Андреа торопливо сообщила в трубку, что заказ принят, и нажала на рычаг. Как она не догадалась заглянуть сразу на другую страницу? «Спокойно, ты ни в чем не виновата». Скорее всего это секретарша Большого Босса допустила промашку и сделала заказ не на тот день, на который следовало, с тем же успехом ошибку могла допустить и сама хозяйка.
При мысли о том, какой грубой и беспардонной она, должно быть, показалась мистеру Макки, Андреа похолодела. Из-за нее ему пришлось краснеть перед своими гостями. А что, если он — постоянный клиент Моу, тогда она подвела и подругу тоже, лишив заведение надежного источника дохода. Как бы там ни было, ей следовало срочно что-то предпринять.
Андреа быстро влезла в туфли и поднялась с табурета. Надо по крайней мере рассказать Моу о том, что произошло.
Однако стоило ей заглянуть на кухню, как от идеи поговорить с подругой пришлось отказаться: Моу с половником в руках металась между кастрюлями и сковородками, бормоча что-то не вполне цензурное.
Что ж, решила Андреа, придется справляться с ситуацией собственными силами. Бутылка хорошего вина за счет заведения вполне могла бы послужить целям умиротворения клиента. В случае если Моу не одобрит такой вольности, она сможет возместить ей расход.
Набравшись храбрости, она разгладила складки на льняной юбке, вернула на лицо улыбку и направилась к столу в нише. Однако заготовленная ею заранее речь замерла на губах, когда она увидела, что Сьюзен уже убирает со стола. «Кажется, для вина поздновато, — подумала Андреа. — И что теперь?»
— Настало время для искушения, — проворковала Сьюзен, — обращаясь к Макки. — Вам стоит попробовать что-нибудь из наших коронных десертов, после этого вы ничего другого никогда и в рот не возьмете.
— Более того, — Андреа сразу поняла, что это ее шанс, — мы были бы счастливы предложить вам десерт за счет заведения. Видите ли, я выяснила, что ваш заказ был записан на другое число, — пояснила она, отвечая на ясно читавшийся во взгляде Макки вопрос.
Она была почти уверена, что теперь его глаза блеснут торжеством, но в них отразилось лишь легкое сожаление.
— Спасибо за предложение, к сожалению, сегодня у нас нет времени. Может, в другой раз?
Озадаченная столь резкой переменой, Андреа вежливо кивнула:
— Мы всегда будем рады видеть вас у себя, мистер Макки. — Она повернулась и пошла от его стола грациозно, как могла, расправив плечи и гордо подняв голову.
Черт! Он мог бы догадаться, что она хозяйка ресторана. Будь он сто раз прав, ему не следовало грубить ей или кому бы то ни было другому из-за такой малости, как неверно записанный заказ. Жара, что ли, на него так повлияла или накопившаяся усталость от многих недель работы по пятнадцать часов в сутки? Скорее всего и то и другое. Рассудив таким образом, Мэдисон Макки торопливо оплатил счет, пообещав себе, что принесет ей извинения, как только для этого представится удобный случай.
На пути в офис он только и думал что о блондинке, и эти мысли в конце концов стали ему досаждать: впереди его ждало ответственное совещание, а он никак не мог сосредоточиться на деле. По не вполне понятным ему самому причинам он сожалел, что эта женщина думает о нем теперь как о неотесанном мужлане. Мэдисон пытался припомнить точно, что говорил ей: судя по выражению ее лица, по блеснувшим гневом глазам, он, должно быть, сказал нечто очень неприятное.
В это время кто-то из компаньонов задал Мэдисону вопрос, и ему пришлось вернуться к реальности. Он тут же ответил, но загадка так и осталась неразгаданной, а к тому времени как они поднялись на двадцать третий этаж здания, в котором был расположен офис его фирмы, нелепый инцидент в ресторане уже окончательно выпал из его памяти.
Когда двери лифта с мягким шипением открылись, вся компания вышла в отделанное панелями из натурального ореха фойе. Мэдисон помахал своей секретарше Бланш Киттеринг, которая в этот момент разговаривала по телефону, и жестом дал ей понять, что они идут в конференц-зал. Усадив клиентов за длинный дубовый стол, он предложил их вниманию информационные листки, подготовленные его референтом, а затем, воспользовавшись паузой, вышел в фойе и подошел к секретарскому столу:
— Есть что-нибудь для меня, Бланш?
Секретарша оторвала взгляд от компьютера и, поправив огромные очки, постоянно съезжавшие на нос, небрежно спросила:
— Вам какой список: полный или краткий?
— Наикратчайший, — с улыбкой ответил Мэдисон. Он в очередной раз подумал о том, что эта пышнотелая брюнетка с густо накрашенными сине-черными ресницами и вишневым лаком на неестественно длинных ногтях, вероятно, работала здесь секретарем с самого сотворения мира, и уж по крайней мере она была на этом месте все то время, пока бизнесом управлял его отец. Неудивительно, что вместе с делом Макки-старший передал сыну по наследству своего секретаря.
Бланш протянула боссу несколько листов с копиями факсимильных сообщений и неожиданно добавила:
— Ваш отец ждет.
— Отец? — несказанно удивился Мэдисон. — Что он тут делает? Я думал, в это время старик блаженствует где-нибудь на площадке для гольфа. По крайней мере моя мать говорит, что она его неделями не видит.
— Кто знает! — Бланш театрально всплеснула руками. — Возможно, у него проблемы с отвыканием от работы: ему пришлось сорок лет возглавлять предприятие, а с тех пор, как он удалился на покой, не прошло и двух месяцев.
— И все-таки ему неплохо бы помнить кое о чем: ради того, чтобы отдохнуть от этой самой работы, он заставил меня сесть на его место, из-за чего я вынужден был уехать из Тусона.
— Ладно, если вы так о нем заботитесь, не теряйте времени и повеселите его, — с усмешкой сказала Бланш.
Мэдисон кивнул, а затем, пройдя через приемную, распахнул дверь в кабинет. Взгляд его задержался на акварели, которую по его заказу доставили сегодня утром: яркая живопись акварели служила приятным контрастом мрачноватой, вишневого дерева, мебели и книжным шкафам, протянувшимся от пола до потолка. Все было к месту в его кабинете, кроме… собственного отца.
Джордж Макки, одетый в штаны для гольфа и ярко-желтый пуловер, стоял посреди комнаты с клюшкой в руках, изготовившись для удара. Вот он чуть отвел руки назад, затем быстрым и точным движением занес клюшку и, отправив воображаемый мяч в лунку, восхищенно проследил за его предполагаемым полетом.
— Удивительно просто сделать классный удар здесь, — недоуменно произнес он, поднимая глаза на сына. — Так какого же черта я не могу повторить того же во время игры?
Мэдисон рассмеялся и подошел к бару в углу кабинета. Достав из холодильника содовую, он открыл ее и вопросительно посмотрел на отца. Макки-старший отрицательно покачал головой.
