— Что говорит? — сходу поинтересовалась я.
— Извиняется за твой скверный характер.
— Да когда я успела то опять? — возразила я, вколотив руки в боки.
- Вот сейчас, — ответил он и изобразил безэмоциональное выражение лица, будто у него оно не всегда такое. После подошел к окошку. — Жуть, ты только посмотри.
— Что там?
— Подойди и посмотри.
Я подошла и гянула в окно.
Он вдруг оказался за спиной и, положив руку мне на талию, тоже влип взглядом в непроглядную белую стену. Я было хотела отчитать его, но посчитала, что ничего в этом такого нет, поскольку на мне была куртка.
— Пойду-ка я принесу еще дров и побольше, а то кто знает, заметет еще так, что не выйти потом.
— Ты хоть не пугай, — как-то не специально выкрикнула я и одернулась.
— Ты чего?
— Да ничего, иди за дровами.
На третьей охапке в доме стало уже заметно теплее. Расхаживать в куртке не было никакой мочи. Пол просох. Игнат натаскал дров столько, будто перетащил в дом всю поленницу.
Я занялась приготовлением ужина. Ну, как приготовлением, так бутерброды и чаек — это не все, что я умела, но почему-то я решила ради него не стараться, будто сама себя в чем-то убеждала.
Игнат сел за стол.
— Я смотрю, ты расстаралась.
— Не нравится — не ешь, — огрызнулась я.
— Да нравится мне, нравится, но, — сказал он и, вскочив, схватился за одну из привезенных бутылок.
— Так, — прикрикнула я и чуть приподнялась.
— Твоя мама разрешила, — поспешил он меня успокоить.
— Ага, ври больше.
— Я лгать не обучен, — протараторил он. — Приказано было согреться любыми способами. Она сказала, что они с отцом подкупят потом еще.
— Только по чуть-чуть, — подчинилась я.
— Конечно, мне только пьяной тебя здесь и не хватало.
Я тяжело вздохнула.
— Так хорошо начал и опять все испортил.
— Что испортил? — спросил он и хитро скосил улыбку.
На втором стакане вина, что мы обещались распробовать по чуть-чуть, Игнатуша врубил режим старосты.
— Ты ведь не забыла, что сессия у тебя еще не закрыта.
— Да помню я, помню, не начинай.
— Ты каждый семестр помнишь, — пожурил он меня, — и каждый раз закрываешься одной из последних.
— Я просто растягиваю удовольствие.
— Мазахистка что ли? — спросил он, и лицо его с подвыпивших глаз стало таким по-детски удивленным, что я не удержавшись, рассмеялась.
— Милота какая, — выпалила я.
— Считаешь меня милым?
Тут я почуяла, что начинаю встревать. В голове пронесся добрый десяток язвительных язв. Так и не сумев выбрать самую колкую, я лишь махнула на него рукой и сунула в рот бутерброд чуть ли не целиком, лишь бы ничего не отвечать. Тут уже он заржал так конь, точно как конь. Вот прям таки стопроцентное сходство.
Отсмеяв положенное он снова принял серьезное выражение лица.
— Ты хоть помнишь по каким предметам у тебя залеты?
— Тьфу на тебя, — испугалась я. — сам ты залет, у меня от таких слов сейчас схватки начнутся и грудь отвиснет.
— Ничего себе какие подробности, — усмехнулся он.
— Ой, иди лесом.
— Не, там холодно и снега много.
— Придурок.
— Язва.
Он подкинул в печь еще дров. А я отправилась в холодную душевую. Подогретые вином нехорошие мысли принялись отплясывать в моей голове причудливые танцы. Кожа вдруг стала такой чувствительной, что я отчетливо ощущала удар каждой капли.
Непроизвольно рука скользнула по груди, опустилась к содрогающемуся животу, после к бедрам.
— Да твою же мать, — выкрикнула я и сама себя испугалась.
Тут же послышался стук в дверь.
— Ты в порядке? — спросил Игнат.
От его голоса мне стало еще дурнее. Ноги подкосились. Грудь налилась так, что от каждой падающей на нее капли мой рассудок отступал.
— Эй, ты там, все хорошо? — будучи на том же месте, повторил он.
— Заткнись! — вырвалось у меня и я, пытаясь удержать себя в себе, присела, свернувшись дикобразом.
Судя по всему, он подчинился, поскольку донимать больше не стал. Мне стало страшно. Я боялась не дотянуть до приезда родителей. Боялась вытворить самую глупую глупость из всех глупостей, что когда-либо вытворяла, а вытворила я их о-го-го сколько.
На мое счастье мозг начал выдавать мне похожие картины из прошлого. Так мне припомнился какой-то дурацкий фильм, где парень представлял непривлекательную мадам, чтобы снять с себя подозрения в возбуждении. Я решила проверить этот метод опытным путем.
Принялась перебирать лица всех парней, что казались мне отвратительными, но каждый раз перед глазами воскресала смазливая физиономия моего сводного братца.
— Да какого же хрена, — пробубнила я и стала перебирать имена. — Степа, Женя, Егор, Павел Саныч…. О, точно!
Я вспомнила своего школьного физрука, живот которого весил больше него самого, а запах перегара разносился по всему залу. Ох, эти усы! Я начала фантазировать всякие сцены с ним в главной роли. И меня отпустило. Тут же. Чуть ли не моментально.
Чтобы зафиксировать результат, я добила себя контрастным душем и вывалилась из душа, будто ничего и не произошло.
— Ты чего там бесилась? — спросил Игнат, как только завидел меня.
Услышав его голос я ничего не почувствовала и очень этому обрадовалась.
— Ты чего там такого делала, что такая счастливая?
Я смутилась, но старалась вида не подавать.
- Не твое дело, — дерзнула я.
— Ну, мне же интересно, — расплылся он в лисьей улыбке.
— Для таких интересующихся специальные сайты создали, знаешь, с возрастным ограничением.
— Ах, вот, что ты там делала, — не пойми с чего обрадовался он и широко оскалился.
— Ты чего себе там напридумывал вообще, идиота кусок, — выпалила я и метнула в него первое, что попалось под руку. Этим оказались ключи от дома.
Он уклонился и расхохотался.
— Гляди-ка, какая перевозбужденная.
Я тебя придушу.
— Ну, если тебе так больше нравится.
— Да пошел ты, — сказала я и ушла в одну из маленьких комнат, в которой было еще прохладно. Там стояла кровать полуторка с матрацем и свернутым одеялом с подушкой. Все было прикрыто плотной полиэтиленовой пленкой.
Услышав, как хлопнула дверь и зажурчала вода, я вернулась в большую комнату и сев за стол отпила из бутылки несколько глотков красного успокоительного.
Живот начал урчать. Не зная чем себя занять, я накрошила салатик, открыла упаковку с нарезкой и подогрела чайник. Мне как-то подумалось, что бутербродов ему не хватило и должно забить его желудок чем-то более увесистым. Не то чтобы я вдруг решила о нем позаботится, просто….
После я достала один из привезенных комплектов постельного белья и обжила комнатку, в которой спряталась от Игнатовых издевок. Даже показалось, что в ней стало теплее. Дополнив уют ароматической палочкой, которую на свою удачу, запихнула в сумку, я вернулась к столу.
— Я все, — послышался голос Игната.
Я обернулась и застыла. Этот…. Он стоял посреди комнаты в одном полотенце. С волос по лицу, дальше по шее, а потом на рельефный торс стекали капли воды.
— Ого, — выпалила я от удивления и тут же прикрыла рот ладонью. От вида его тела все мысли, что мне с таким трудом удалось погасить, вспыхнули вновь ярким обжигающим пламенем.
— Как насчет массажа? — поинтересовался он, будто бы не обратив внимания на то, что я на него залипла, не отрывая взгляд и даже не моргая.
— Какого еще к черту массажа? — попыталась дерзнуть я, но голос мой стал таким хрупким, точно вот-вот готов был надломиться. Будто тонкая веточка под массивной упругой и рельефной птицей…. Куда-то не туда мен понесло.
— Ты мне должна! — напомнил он.
— За что?
— Я караулил тебя около туалета?
— Я не просила.
— Я вытащил тебя из сугроба.
— И об этом я тоже не просила.
Он провел рукой по груди, стирая капли.
— Ты тяжелая, я спину потянул. Лечи теперь.
— Не получилось соблазнить, так решил заставить? — вырвалось у меня ненароком.
