Чарлз улыбнулся. Что было добавлено в эти духи, если они располагают человека к философским размышлениям? Но весеннее утро было столь романтично, а небо так лазурно, так бесконечно…
Пожалуй, стоит купить цветы. Ведь, вероятно, записка от дамы…
Чарлз рассмеялся. Вот дурень. Еще не знает, к кому идет, а уже собрался делать комплименты. Наверное, ему пора завести девушку, а то это становится навязчивой идеей. И опять на ум пришли мысли о симпатичной американке. Почему бы не помечтать? Чарлз не был сторонником возвышенных чувств и сентиментальных излияний. Все, что ему нужно было от женщины, — хороший секс. Желательно не реже трех раз в неделю. А глубокомысленные признания, упаси боже — брак! — это для людей иного сорта.
Но вот наконец и Метрополитен.
— Не меня ждешь, красавчик?
Чарлз обернулся. Перед ним стояла… симпатичная американка, та самая.
— Ну, если вы прислали это, то вас. — Чарлз совершенно не смутился, даже не подал виду, что удивлен.
— Совершенно верно. — Она протянула руку. — Алекс.
— Чарлз.
Рука у нее была немного влажная и теплая. Сразу захотелось прижать ее к губам.
— Так чем обязан? — спросил Чарлз, только сейчас заметив, что перешел с чистого английского на американский диалект.
— Мне казалось, вы сообразительнее. — Алекс улыбнулась и потянула его за руку. — Идемте. Вы расскажете мне о городе. Потом мы пойдем в отель, снимем отличный номер. Или нет, лучше к вам домой. Переспим и с утра распрощаемся. Идет? Услуга за услугу. Иначе с этим придурком Джо я так и не увижу в Ливерпуле ничего, кроме ресторанов и дешевых кафе.
Чарлз пошел следом, но в голове у него не укладывалась суть происходящего. Чтобы девушка сама вот так, в открытую… Поистине Америка великая страна. И все же он спросил:
— А с чего вы взяли, что в качестве платы за экскурсию я предпочту э-э… такие услуги.
— С чего взяла? — Она улыбнулась снова. — У вас на лбу написано.
От такого заявления Чарлз даже немного покраснел. Неужели и вправду желание столь откровенно отражается на его лице? Он невольно провел рукой по лбу, словно желая стереть письмена-улики.
Алекс шла все быстрее.
— У меня сегодня маловато времени. Пошевеливайся, красавчик Чарлз. Все вы, англичане, одинаковые — еле двигаетесь. У нас в Америке по сравнению с вами люди просто носятся сломя голову.
Нет, теперь Чарлз уже и не пытался вникнуть в суть дела. Спать с кем бы то ни было в день рождения Христиана? Как бы не так.
— А что, если мы отложим прогулку до завтра? — неуверенно осведомился он. — Просто у меня сегодня очень важное дело буквально часа через два.
Алекс явно расстроилась.
— Что ж. — Она пожала плечами и отпустила его руку. — Тогда завтра в это же время.
Она уже повернулась уйти, но Чарлз в полном недоумении от такой легкости в обращении остановил ее:
— Послушайте, а как же ваш…
— Этот пучеглазый?
— Ну да.
— Сидит в гостинице. И завтра будет сидеть. И послезавтра. И потом в Америке еще столько же. И до конца жизни. До завтра. — Алекс пошла вдоль по улице. Изящная шляпка с полями, приталенное серое пальто, черная вязаная шаль, крохотная сумочка. Красотка!
Чарлз отправился домой, уже мысленно проклиная себя за неуместную традиционность. Это совесть заговорила в нем так нелепо и не вовремя. Обещал — значит должен быть. Да разве Христиан не простил бы ему? Отпраздновали бы завтра, а теперь, вероятно, эта Алекс никогда больше на горизонте не замаячит. Женщины не любят, если их отвергают в подобных ситуациях. Ну и осел же он! Это легкое покачивание бедер, плывущая походка, черные глаза, улыбка, непринужденная, словно речь шла о килограмме апельсинов.
Чарлз был совершенно сбит с толку. Напрочь. Не думал он, что доживет до подобного дня. Уж явно не экскурсия интересовала столь незаурядную натуру. Хочет насолить мужу или жениху? Наверное. По крайней мере, другое объяснение найти сложно. Судя по всему, этот очкарик ей досаждает, а избавиться от него нельзя.
Чарлз чувствовал, как его медленно переполняют все новые упреки, а количество различных версий возрастает с каждой минутой. Надо выкинуть весь этот бред из головы. Завтра. Завтра он подумает о неумолимо надвигающихся переменах в жизни. А он чувствовал, что они действительно надвигаются. Хотя что необычного в этом немного нетрадиционном предложении? Может, у американцев подобные вещи в порядке вещей…
И снова дома. Чарлз с опаской покосился на порог — уж нет ли еще какого-нибудь сюрприза, но на этот раз инородных предметов не наблюдалось. На душ ушло минут десять. Свитер, джинсы — ну вот он и готов.
В портовом трактире «Сломанная мачта» ему указали на кабачок «Пьяный корабль»: стоило бы и самому догадаться. Разумеется, Христиан собирает друзей именно в этом почтенном заведении, которое стоит здесь уже более ста лет. Еще отцы отцов современных мореплавателей заходили сюда пропустить кружку пива. Кабачок стоял на прежнем месте и даже не думал меняться. Сколочен он был из настолько прочных, пропитанных морской солью бревен, что никакие грозы ему были не страшны.
Чарлз вошел. Народ уже собрался, лились потоки пива и разговоров.
— О! О-о-о! — взвыла толпа, завидев старого приятеля.
— Сколько лет!
— Да ты похорошел!
— Вот молодец!
Все эти люди видели Чарлза только месяца два назад, но шутки по поводу роста отпускались исключительно за счет прозвища. Вот сейчас кто-то брякнул:
— Все растешь, Малыш!
Чарлз улыбнулся и на ходу ответил задире:
— А ты все плетешь паутины, Паук?
Это был старина Билл. Билл Эндрюс. Худой, щуплый, с тонкими руками и ногами, он чуть не с первых дней получил прозвище Паук. А уж когда занялся перевозкой тканей! Короче, кличка, как это часто бывает, стала второй натурой.
— О-хо-хо! Чарлз, Малыш!
— Веснушка! Да ты стал еще более рыжим!
Приятели обнялись. У Христиана на дне рождения было одно замечательное правило: кто приходит с подарком, сразу в воду. Чарлзу не хотелось купаться в середине марта, а потому он, подобно другим и повинуясь требованию хозяина, явился с пустыми руками.
— Пива ему! — завопил Христиан.
Потом было весело. Даже слишком весело: музыка, танцы, разговоры, выпивка. Четыре слагаемых хорошей вечеринки. И все же Чарлз, стараясь оставаться в здравом уме, пил только пиво. Ведь завтра на работу.
Улучив момент, когда Веснушка остался один, он подошел к нему со своим делом:
— Послушай, дай совет.
— Всегда к вашим услугам. — Он отвесил чуть ли не земной поклон. Правда, следствием этого опрометчивого маневра была почти полная потеря равновесия. Чарлз успел поддержать друга.
