— Вот как… — задумчиво протянул он. Значит, она не воспользовалась его деньгами и не уехала с острова. Или все же уехала? Живет на Тенерифе? И сведения о ней привозят рыбаки, заходящие туда время от времени? — Нет, я ничего не знаю о ней.
— И что с ее семьей случилось, тебе известно? — немного недоверчиво спросила старуха. Алекс молча покачал головой. Она снова сплюнула и продолжила: — Старик Орнеро давно умер. Болел долго и тяжело. Кармен, бедняжка, ухаживала за ним как могла, но только собственное здоровье надорвала. Она ненадолго пережила его. Так что Лоле непросто пришлось. Старшая их девчонка удрала еще до смерти отца, и ей одной пришлось малышей поднимать. — Сеньора Беседос пристально поглядела на него. — Хочешь сказать, что ничего этого не слышал?
— Нет.
— Что ж, когда парень возвращается после длительной отлучки, его ждут неожиданности.
Алекс спросил:
— Считаете, я давно должен был вернуться домой? — И сам поразился тому, с какой легкостью произнес это слово — дом.
Но старуха покачала седой головой.
— Ничего подобного я не говорила. Так что, собираешься повидать ее?
— Повидать?
— Ну да, повидать. Она ведь до сих пор живет все там же. А где школа, ты и сам знаешь.
Алекс с трудом подавил волнение. Хоть встреча с Долорес и была его прямой и, честно говоря, единственной целью, все же он как-то не ожидал, что она состоится. Что стоит ему пройти еще сотни полторы ярдов, и он увидит старый дом Орнеро, а в нем…
― А я думал, она давно уехала.
― Эх, парень, у женщины всегда найдутся дела, которые удержат ее дома. Это вам, мужикам, вечно надо мчаться куда-то и искать чего-то. Словно тут этого не найдется.
― Верно, сеньора Беседос, верно.
― Ну и как, нашел? Хмыкнув, Алекс сказал:
― Непростые вопросы вы задаете. Но… думаю, да, нашел.
― Деньжонок подзаработал?
― Есть такое дело, — честно ответил он.
― Значит, сможешь пожертвовать доллар-другой в помощь школе, — резковато заметила старуха. — Ладно, рада повидать тебя, сынок.
Алекс вежливо произнес:
― Спасибо, сеньора Беседос. Я тоже.
И с этими словами, слегка поклонившись, направился своей дорогой, оставив старуху при ее прежних занятиях — созерцании пустой улицы и жевании табачной жвачки.
Итак, Долорес по-прежнему здесь. Не воспользовалась его деньгами, не вырвалась из удушающей атмосферы крошечного местечка, где все друг друга знают. Почему отвергла предложенную им возможность начать новую жизнь в новом месте?
Да потому что воспитывала осиротевших младших Орнеро — брата Сантоса и сестру Ариэллу.
Он не знал, какая участь постигла ее семью. Понятия не имел о смерти ее отца и матери. И о том, что Магдален, старшая сестра Долорес, сбежала из дому. Впрочем, от нее-то этого как раз и можно было ожидать. Беспутная, развратная девка… Алекс вздохнул. Просто удивительно, насколько они различались по характеру такие внешне похожие Долорес и Магдален…
Его размышления были прерваны усилившимися детскими воплями. Очевидно, на школьном стадионе проходили какие-то соревнования и местная ребятня активно поддерживала участников.
И ему, серьезному, временами даже безжалостному бизнесмену вдруг захотелось повернуться и удрать в гавань, завести мотор мощного катера и уехать, умчаться навсегда с острова Пескадеро и никогда больше не возвращаться и не вспоминать. Иначе… иначе его ждет неминуемая встреча с Долорес, оставшейся здесь, теперь уже понятно, из чувства долга. И ее взгляд — суровый, осуждающий, даже презрительный…
Готов ли он к этому испытанию? Не обманул ли сам себя? Что, если первое чувство так и не умерло за истекшие одиннадцать лет?
Но ты же именно это и приехал выяснить, напомнил голос здравого смысла. Чтобы иметь наконец-то возможность покончить с призраками прошлого и начать нормальную семейную жизнь.
А если… что, если она все еще не безразлична мне?
Тогда и решишь. Пока не увидишь, все равно ничего не узнаешь.
Вдруг она замужем…
Все, хватит, довольно сомнений и колебаний! — раздраженно рявкнул внутренний собеседник. Ты проделал путь через полмира не для того, чтобы развернуться на пороге и позорно сбежать.
Алекс собрался с силами, миновал школу и вскоре уже приблизился к старому дому, где жили Орнеро. Старым он был лишь по названию. Перестроенный, украшенный затейливой резьбой, заново покрашенный — во всем облике двухэтажного строения чувствовался безупречный вкус Долорес. Изнутри доносились неуверенные звуки гитары, перемежающиеся паузами и другими — плавными и благозвучными.
Он еще стоял у крыльца, погруженный в какие-то невнятные воспоминания, разбуженные этим мотивом, как дверь распахнулась и по ступенькам сбежал парнишка лет восьми-девяти с непомерно большим для его роста футляром.
— До свидания, сеньора Орнеро! — весело крикнул он и помчался вниз по улице, очевидно надеясь еще успеть к школе и к происходящим там событиям.
Алекс, усмехаясь, поглядел ему вслед.
— До свидания, Педрито, — прозвучал низкий мелодичный голос. — И не забудь в следующий раз приготовить задание…
Мужчина вздрогнул и повернулся. На крыльце стояла она — красавица Долорес. У него занялся дух: Господи, до чего же хороша! Все те же черные, длинные, ниже плеч, вьющиеся волосы, все та же безупречно гладкая кожа, все та же потрясающая фигура. И все те же глаза — огромные черные глазищи, окаймленные длинными ресницами.
Эти глаза внимательно разглядывали его. Сначала не узнавая, но потом… потом в них промелькнуло какое-то воспоминание — и с прекрасного смуглого лица моментально сбежала краска. Долорес покачнулась, колени ее подкосились.
Алекс рванулся вперед и успел подхватить молодую женщину, когда она уже падала.
— Все в порядке, — сказал он, крепко обнимая ее за тонкую стройную талию. — Я держу тебя.
Ресницы затрепетали и приподнялись. На него смотрели большие, переполненные эмоциями глаза. Он ясно мог прочитать в них и гнев, и презрение, и страх, настоящий ужас…
Потрясенный их выражением Алекс осторожно опустил свой деликатный груз на скамейку и негромко произнес:
— Не волнуйся. Ты просто потеряла сознание. Все уже прошло. Не волнуйся.
Долорес выпрямилась, оттолкнула его руку. Пробежала пальцами по лицу, по волосам, прижала их к вздрагивающим губам.
Он сразу же заметил отсутствие кольца. Даже самого тонкого золотого. Или пусть не золотого, а хотя бы серебряного, но на том пальце, где носят обручальное. Значит, она все же не замужем.
Но постепенно мысли его приняли другое направление. Почему она так отреагировала на его появление? Что вызвало обморок? И отчего такие странные чувства отразились на ее лице, едва она пришла в себя?
