Ханна сидела огорошенная. Она настояла на том, чтобы самостоятельно спланировать свадьбу сестры, чувствуя себя виноватой из-за того, что ее нет рядом, и ей даже в голову не пришла мысль об интрижке.
Может, полный постельных утех уик-энд — как раз то, что ей нужно, чтобы расслабиться, снять напряжение и вспомнить о том, что на свете полно мужчин, кроме Брэдли Найта.
— Вверху списка конечно же значатся друзья жениха, — продолжила Соня. — Но они будут даже слишком переспелыми. Слишком легкая победа. Советую присмотреться к гостям из других штатов — больше загадочности и меньше возможности, что твой выбор падет на близкого родственника. Или рыбака.
Ханна фыркнула, отметив про себя, что Соня была невысокого мнения о маленьких городках.
— Ты же предохраняешься, да?
— Соня!
Она зашла слишком далеко. Хотя Соня угадала. Ханна, конечно, не нуждалась в контрацепции в последние месяцы. Рабочий график не оставлял ей слишком много свободного времени, и чаще всего она даже вспомнить не могла, зачем ей вообще эти пилюли.
Но теперь ее ждали четыре дня на прекрасном курорте, посреди чудес зимней природы, в окружении множества одиноких парней. Ханна мечтательно зажмурилась. Интересно, а каковы шансы, что она сможет встретить мужчину свой мечты на острове, с которого сбежала много лет назад?
Открыв глаза, она обнаружила, что у Брэдли на лице застыла недовольная гримаса.
Она засунула остатки деловых бумаг в тяжелую кожаную сумку и твердо заявила:
— Я в офис, надо проверить, готов ли Спенсер занять мое место на выходные.
— Это и есть твоя замена, когда мне надо разведать место для будущих съемок? — недоуменно спросил Брэдли. — Влюбленный стажер?
Она сжала кулаки:
— Спенсер совсем в меня не влюблен. Он просто хочет быть мной, когда вырастет.
Шеф приподнял одну темную бровь:
— Этот мальчишка практически слюнями истекает, когда ты заходишь в комнату.
«Так он замечает?» — недоуменно подумала Ханна.
— Тогда тебе повезло. Когда я уеду, у тебя будет свободный от слюноотделений уик-энд.
— Я этому что, радоваться должен?
Ханна пожала плечами:
— Говорю же — я не разбираюсь в пиаре. Зато хорошо знаю свою работу, раз ты уже без меня тоскуешь. Представлю себе, как ты будешь по мне скучать, и в голову приходит мысль о том, что пора просить о повышении.
Эта фраза была брошена на ходу, но последовавшая пауза была очень напряженной. Его брови сошлись на переносице, а глаза заволокло серой дымкой. Надвигался шторм. Он рассеянно потянулся через стол и стащил с края тарелки Сони маленькое сахарное печеньице.
Небрежно меняя тему, он проронил:
— Четыре дня.
— Четыре дня и столько предсвадебных торжеств и мероприятий, что королевской семье и не снилось. — Ханна отлично знала причину. Просто невеста — дочь своей матери. — Свадьба в воскресенье. Во вторник утром я вернусь.
— Вся в засосах, не сомневаюсь, — услужливо подсказала Соня. — Ее мать все же была «мисс Тасмания». Там ее считают отличной племенной кобылой.
Соню спасло только то, что в тот момент она заметила кого-то знакомого, и, помахав на прощание, она исчезла, оставив Брэдли с Ханной наедине.
Брэдли осторожно наблюдал за ней, и — спасибо Соне, которая о правилах приличия даже не слышала, — в ее ушах все еще звучали двусмысленности. Ханна чувствовала себя так, словно ей не хватало кислорода.
— Так ты едешь домой? — спросил Брэдли.
— Завтра утром. Хотя прошлой ночью мне снилось, что «Дух Тасмании» был взят на абордаж пиратами.
— Ты отправляешься на корабле?
Она поерзала на сиденье:
— Я думала, уж кто-кто, а ты должен оценить мою тягу к приключениям.
На щеке Брэдли дернулся мускул. Справедливо замечено. Удобное сиденье на пароме не для него. Пот, боль, испытание воли и мужества — вот это он одобрял. Ханна втихую запаслась таблетками от морской болезни.
Каждый раз, когда Ханна выходила с ним в море, она выбирала место в центре и почти все время не сводила глаз с горизонта. Ей не хотелось показывать свою слабость и испортить имидж идеального сотрудника.
И она не собиралась делиться с ним истинной причиной выбора средства передвижения. Она предпочитала целый день добираться до Тасмании по воде, чем долететь на самолете за час, потому что страшилась возвращения домой. Двенадцать часов пути — чем не подарок судьбы? Она впервые ступит на родную землю за семь лет своего отсутствия. Последний раз был в день бурного празднования пятидесятилетия ее матери. По крайней мере, так ей сказали. На самом деле это был предлог для того, чтобы заманить ее на третью свадьбу матери — ее супругом стал какой-то зануда, разбогатевший на продаже садовых инструментов.
Ханна была застигнута врасплох в самом неприятном смысле. Ее мать не поняла причины. Бедная Элиза, шестнадцатилетняя девушка в ту пору, застряла между молотом и наковальней. Катастрофа полная.
Так что, даже если ей придется двенадцать часов есть только сухое печенье и щипать себя за особую точку между большим и указательным пальцами, — игра стоит свеч.
— Ты когда-нибудь бывал на Тасмании? — спросила она, пытаясь сменить тему.
Брэдли покачал головой:
— Нет.
Ханна встрепенулась, открыв от изумления рот.
— Серьезно? Это же безобразие! До Тасмании рукой подать! Там так красиво. Нетронутая природа — как раз как ты любишь. Сменяющими друг друга холмами, долинами, плато, вулканами и изрезанной береговой линией остров напоминает то старую Англию, то аргентинские пампасы, то африканскую саванну, то Скалистые горы… Ледники изрезали величественные горы и образовали глубокие озера на центральном плато острова. Острые выступы скал Куинстауна выглядят так, словно были вырваны из земли гигантскими когтями. Пляжи, где ревущие ветра Южного полушария обдувают все пространство береговой линии. А еще там есть гора Крейдл. Там и состоится свадьба. Холодные и крутые склоны просто потрясающи, они расположены у самого красивого и кристально чистого озера. И это только малая часть западного побережья! Весь остров просто волшебный… Столько великолепия, разнообразия и… — Она резко остановилась, опомнившись.
Брэдли смотрел на нее не отводя глаз. Он слушал. На самом деле слушал — так, словно ее мнение что-то для него значило.
Ее сердце забилось сильнее. Опасная мысль. То, что он был недоступен, являлось огромным плюсом безнадежного увлечения. Ей это не стоило ничего, кроме одной-двух бессонных ночей.
Она поднялась и забросила на плечо сумку:
— Ну что ж, я пойду…
