юбки, смотрится гораздо сексуальнее, чем та же нога в самом откровенном бикини, и теперь готова была с этим согласиться. Она устроилась на веранде, прямо на теплом сосново-золотом полу, возле Катерины Викторовны, которая лениво и уютно бездельничала в кресле-качалке. На отшлифованные и тоже золотистые перила веранды уселась стрекоза с ярко-зеленой головой и длинным оранжевым хвостом и задумчиво замерла.
— Дурочка, — ласково сказала ей Катерина Викторовна. — Тебе уже в зимнюю спячку пора, а ты все выпендриваешься. Замерзнешь на лету!
Но стрекоза не слушалась и продолжала красоваться.
— Аленка, котик, достань, пожалуйста, пепельницу.
Алена, и правда, почувствовала себя пушистым котенком, прижившимся в хорошем уютном доме. Она протянула руку и взяла пепельницу, которая стояла на перилах возле стрекозы. Пепельница была тяжелая, вырезанная из зеленоватого камня, настоялась на солнце и приятно грела Аленкину руку.
— Катерина Викторовна, вы очень красивая, — неожиданно сказала она. — И все вокруг вас красиво.
Катерина Викторовна улыбнулась и провела ласковой рукой по Аленкиным волосам:
— Ты тоже очень красивая девочка.
— И Саша Ваш такой красивый и хороший. Вы, наверное, очень любите его?
— Очень люблю, — сразу согласилась Катерина Викторовна. — Знаешь, у Ивана Ефремова, по-моему, есть теория, что каждый человек — половинка яблока. А вторая половинка может бродить в любой стороне земли. Ты, например, в России, а твоя половинка — в Африке. Разрезал создатель и разбросал. Так вот мне повезло — Саша бродил рядом. Самая настоящая моя половинка. Получилось — целое.
— А почему вы не поженитесь? — брякнула Аленка, но Катерину Викторовну это нисколько не смутило:
— Зачем? Что это может изменить? И потом, мы оба — скорпионы по гороскопу. Страшное дело, скажу тебе! С одной стороны требуем неустанной заботы и ласки, с другой — свободу попугаям! Поэтому мы с Сашей как-то так и устроились. Можем месяцами не расставаться, можем разъехаться ненадолго. Не из-за ссоры какой-нибудь, а просто — от настроения. У него есть своя квартира, у меня — своя. Без особого контроля, каждый, вроде, при своей жизни живет, но помним — мы вместе, мы есть друг у друга. Всегда. А теперь вот и дом у нас общий есть.
Аленке такая философия показалась странной и не совсем понятной, ну и ладно, ей-то что?
Часам к семи гости засобирались разъезжаться, и Аленка пошла в дом, потому что Катерину Викторовну никто не мог найти. Дверь была приоткрыта, она вошла и только открыла рот, чтобы позвать хозяйку, как тут же передумала. Хозяйка стояла в гостиной, залитой лучами уже вечернего солнца, и самозабвенно целовалась с Сашей. Было такое впечатление, что они сплелись в одно изящное высокое дерево. Руки Саши прятались где-то под курткой Катерины Викторовны, а сама она обнимала его за шею и немного привстала на цыпочки, отчего ее натянутые лодыжки стали еще красивее.
«Как в кино», — подумала Аленка и незаметно ретировалась. Вскоре они и сами вышли, взявшись за руки, веселые как школьники, которые нацеловались за углом и вернулись в класс, как ни в чем не бывало.
Гости благодарили хозяев за замечательный пикник и прощались. Им на смену съезжались уже другие, на шикарных машинах, с безумно дорогими букетами в руках. Они называли Катерину Викторовну Катюней или Катюсиком и по-свойски целовали ее и Сашу. Другая жизнь…
— Классно! — сказал Лешка в машине. — Мне понравилось. Саша этот такой мужик нормальный! С виду и не скажешь.
Аленка промолчала и вдруг подумала, что сейчас она больше всего на свете хотела бы оказаться на месте Катерины Викторовны там, в косых лучах заходящего солнца, и так же тянуться к Сашиным губам, переплетя руки на его шее и вдыхая запах его одеколона.
К середине ноября Лешка уехал в Самару на какие-то курсы от своей фирмы. Жизнь без него стала тоскливой и пустой, а дни тянулись медленно. Чтобы не возвращаться рано в одинокую квартиру, Аленка завела привычку бродить после работы в городском парке. Деревья совсем облетели, зябко стучали на ветру голыми ветками, а листья покрывали все вокруг цветастым хрустким одеялом. Было уже совсем прохладно, приходилось одевать перчатки и кутаться в шарф.
— Алена! — услышала она в одну из таких прогулок.
Перед ней стоял Саша, в шикарном костюме и при галстуке.
— Здравствуйте, — растерянно ответила она. — Вам не холодно?
— Да нет же! Мы тут с партнерами в кафе сидим. Бизнес-ужин. Я вас в окно увидел. Вот вы-то как раз и замерзли. Пойдемте, посидите с нами.
Он приглашал так просто, как будто они были знакомы уже лет двести. И с ним, и с его партнерами. Аленка легко согласилась и он проводил ее в уютное маленькое кафе, сам сдал ее шарф и куртку в гардероб и представил трем тоже весьма презентабельным мужчинам за столиком:
— Знакомьтесь — Алена. У Кати работает.
— Такая девушка красивая, а нос от холода красный, — улыбнулся один из них. — Замерзла совсем. И голодная, небось, после работы?
Не было в этом ни тени ненужной многозначительности — обычная человеческая забота. Так мог сказать и ее папа. Официанту был сделан дополнительный заказ. Аленку кормили, отвлекаясь между делом на какие-то свои разговоры. Потом все дружно выпили кофе и тепло распрощались.
— Согрелась? — спросил Саша.
— Давно уже. И наелась, как сумашедшая.
Саша засмеялся своим беззаботным смехом и предложил:
— Ну, пойдем, побродим с полчасика. Ты ужин растрясешь, а я проветрюсь — выпил немного, а надо за руль садиться.
Все было просто и замечательно. В гардеробе он надел свой безумно элегантный бежевый плащ, а Аленке галантно подал ее куртку. Они просто погуляли по шуршащим листвой аллеям. И никакой двусмысленности.
— Вы начали учить французский, Элен? — спросил Саша.
— Нет еще, — призналась Аленка. — Все не соберусь.
— Красивый язык.
— А Вы его знаете?
— Нет. Так, некоторые фразы. Но с удовольствием учил бы. Времени нет. А Вы отчего одиночничаете по вечерам? Где Алексей?
— Его на учебу услали. В Самару. Вернется через неделю. Мне неудобно, Саша, — призналась она. — Но я не знаю Вашего отчества.
— Прощаю. Евгеньевич. Но я не люблю по-отчеству.
Потом они гуляли еще и болтали о всяких пустяках, а когда стало темнеть, Саша повез Аленку домой. Возле дома она предложила:
— Может быть подниметесь? Выпьем еще кофе.
Ей стало неловко от такого банального предложения, а Саша посмотрел на нее долгим взглядом, который был почему-то грустным и отказался:
— Спасибо, Аленка. Был замечательный вечер, красивые аллеи в парке… Кофе будет уже лишним. В другой раз, хорошо?
— Я буду ждать, — совсем запутавшись, пробормотала она и выскочила из машины.
— О
