И Оля решилась. Горки конечно под вопросом, снегом тогда еще даже не пахло, но лес и свежий воздух от погодных условий не зависят.
Вечером состоялся разговор с дочкой. Майю к Олиной радости, перемена планов не особо расстроила. А может быть дочка виду не показала. Очень она у Оли понимающая. Не по годам.
Ранним утром, двадцать седьмого декабря, Оля с ребенком загрузилась в подъехавшее такси и отправились навстречу обещанному Майе приключению. В деревню с красивым названием - Ромашковое.
Приключения начались сразу, как только добрались до места: к автомобилю такси, подрулил какой-то пьяный тип и настойчиво пытался помочь отнести в домик вещи. С трудом удалось пьяного типа отшить.
Маленький домик внутри оказался довольно уютным: кухонька, две комнаты стилизованны под деревенскую избу, на стенах вышивки в рамках, на полу ручной работы половики. Печка с синими изразцами, обогревающая все помещения. Странно как-то обогревающая, утром соседка печь протопила, к вечеру домик выстыл. Пришлось сбегать, попросить истопить печку еще раз.
Водопровода в доме не имелось, воду нужно было носить из колодца. Впервые столкнувшаяся с колодцем Оля, умудрилась опрокинуть на себя ведро ледяной воды. И как следствие - простудилась.
Сначала запершило горло, потом появился кашель, голова разболелась.
Прихваченные из Москвы лекарства не помогали. Оля старалась держаться, даже прогуляться с Майей вышла, правда сил хватило только на то, чтобы дойти до деревенского магазинчика. И как назло, у магазинчика обшивался вчерашний пьяный тип. Олю он узнал и снова как банный лист прицепился. Нес какую-то ахинею, за руку пытался схватить. Оля сочла за благо: руку вырвать, нетрезвого мужика обойти стороной. Бросив на ходу, что в полицию обратиться, если тип еще раз посмеет к ним приблизиться. Сказала спокойно, хотя внутри, все переворачивалось: от омерзения и беспокойства за дочку, которая конечно же испугалась.
- Майечка, я никому не позволю тебя обидеть, сейчас купим с тобой конфет, угостим бабушку Нину и подумаем, как нам быть дальше. - сказала ребенку, а про себя подумала. - Дальше вызовем такси и поедем домой, в Москву. Не заладилось как-то приключение.
И они бы уехали, если бы состояние у Оли не ухудшилось и температура до тридцати девяти не поднялась.
Остатка дня, вечер и ночь прошли как в тумане, утром Ольга с трудом поднялась из постели, сделала для Майи бутерброды, сварила какао и едва доползла до кровати.
Проснулась от какого-то скрипа, в комнату забежала перепуганная Майя.
- Мам! Там - крикнула дочка.
Дальнейшее происходящее, походило на кошмарный сон, или - бред: в дверь задолбили. Так, что дом ходуном заходил! Понеслись крики. Оля узнала голос назойливого пьянчуги. Взвилась с постели, бросилась на кухню, как была -в одной пижаме. Распахнула форточку, что-то говорила. Не сразу поняла, что изменилось за окном, постепенно до нее дошло - повалил снег. А потом. Красная морда назойливого пьянчуги, возникла перед самым окном. Он размахнулся целясь кулачищем в окно, Ольга цепенея от ужаса, закрыла собой ребенка....и тут, рыжий кот невероятного размера, выскочил прямо из снегопада. Прыгнул на пьяницу и.... Повалил его в сугроб.
Пьяница заскулил. А дальше. Дальше случилось то, что Ольга изначально приняла за зрительную галлюцинацию на фоне повышенной температуры: из снегопада, материализовался Матвей.... Возмужавший за прошедшие шесть лет. Матвей Виноградов. Он. Ни с кем не перепутать.
3
Мокрый снег налип на ботинки, и как не старался Матвей, стряхнуть белые комья стуча нога об ногу, до конца не стряхнул. Притащил с собой в малюсенькую прихожую.
Впустившая их с Кузнецовым в дом Оля, зябко куталась в длинную шерстяную кофту.
- Заявление будем писать?- официальным тоном представителя органов интересуется застрявший на пороге участковый.
Шарит по полу прихожей взглядом.
- Щетку бы, или веник - снег с ног смести, иначе мы вам здесь натопчем.
- Да - да, конечно. Извините,- хрипло бормочет девушка, поспешно бросается за бордовую штору, прикрывающую по всей вероятности подобие кладовки. Через минуту возвращается со стареньким, растрепанным веником.
- Здравствуй Оля.Очень рад тебя видеть.- принимая из дрогнувшей руки девушки старенький веник, говорит Матвей.
- Привет Матвей - хрипловато выдыхает Оля.
- Мы быстро,- заверяет Кузнецов, выпуская Матвея на крылечко.
- Я думал здесь сноха Потаповой, а нет, не она. Та - крупная и темноволосая. Дом столько времени не топленый стоял, не представляю как в нем можно жить. Да еще и ребенком.- ворчит участковый наблюдая как Матвей торопливо скребет по коже ботинок гнущимися прутьями.
Матвей ворчание Кузнецова проигнорировал, он ловил звуки долетающие из домика.
- Мам! А где полицейский и другой дяденька? Ушли? Вместе с котиком?- доносится через дверь обитую дермантином, детский голосок.
- Майечка, иди в комнату, здесь сильно дует. Никто не ушел, сейчас снег с обуви стряхнут и вернутся.
Мама. Значит всё-таки девочка не младшая Олина сестренка. А такае предположение у Матвея мелькало. Не то, чтоб для него это важно, кем Оле ребенок приходится, просто пьяный урод бормотал о незамужней девке. Мразь! Мало я его мордой в сугроб ткнул. Зарыть нужно было в этом сугробе! За то, что посмел рот поганый открыть. За то, что испугал ребенка и Олю.
Олю. Скорей удалить с обуви этот чертов снег и вернуться к Оле.
Она дождалась их возвращения в прихожей. Все также в кофту вязаную кутается.
- Оль, дочке сказала, что дует сильно, а сама мерзнешь.- мягко укорил, сбросив пуховик, пристроил его на при битый к стене свободный крючок. Получилось по-будничному и как само собой разумеющееся. Будто не было временного промежутка в шесть лет. Шесть лет отсутствия в жизни друг друга.
- Ничего, я закаленная.- неуверенно улыбнулась Оля.
И закашлялась хрипло, прикрыв ладонью рот.
Чёрт возьми, да она похоже простужена! Обеспокоено подумал Матвей, еще раз отметил: да, Оля совсем не изменилась, будто и не было промежутка в шесть лет: все та же точеная фигура, светлые, слегка вьющиеся волосы, чуть ниже плеч, серые глаза в обрамлении длинных ресниц, губы.... воспаленные, как при температуре бывает. Точно простужена.
Захотелось обнять ее, прижать к себе, согреть. Стереть из ее памяти инцидент с местным забулдыгой.
Если бы не было рядом Кузнецова, Матвей бы так и поступил: обнял бы и успокоил. Как он мог допустить это чертов промежуток длинною почти в шесть лет? Нужно было рыть землю носом, но разыскать ее! Доказать, что рядом с ним, ей никогда не будет больно и страшно!
Снаружи, под дверью, громко мяукнули. Кузнецов приоткрыл дверь.
Зашмыгнул Кеша, задрав хвост, по-хозяйски просвистел вглубь дома.
- Котик! Какой ты красивый! Можно тебя погладить? Разрешишь? Давай знакомиться, меня Майя зовут! - раздался возбуждённый детский голос.
- Где можно присесть бумагу составить? - напоминает о себе участковый.
Из - за деревянной перегородки, отделяющей прихожую от жилого помещения, выглядывает Олина дочка, и кошачья Кешина морда.
- Проходите в комнату, тут есть большой стол. Плохой дядька не придет больше? Вы его совсем прогнали? Если да, то вы молодцы, зря бабуля говорит, что настоящие мужчины перевелись вместе с мамонтами и даже цветы дарят, только на День рождения и день Клары Цеткин и Розы Люксенбург. Это такой специальный праздник - восьмого марта. Я бабуле скажу, что она не права, когда в другой раз по скайпу с ней буду разговаривать. Моя бабуля сейчас в дальней командировке, с экологией где-то разбирается, не помню где. Главное, чтобы не потерялась в своей командировке, как мой папа. Он правда не в командировке потерялся, а на учебе. Улетел учиться в Британию, когда я не родилась, и все. Пропал. Может еще учится, а может деньги закончились и нечем заплатить за обратную дорогу? Идет пешком, как Ломоносов. Мама рассказывала, а я забыла, сколько лет Ломоносов шел. Кто-то, но не он, вообще сорок лет шел через пустыню. С ним еще много людей вместе шло. Сорок лет, это очень долго.
