— Макс, ты будешь лучше соображать, если поспишь несколько часов.
— Позже.
Двери открылись на втором этаже. Его многоуровневый дом одной стороной прилегал к склону горы. Из своих предыдущих визитов Дана знала и планировку. Кухня, гостиная и столовые на этом этаже. Кабинет, демонстрационная комната и личная берлога на третьем. Массивная хозяйская спальня и две гостевых на четвертом.
Дойдя до залитой солнцем кухни, Дана направилась к кофеварке, стоящей на черной мраморной стойке. Однажды она подслушала, как Макс говорил одному из своих братьев, будто купил кофеварку для скорейшего удаления с утра из дома женщин — кофеин помогает гостьям поскорее проснуться. Ей не хотелось думать о параде анорексичных блондинок в его жизни. Или о его постели. Тем более, что она, со своими темными волосами и глазами, оливковой кожей, никогда не была в его вкусе.
Он сел за стол со стеклянной столешницей и устало опустил голову на руки. Вечерний свет, струящийся в окно, подчеркивал каждую усталую морщинку на его красивом лице.
Дана подавила сочувствие, поднимающееся в ней. Макс сам решил не спать. Но, честно говоря, порой он напоминал ей ее двухлетнего племянника, который, утомляясь, становился еще активнее, словно боялся свалиться с ног, если перестанет двигаться.
Он потер затылок. Ей так хотелось встать позади него, погрузить пальцы в его короткие волосы и помассировать шею. Она выполняла для него много всяких личных дел, но ничего настолько личного.
Через минуту бодрящий аромат кофе наполнил кухню. Дана услышала, как у него в животе заурчало.
— Ты ел, Макс?
— В самолете.
Очевидно, легкая закуска не смогла утолить его голода.
— Сделать что-нибудь?
Старые привычки живучи. Ей придется постараться избавиться от них — от стремления постоянно заботиться о нем, опекать его. А еще лучше передать эти обязанности тому, кто ее заменит, если кадровой службе удастся найти кого-то, кто будет соответствовать строгим требованиям Макса. И тогда ей больше не придется беспокоиться о нем.
Кого она пытается обмануть? Она всегда будет беспокоиться о Максе.
Дана проверила холодильник, хотя прекрасно знала, что ничего там не найдет, кроме, быть может, нескольких банок пива. Макса не было дома несколько месяцев, и она сама отменила доставку продуктов, поскольку он не знал, когда вернется.
Как и ожидалось, в холодильнике было пусто. Команда уборщиков, следуя ее указаниям, убрала все портящееся на следующий день после отъезда съемочной группы в Париж.
Утром первым делом надо будет позаботиться о возобновлении доставки продуктов. За деньги, которых у Макса в избытке, можно получить все, даже в выходные.
— Посмотрим, что можно придумать.
Совершив набег на морозилку, Дана обнаружила пакет фрикаделек, а в шкафчиках нашла коробку итальянской пасты и банку кисло-сладкого ананасового соуса. Это не то, к чему привык Макс, но сойдет.
Взяв кастрюльку для пасты, она сунула ее под кран.
— Думаешь, у тебя есть все, чтобы завершить постпроизводство?
— Если нет, значит, вторая съемочная группа справится с этим, как только я составлю список своих требований.
Вторая группа снимала кадры, которые не требовали актеров, задействованных в главных ролях. Эти клипы будут вставлены между крупными планами, и никто никогда не догадается, что сцены сняты не в такой последовательности, не в одно время года, не в одном месяце и даже, возможно, не на одном континенте.
Дана никогда не присутствовала при работе второй съемочной группы, поскольку, как и в этот раз, ее обычно отсылали домой разгребать то, что накопилось за время отсутствия босса.
Как продюсер и режиссер, Макс обычно приезжал на место съемок первым и уезжал последним. Но сейчас, поскольку он являлся также и монтажером и семья хотела, чтобы он лично позаботился о качестве постпроизводства, он уехал со съемок до того, как вторая группа приступила к работе.
Дане нравилось, как Макс собирает вместе все кусочки мозаики фильма, делая из них цельную картину, и она многому научилась, наблюдая за этим процессом.
— Макс, если хочешь, я могу вернуться во Францию и проследить за работой второй съемочной группы вместо тебя, — предложила девушка.
— Ты нужна здесь. Ты ела?
Вопрос удивил ее. Она вылила соус в меньшую кастрюльку.
— Нет, Макс. Я подскочила и понеслась, как только ты позвонил.
Как делала всегда. Впрочем, у нее не намечалось свидания, которое пришлось бы отменять, или чего-то еще. Ее чувства к Максу по большей части, сводили на нет всю личную жизнь. Время от времени она пыталась ее наладить, но какой смысл встречаться с мужчиной, который никогда не сравнится с ее боссом? Это необходимо изменить. Как только фильм будет закончен, она снова начнет ходить на свидания.
— Тогда сделай столько, чтобы хватило на двоих.
Подобная забота растрогала ее. Он замечательный парень, харизматичный и уверенный… когда не ведет себя как требовательный педант.
— Тебе понадобятся силы, — продолжил Макс. — Возможно, нам придется работать всю ночь. И держи кофе горячим.
Вот тебе и забота! Дана отвернулась, чтобы скрыть разочарование. Ей следовало знать, что Макс печется не лично о ней. Все, что его волнует, — это работа, его единственная любовь, не считая покойной жены, которой он навсегда останется верен.
Неужели она никогда не научится?
Она не должна из кожи вон лезть, чтобы угодить ему, как делала всегда. Это больше не ее работа. Надо найти способ напомнить ему — и себе тоже — о ее новой должности сопродюсера.
А как только «Честь» будет завершена, она снова подаст заявление об уходе. И на этот раз не позволит отговорить себя. В ее жизни есть более важные цели, чем быть чьей-то помощницей-невидимкой и понапрасну терять время, страдая от неразделенной любви…
Дана расправила плечи и устремила взгляд на мужчину, который играл главную роль в ее фантазиях последние несколько лет. Начиная с этого момента ее действия будут направлены исключительно на себя. На свою жизнь. На свои мечты. На свой успех. На строительство своей семьи и карьеры.
И никто не встанет у нее на пути. Даже Максимиллиан Хадсон.
В воскресенье утром Макс боролся с ощущением, будто его засунули в невидимую смирительную рубашку. Присутствие в доме женщины, даже временно, нарушало его двадцатичетырехчасовое правило. А он установил это правило не без причины. Никогда больше он не позволит ни одной женщине быть чем-то большим, чем развлечением на одну ночь.
Но когда Дана уснула прямо в кресле его кабинета вчера под утро, он осознал, что не может просить ее работать восемнадцать часов подряд, а потом заставлять ехать домой. Это небезопасно. Вместо того чтобы разбудить и отправить к себе, он оставил ее спящей, а сам уехал в офис, чтобы не быть рядом, когда она проснется. Он забаррикадировался в своем кабинете в «Хадсон Пикчерс» на весь субботний день.
