которой воплотились все мои страхи, все ужасы.
Андрей чуть пошевелился и сильнее обхватил меня рукой. Замерла, боясь, что он проснётся. И тогда может случиться все что угодно. И моим опасениям суждено было сбыться.
— Я знаю, что ты не спишь, — проговорил мне на ухо мужчина, вжимаясь в меня своими бедрами.
— Пожалуйста, не надо, — зарыдала я, почувствовав, как «что-то» твердое упирается в ягодицы.
— Т-с-с, тише, маленькая. — Андрей развернул меня к себе, нависая сверху. — Я же еще ничего не делаю.
Он пристально на меня смотрел своими ледяными серыми глазами. И я все никак не могла понять, о чем он думает. Взгляд его был равнодушным, но тело, движения… Все это выдавало его. Его возбуждение.
— Не надо… — прошептала вновь, не сдерживая ни слез, ни эмоций. Что я там говорила? Месть, свобода и все такое? Так вот, в тот момент я даже не думала об этом. Мне просто хотелось избавиться от этого кошмара, вырваться из него. Мужчина тем временем убрал с моего лица светлую прядь, а затем резким движением скинул с меня одеяло. Я зарыдала в голос, начала о чем-то просить, что-то говорить, умолять. Но когда он снял с меня футболку, которую он же и надел на меня, и, видимо, это вещь принадлежала ему, я четко осознала кое-что. Андрей был хищником по своей натуре, зверем. Он ни за что не отпускал свою жертву. Тогда жертвой была я.
Я осталась в одних черных хлопковых трусиках, и тут же прикрыла ладонями свою маленькую, но все-таки грудь. Мужчине это явно не понравилось, поэтому он аккуратно взял меня за запястья и завел мне руки за голову.
— Держи их так, поняла? — я быстро закивала головой, боясь ему возразить. — И не отпускай. Пока я не разрешу.
А потом… Он поцеловал меня. Сначала он лишь невесомо коснулся своими губами моих губ. Стал медленно, с нежностью целовать. Его язык проскользнул мне в рот, и мужчина углубил поцелуй. Но все это не напоминало то, что он делал со мной в машине. Этот поцелуй был чем-то похожим на тот, из моей прошлой жизни. Когда у меня был парень по имени Стас, когда я была влюблена, когда чуть не отдала ему свою девственность на заднем сидении машины его папы.
Я растерялась. Эта ласка не была характерна для Андрея, с которым я уже была знакома. Он целовал меня, целовал… А я не отвечала. Не могла. Страх затмил глаза. Душа рвалась в клочья с каждым движением. Иногда, когда я анализировала наши начальные отношения с Андреем, то думаю о том, что если бы я ответила, поддалась ему и в дальнейшем не сопротивлялась, то мы могли бы всего этого избежать. Между нами могли бы быть другие отношения. И история первой встречи, которую можно рассказать детям. Но я буду вынуждена солгать нашей дочери, когда она подрастет. А Андрей уже стережет ее, несмотря, что ей всего несколько месяцев, чтобы вокруг не было таких же подонков, как он сам… Это его слова, не мои.
Это сейчас, но тогда… Я была просто напуганной, маленькой девочкой. Наконец, мужчина оторвался от меня. И выглядел он разочарованным. Немного злым. Я даже боялась, что он меня может ударить. Но он никогда не позволял себе поднять на меня руку. Какая ирония…
Стал медленно целовать шею, оставлять слабые укусы. Соскользнул на ключицы, обхватил руками грудь. Размял затвердевшие соски. Наклонился и поцеловал каждый по очереди. Было немного приятно, когда он взял в рот сосок и стал посасывать его, чуть касаясь его зубами. В это время его рука скользнула мне в трусики. Пальцем прошелся вдоль половых губ. Нашел клитор и стал массировать его. Неожиданно это мне понравилось. Я дернулась под ним. Но мужчина наградил меня строгим взглядом, и я вынуждена была замереть. Он продолжал ласкать меня, все больше и больше распаляя тело. Тело, но не разум. Мне было тяжело расслабиться морально. Но тело меня предало. Я стонала. Но не от боли. А от желания… Непонятного мне, неизведанного. Умелые мужские руки знали, как возбудить. Я не должна была испытывать это. Но я испытала. Потом себя буду корить за это. За эту слабость. Но не сейчас. А Андрей еще больше заводился от того, что я становилась слабой в его руках. Я была игрушкой, пластилином. Но постепенно меня подводили к грани, и если я ее переступлю… И все же мне не дали то, что так требовалось мне.
В итоге меня перевернули, подложили под живот подушку, чуть приподняли бедра и сдернули трусики так, что послышался треск ткани.
Боже… Пока мужчина снимал с себя остатки одежды, я молилась. Молилась Богу. Впервые в жизни. Я знала, каким бы сейчас сильным желанием не было… Все равно будет больно. Я знала этого и боялась. И поэтому мое желание стало угасать, как потухший костер. Сжала в руках простынь, приказала себе расслабиться. Иногда получалось. Почувствовала его большие ладони на своих ягодицах. Он ласково провел ладонью по ним, коснулся позвоночника. Затем протянул руку к тумбочке, стоящей возле постели, и достал какой-то флакончик.
— Я догадывался, что так будет, — проговорил мужчина, и промежности коснулся его холодный палец. Он что-то размазал по половым губам, прямо возле входа. И вскоре пальцы заменил его член. Только я почувствовала, что он начинает входить, сразу же резко попыталась вскочить, но он надавил мне ладонью на спину.
И все-таки, нужно отдать Андрею должное — он сделал мой первый секс не таким болезненным, как я ожидала. Мужчина входил осторожно и останавливался каждый раз, когда я вскрикивала. А когда девственная плева была разорвана, Андрей наклонился и стал шептать какие-то нежные глупости мне на ушко. И это отвлекало. Он губами собрал слезинки с моего лица. Подождал, пока мое тело перестанет дрожать от боли. Только потом стал двигаться, быстро наращивая темп. Каждый толчок отдавался болезненными ощущениями внизу живота. Пришло укусить себя за руку, сдерживая крики. Но внутри еще где-то теплились отголоски желания…
Сколько это длилось… Казалось вечность. Но на самом деле, уже после признался мне мужчина, он рассчитывал на короткий односторонний секс. С удовольствием только с его стороны. И длилось это действительно недолго. Я словно впала в прострацию в тот момент, отстранилась от боли. Поэтому очнулась, когда почувствовала, как он кончает в меня.
После мы еще час лежали на постели. Андрей уложил меня на свою широкую грудь и принялся перебирать мои волосы. А я лежала на нем, прислушивалась к его
