раз. Как мой дед говорил: «Камень тяжёл, пока лежит, сдвинь – тебе легче станет.» Тебе с ней поговорить нужно, познакомится.
–Да я что вам мальчик что ли, мне почти сорок уже. Я не знаю, как это делается что ли? Я вам объясняю, я с ней так не могу.
–Слушай, у меня идея. Ты говоришь она в банке работает, зайди слушай в банк и открой там счёт!
–Зура, открыл я его уже. Она не на кассе там сидит, она в директорах там ходит.
–Эй, я тебе говорил, у моего брата вкус есть, слушай! Влюбился не больше не меньше в директора банка! – захохотал Дато, поднимая указательный палец к небу.
–Ну-ка замолчите оба, вот она едет. Машина её. – Резко прикрикнул Каха и одел на глаза солнцезащитные очки. Брат с другом сразу притихли, приковав своё внимание к проезжающей мимо машине. К подъезду дома, около которого они остановились, медленно подкатился красный «мини». Из машины вышла эффектная блондинка с короткой стрижкой в спортивном костюме, выгодно подчёркивающим особенности её фигуры.
–Ваи ме! – сказал Зура, глядя на удаляющуюся женскую фигуру.
–Эй, смотри сейчас, что хочешь сказать, а то я не посмотрю, что ты мой друг. – сказал Каха с молнией в глазах поворачиваясь назад.
–Эй, эй! Спокойно бичико, ты что! Он ещё ничего не сказал, брат. – положив ему руку на плечо, успокаивал его Дато.
–Каха, брат, я тебя понимаю! Красотка она, слушай! -положив ладонь на сердце, сказал Зура на полном серьёзе.
–Да брат, ты крепко влип. -согласился Дато, похлопывая его по плечу.
–Но я тебе так скажу, дорогой. Твоя любовь не повод для бездействия, нужно что-то делать. Такую красотку могут увести – с улыбкой сказал Зура.
–Я не знаю, что делать! Просто не знаю, сохну и горю внутри, понимаете? – опуская голову на руль машины, сказал Каха.
–Если я тебе, её телефон достану, что тогда? – хитро прищурился голубоглазый Зура, он был очень светлым и мало походил на кавказца в обывательском представлении.
–Тогда я скажу, что я твой должник по жизни, брат! – опять поворачиваясь к другу с надеждой в глазах, сказал Каха.
–Завтра у тебя будет её телефон! – торжествующе поднимая указательный на верх, произнёс Зура.
–Как ты это собираешься сделать? – спросил, насторожившись Каха.
–Не переживай, я за свои слова отвечаю и методы у меня все легальные.
Дверь была не закрыта, точнее сказать чуть приоткрыта. Марта, немного сомневаясь всё же толкнула её и шагнула в полутёмный коридор. В нос сразу ударил сильный запах сигаретного дыма. Через несколько мгновений, когда глаза привыкли к полумраку коридора, она осмотрелась по сторонам и заметила в метре от себя здоровенного пса, который лежал на полу абсолютно спокойно и в мудрой задумчивости рассматривал вошедшую гостью. Он был абсолютно спокоен и смотрел на неё, положив свою массивную голову между огромными лапами. Марта хоть и не боялась собак, но пёс был действительно большой и хоть она могла переступить через него, но толи из-за уважения к дому куда вошла, толи из-за уважения ко псу, почему-то этого не сделала.
–Ой! – чуть громко сказала она.
–А, это вы! Проходите и можете не разуваться, он вас не тронет, если бы хотел, то не впустил бы – раздалось откуда-то слева, откуда падал свет в коридор.
–Бекулис, сынок, ты бы перелёг к двери! – продолжал всё оттуда-же приятный женский голос. Пёс медленно встал и пройдя в другой конец коридора, грузно и расслаблено плюхнулся прямо перед входной дверью. Когда он встал Марта поняла, что имелось в виду под «если бы хотел», пёс был действительно очень большой и выглядел слегка гротескно в этом маленьком коридорчике.
–Здравствуйте Марта Александровна! Проходите, садитесь пожалуйста.
–Здравствуйте, Людмила Никифоровна! -сказала Марта входя в маленькую шестиметровую кухню советской эпохи. На правой стене висели три книжные полки, здесь же, под ними стоял кухонный уголок. Половина его была занята стопками книг разного формата, но два сидячих места, если потесниться, можно было сообразить. В центре кухни стоял стол, на которым были разложены несколько книг. Две внушительные стопки рукописных листов, несколько шариковых ручек разного цвета, линейка с треугольником, циркуль, а также пачка сигарет, пепельница и наполовину наполненная чашка кофе завершали картину. За столом сидела, женщина лет шестидесяти, на ней был одет халат, чёрные с проседью волосы были собраны где-то сзади, а на переносице висели очки. Она держала в руках несколько листов, на которых были начерчены какие-то диаграммы. Она подняла на Мару свой взгляд поверх очков.
–Здравствуйте Марта Александровна! Садитесь – произнесла женщина, приятно улыбаясь. Их взгляды встретились и Марта почувствовала поразительную глубину и какую-то мудрость её взгляда.
–Людмила Никифоровна, вы мне пожалуйста «ты» или просто Мара. Мне как-то неудобно, у меня, наверное, мама вашего возраста, мне так проще. Если вы, конечно, не против?
–Я за. С мамой, по-моему, ты права, ты же мне сказала, когда она родилась. А что у тебя с отцом девочка? У меня по карте показывает, что ты его в детстве потеряла, но как будто отец ещё один есть. У матери второй брак падает, наверное, отчим? – продолжала Людмила Никифоровна, смотря в свои диаграммы.
–Да, вы правы. Папа трагически погиб, и мама через некоторое время вышла опять замуж.
–Я так вижу девочка моя, что у тебя с отчимом с самого начала не заладилось. Ты в восемнадцать из дома уехала?
–Людмила Никифоровна, я слышала конечно про вас, но вы сейчас превосходите все мои ожидания! – с нескрываемым восторгом, призналась Мара.
–Ты кофе хочешь? Я в турке варю с сахаром.
–Да, конечно, я своего рода тоже фанатка!
–Я курю ещё и некоторые замечают, что очень много. Но если у меня заберут кофе и сигареты, то это будет уже не жизнь. От этого я не откажусь никогда.
–А я курила раньше, теперь только иногда. – призналась Мара с интересом наблюдая, как хозяйка заваривает кофе на плите.
–Ну вот, на. -сказала Людмила Никифоровна, ставя чашку перед Марой и одновременно прикуривая сигарету.
–Людмила Никифоровна, можно вас спросить? А вы давно этим занимаетесь?
–Да уже порядком, наверное. Я с кофе начинала, в советские времена всё дефицитом было и кофе исключением не являлось. Было даже так, что его вообще нигде не было и был лишь зелёный, так мы его в духовке сами жарили, с чесноком. В то время это своего рода ритуал был, его сварить правильно, насладится его вкусом и ароматом и перевернув чашку погадать
