – остановил он ее. – Ты приехала, и я уже ничего не могу с этим сделать. Но давай кое-что проясним раз и навсегда: мне не нужно твое сочувствие!
– Понимаю, – ответила она спокойно. Но в ее глазах цвета шоколада он увидел, как сильно ее задели его слова.
Рауль закрыл глаза и попытался успокоиться. Он не хотел быть грубым, слова вырвались сами собой.
Шум приближающегося автомобиля возвестил о приезде его тещи. Хлопнула дверца машины, и он услышал детский смех. Малышка тоже приехала. Кровь застыла в жилах Рауля. Каждый вздох давался с трудом.
– Мне нужно принять душ, – сказал он напряженно и вышел из комнаты до того, как Катерина и Руби вошли в дом.
Рауль просто влетел в свою комнату и захлопнул за собой дверь. Затем он прошел в ванную. Он поспешно разделся и шагнул в душевую кабинку, одновременно открывая кран. Вода была холодной и причиняла боль. Но эти ощущения не шли ни в какое сравнение с ноющей болью в сердце.
Он не хотел, чтобы это произошло, не хотел, чтобы Руби появлялась в его доме. Детская, которую Бри с такой любовью декорировала, пустовала все это время. Он знал, что когда-нибудь это произойдет, что Руби приедет в этот дом и он будет заниматься ее воспитанием. Но к тому, что Алексис вновь вернется в его жизнь, он был не готов.
Алексис прижала малышку к груди и вдохнула ее сладкий запах. Катерина уезжала, но до последнего сомневалась в правильности своего решения, и Алексис поспешила заверить ее, что та все делает правильно. Катерина сильно переживала из-за предстоящей операции, и дополнительные тревоги по поводу благополучия Руби ей были ни к чему.
Алексис с болью подумала о Бри. Она ведь больше никогда не увидит лучшую подругу, не сможет поболтать с ней за бокалом вина, поделиться последними сплетнями.
Она крепче обняла Руби, и та захныкала в знак протеста.
– Прости, золотко, – тихонько сказала Алексис и поцеловала девочку в висок.
Она с малышкой зашла в дом. Рауля нигде не было видно. Хороший знак. Или плохой? Алексис не знала. Она посадила Руби на пол, дала ей несколько игрушек, которые Катерина привезла для девочки, и села рядом с малышкой. Руби тут же схватила яркого плюшевого медвежонка и прижала к груди. Она не мигая смотрела на Алексис большими голубыми глазами.
Где-то в глубине дома хлопнула дверь, и Алексис вместе с Руби подпрыгнули от испуга. Алексис тихонько рассмеялась.
– Господи, – сказала она, перевернувшись на живот и пощекотав пухлую ножку девочки. – Громковато было, ты не находишь?
Малышка застенчиво улыбнулась, обнажив недавно прорезавшиеся передние зубки, и сердце Алексис снова сжалось. Хоть Руби и была точной копией матери, ее улыбка напоминала улыбку Рауля.
– Когда ты вырастешь, ты разобьешь не одно сердце, маленькая мисс.
Девочка посмотрела за спину Алексис и поморщилась, ее нижняя губа задрожала, а глаза наполнились слезами.
– Маленькая, что случилось?
Алексис села, пересадила девочку на колени и погладила ее по спине, чтобы успокоить. Она почувствовала покалывание в затылке и поняла, что они в комнате не одни. Она повернула голову и увидела Рауля, стоявшего в дверном проеме. Его обычно загорелое лицо было белее снега.
– Почему она плачет? – спросил он громко и жестко.
Руби заплакала еще сильнее.
– Рауль, с тобой все в порядке? – мягко спросила Алексис, поднимаясь вместе с Руби.
Его взгляд был прикован к девочке, которая продолжала плакать, спрятав личико на груди Алексис.
– Я в порядке, – соврал он. – Почему она так сильно плачет?
– Мне кажется, она тебя немного боится, к тому же это место для нее незнакомо, и она скучает по Катерине.
– Прошу тебя, успокой ее, – сказал Рауль, напрягшись.
– Я делаю все возможное, – ответила Алексис, печально улыбнувшись. – Но ты не мог бы говорить чуть мягче, когда она рядом.
– А может, ей лучше находиться в детской, когда я в доме? – спросил он раздраженно.
– Скажи, что ты пошутил. Это ведь и ее дом, – вспылила Алексис.
Он перевел взгляд с Руби на Алексис:
– Я не шучу.
Он развернулся, собираясь выйти из комнаты, когда Алексис твердо прошептала:
– Даже не вздумай уходить. Ради всего святого, Рауль, она твоя дочь, а ты ведешь себя так, как будто она незваная гостья.
– Я сразу предупредил тебя, что не хочу, чтобы она здесь появлялась. Твоя обязанность следить за ребенком и за тем, чтобы наши пути не пересекались. Я ясно выразился?
Алексис не узнавала мужчину, стоявшего перед ней. Нет, внешне это был тот же Рауль Бенуа, с которым она познакомилась незадолго до его бракосочетания с Бри. Господи, ее тело так же покрывалось мурашками, когда он находился рядом. Почему же он с таким упорством пытается дистанцироваться от дочери?
– Алексис, тебя понятно? – переспросил он. – Успокой ребенка, и быстрее.
Может, он и хотел казаться безразличным, но плач малышки причинял ему боль.
– Отлично, подержи ее, а я принесу бутылочку. Ее надо покормить.
Рауль отступил на шаг в недоумении:
– Кто здесь няня – ты или я?
– Конечно я. Но я подумала, что ты мог бы немного присмотреть за Руби, пока я готовлю ужин.
– Алексис, я нанял тебя, чтобы ты занималась Руби, – сказал он и поспешно вышел из комнаты.
Руби отняла головку от груди Алексис и осторожно осмотрелась. Убедившись, что ее отца нет поблизости, она со знанием дела засунула пальчик в рот.
– Что ж, все идет не совсем так, как я ожидала, – обратилась Алексис к девочке. – Я думала, твоя бабуля преувеличивала, когда говорила, что папочке нет до тебя дела.
Алексис поцеловала Руби в макушку и понесла на кухню. Намочив бумажное полотенце, она вытерла заплаканное личико девочки.
Алексис посадила Руби в высокий детский стульчик и дала ей печенье, чтобы немного занять, пока сама изучала записи Катерины. Так, Руби все еще спала два раза в день, на ночь ей нужно было давать полную бутылочку детской смеси, чтобы она не просыпалась до утра.
Все было предельно четко. Алексис вздохнула и посмотрела на малышку. Ну как можно не любить такую кроху! Если бы она собственными ушами не слышала, как сдержанно Рауль отзывается о девочке, она бы ни за что не поверила, что отец может быть так холоден со своей дочерью.
