Элен кивнула.
— Главное для журналиста — сенсация. Журналист должен писать о таком, чтобы у читателя сносило крышу. А то, что пишете вы, общеизвестно и обыденно. То, что написали вы, может быть, и прочитают с интересом, но тут же забудут. А статьи настоящего журналиста должны стрелять без промаха. А значит, нужна тема, о которой никто нигде еще не писал. В ваших работах этого нет.
— Извините. — Элен поднялась со стула.
Она чувствовала себя бродячей собакой, выпрашивающей у владельца магазина кусочек колбаски. И на что она надеялась? На что рассчитывала? На то, что, прочитав ее работы, мистер Картенлейд будет прыгать от счастья до потолка? Самонадеянная глупышка, вот кто она. Возомнившая о себе невесть что. Придумавшая, что у нее талант и способности. Нет у нее ни того, ни другого. Только время зря потратила. И свое на написание статей, и мистера Картенлейда на их чтение.
— Извините, что отвлекла вас от работы, — пробормотала она, опустив глаза, и направилась к выходу.
— Подождите, — остановил ее главный редактор. — Я же сказал, что мне понравилось, как вы пишете. Многие опытные журналисты с вами в слоге и сравниться не могут.
Элен остановилась и с надеждой уставилась на Картенлейда.
— Знаете что, мисс… Простите, как вас зовут?
— Элен.
— Знаете что, Элен, а я вам дам шанс. — Мистер Картенлейд погладил ладонью папку. — Дам сложное задание, и если вы с ним справитесь, то тогда…
— Я справлюсь! — воскликнула Элен. — Я все могу!
Да ради того, чтобы стать журналистом, она с чем угодно справится!
— Хм… — хмыкнул главред. — Мне нравится ваша уверенность. Обещать сделать то, о чем вы даже понятия не имеете, — только так и должен отвечать настоящий журналист. Сядьте.
Элен вернулась на место, с надеждой глядя на мистера Картенлейда.
— Что вы знаете о Линн Вейс? — спросил он.
Элен покраснела. Она даже не слышала никогда этого имени!
— Ничего, — призналась она.
Левая бровь мистера Картенлейда в удивлении метнулась вверх.
— Странно. — Он покачал головой. — Я думал, что о Линн Вейс знают все. Особенно молоденькие девушки.
Элен было очень стыдно, что она не оправдала ожиданий редактора.
— Ну да ладно, — сказал он. — Может, это и к лучшему, что вы не знаете, кто такая Линн Вейс. Сможете непредвзято поработать над материалом, посмотреть на эту тему свежим взглядом. — Мистер Картенлейд поднялся с кресла, подошел к окну, посмотрел в него несколько секунд и резко повернулся к Элен. — Вот вам первое журналистское задание: напишите статью о Линн Вейс. И если вы сможете написать ее так, что мне понравится, то тогда мы и поговорим о вашей будущей работе. Недели вам хватит?
— Да, конечно! — воскликнула обрадованная Элен. Неделя для написания статьи, пусть даже и о неизвестной ей Линн Вейс, по мнению Элен, слишком много. Да за это время она такое напишет! Такое…
— Ну-ну, — покачал головой мистер Картенлейд, пряча улыбку. — Можете быть свободны, мисс Трикси. А через неделю я вас жду со статьей.
Элен готова была броситься главному редактору на шею. Он поверил ей и даже дал задание!
Да она в лепешку разобьется, но выполнит его на отлично!
— Спасибо вам, — с благодарностью сказала Элен. — Через неделю статья будет у вас на столе.
— До свидания, мисс Трикси. — Мистер Картенлейд отвернулся к окну, давая понять, что аудиенция закончена.
Элен выскочила из кабинета, захлопнула дверь и, привалившись к ней спиной, шумно выдохнула. Да! Она сделала это! Она набралась смелости, и ее смелость была вознаграждена. Ведь как говорят: «Ничего не желать — ничего не иметь». Она пожелала, и она будет иметь! Будет иметь работу — мечту всей ее сознательной жизни.
В голове роились сотни мыслей, хотелось петь, прыгать, кричать о своем счастье. К сожалению, Луизы не оказалось на месте, и Элен не смогла выплеснуть на нее свою радость.
Она вернулась к себе в отдел, схватила со стола мобильный телефон и выскочила обратно в коридор. Своим коллегам Элен пока не хотела ничего рассказывать. Вот когда все получится, как она хочет, тогда и расскажет. Помашет им на прощание ручкой и перенесет свои вещи на второй этаж. А сейчас лучше промолчит.
Элен отошла в конец коридора и набрала номер телефона.
— Алло! — услышала она голос Кристин и скороговоркой выпалила:
— Я сходила к главному, и он мне дал задание. Я должна за неделю написать статью.
— Отличная новость! — обрадовалась Кристин. — Вот видишь, а ты боялась. Я же говорила тебе!
— Все прошло просто замечательно. — Элен не могла держать в себе свою радость. — Главному понравились мои статьи, и он сказал, что из меня получится журналистка.
Последнюю фразу Элен, конечно, придумала, но мистер Картенлейд если и не сказал об этом прямо, то определенно подумал. Иначе бы он не дал ей задание.
— И про что ты должна написать? — поинтересовалась Кристин.
— Про какую-то Линн Вейс. Только…
— Что?! — заорала Кристин так громко, что Элен непроизвольно отодвинула трубку от уха. — Про Линн Вейс? Про какую-то?
— Да. — Элен озадачила столь бурная реакция Кристин. — А ты знаешь, кто это такая?
— А ты что, не знаешь? — вопросом на вопрос ответила Кристин.
— Нет.
— Ну ты даешь, ну я тебе поражаюсь! — Кристин задохнулась от возмущения. — Она не знает, кто такая Линн Вейс! Это же только подумать! Элен, в каком веке ты живешь? Нет, это что-то… Не знать, кто такая Линн Вейс!
— Так… — остановила подругу Элен. — Да, я не знаю, кто такая Линн Вейс. Ну и что? Ты тоже много чего не знаешь.
— Дорогая, — тоном строгой учительницы произнесла Кристин, — можно многого не знать, но чтобы не знать про Линн Вейс?.. Элен, ты телевизор смотришь? Ты газеты читаешь?
Элен не посчитала нужным отвечать, да Кристин и не нужен был ответ Элен. Ей и так все было ясно.
— Линн Вейс — суперпопулярный автор любовных романов. Ее все читают. Я же тебе рассказывала про ее книги. Я даже предлагала тебе ее почитать. Это нечто!
— Кристин, ты же знаешь, что я подобную литературу не читаю.
Элен смутно помнила, что некоторое время назад Кристин пыталась навязать ей книжку в яркой обложке с целующейся парочкой. Но она категорически отказалась. Элен не собиралась тратить время на какие-то любовные романчики. А сказать по правде, она их просто на дух не переносила, считала чтение их бесполезной тратой времени. Все равно в любовных романах никакой правды не пишут. А слащавые истории, от начала до конца придуманные так называемыми писательницами, Элен были не интересны. Она предпочитала литературу другого плана.
