Но он ничего не мог с этим поделать, только ждать и надеяться.
* * *
Делия подтянула колени к подбородку, глядя на далекий горизонт, темно-синюю полосу под безоблачным молочно-голубым небом и более глубокой, бездонной синевой океана. Песок под ней был жемчужно-белым, мелким, как сахарная пудра.
Коралловые рифы, которые окружали остров, были местом обитания множества тропических рыб, именно таких ручных, как Дэниел и обещал, – яркие пятна желтого, бирюзового и розового, которые не боялись виться вокруг нее в воде.
Это был настоящий рай.
Делии стоило бы наслаждаться тем, что ее окружала восхитительно красивая природа. Вода была настолько чистой, что можно было идти по дну на самую глубину и все равно отчетливо видеть свои ноги. Персонал виллы выполнял малейшее ее желание. Еда была изысканной…
А Дэниел вел себя как идеальный хозяин перед гостьей. Обаятельного мужчины, который флиртовал и смешил ее, больше не было; теперь он был сдержанным и серьезным.
Они обсудили финансовые вопросы и сошлись на том, что вовлекать юристов будет пустой тратой времени. Важнее поддерживать дружеские отношения. Которые заменили для них веселье и секс.
– Ты так обгоришь.
Делия обернулась и увидела, как он идет навстречу с полотенцем, накинутым на широкие смуглые плечи, в низко посаженных плавках, которые подчеркивали великолепие его мускулистого тела.
Они провели на острове уже два дня, но задача скрывать то, какое действие он все еще на нее оказывал, не становилась легче.
– Я в порядке. – Она натянуто улыбнулась и быстро отвела глаза. – Нам остается всего пара дней здесь, и я не собираюсь терять возможность погреться на солнце. К тому же я намазалась кремом от солнца.
Дэниел напрягся в ответ на прохладу в ее голосе. Он расстелил полотенце на песке и вытянулся рядом с ней.
Целых два дня, а он так никуда и не продвинулся. Никогда раньше в своей жизни он не чувствовал себя настолько бессильным и теперь не знал, что с этим делать. Она улыбалась, слушала все, что он говорил, проявляла интерес ко всем скучным историческим фактам про остров, которые он мог вспомнить, задавала вопросы о персонале и управлении виллой, но ее вежливая маска не исчезала ни на минуту.
Потому что это была не маска.
Не надо было ей лгать. Тогда это казалось совершенно разумным – безвредная выдумка, которую можно было развернуть для своей пользы. Однако все вышло из-под контроля, и к тому времени, как она выяснила правду, они переступили границы в большей степени, чем он хотел бы признавать.
Дэниел привязался к ней сильнее, чем осознавал, а когда она ушла, гордость помешала ему погнаться следом. У нее было время прийти к определенным выводам о нем, которые он не мог изменить.
Это его невероятно раздражало.
– Жара сильнее, чем ты думаешь, – сказал он сухо. – И нам обоим совершенно не нужно, чтобы у тебя случился солнечный удар.
Вспышка гнева у Делии была весьма уместной. После двух дней натянутой вежливости внутри ее бурлили эмоции, ищущие выхода.
– Мне не надо, чтобы ты мне указывал, что делать, – огрызнулась она. – Я ценю, что ты сделал паузу в работе, чтобы привезти меня сюда и спасти от стресса, но не волнуйся, я не стану тебя тут задерживать тем, что неудачно слегла с солнечным ударом…
– Незачем устраивать сцену, Делия, – прорычал он сквозь зубы.
– Это не сцена, – парировала она высоким голосом. Она едва могла на него смотреть и злилась на себя за понимание того, как легко было бы поддаться притяжению его невероятной красоты.
Но разве он не продемонстрировал без единого слова, насколько отдалился от нее?
Ее охватила злость на то, как снисходительно он с ней обращался. А может, дело было в чем-то большем. Ее мысли пошли по опасному пути; она сделала несколько поспешных допущений. Она думала, что его приглашение приехать сюда – проявление щедрости и понимания того, какой стресс она испытывает. И хотя она постоянно напоминала себе, что дело не в ней, этот жест подпитывал слабость, которую она к нему испытывала. Вот почему его вежливость была так невыносима, вот почему каждый его жест помощи и заботы был словно нож в сердце.
Потому что она не могла видеть его таким, какой он есть, и принять его таким.
Он прекратил все разговоры о браке и отдалился от нее. Может быть, он думал, что если станет вести себя слишком похоже на того Дэниела, с которым прыгнула в постель, то она возьмет себе в голову что-то не то. Он сделал ей предложение из чувства долга, но она была уверена, что ее отказ принес ему облегчение.
И конечно то, что он привез ее сюда. Не просто на какой-то курорт, отдохнуть несколько дней, но сюда, на остров, которым владел. Где все, от прохладной элегантной спальни с мебелью из бамбука до изысканного бассейна с видом на море, демонстрировало лучшее, что можно купить за деньги.
Он нарочно хотел напомнить ей, насколько далеки их миры друг от друга?
Конечно, он хотел играть активную роль в жизни ребенка; но так он изящно демонстрировал, что теперь, когда брак не входит в его планы, между ними снова будет пропасть.
Внезапно она решила, что совершенно необходимо обсудить все то, что они почему-то не обсудили до сих пор. На взводе от напряжения, она повернулась к Дэниелу, расслабленно лежащему на полотенце, словно его ничего в мире не беспокоило. Она надела огромные солнечные очки и пару секунд просто смотрела на него, пользуясь тем, что он закрыл глаза от палящего солнца.
– Мы так ничего и не решили, – нарушила она тишину. – И я бы очень хотела со всем разобраться, чтобы остаток времени наслаждаться островом без висящих у меня над головой вопросов.
Дэниел открыл глаза.
– С чего ты хочешь начать?
– Я согласилась переехать в Лондон ради тебя, и нам надо решить, как спланировать жилье. – Делия до сих пор гадала, не станет ли эта уступка Дэниелу худшим решением в ее жизни.
– У тебя будет квартира или дом – что захочешь, и в любом месте, которое захочешь. – Дэниелу этот разговор был отвратителен; казалось, что после него ничего нельзя будет изменить. – И конечно, ты будешь получать щедрые выплаты на жизнь…
– Я не прошу у тебя денег, – резко сказала Делия. – Ты можешь платить только на ребенка, как любой нормальный человек.
– Но я же не нормальный человек. Я невероятно богат. И ни мой ребенок, ни его мать никогда ни в чем не будут нуждаться.
– А если… еще рано говорить… если беременность почему-то… закончится плохо… – В ответ на это Дэниел отчетливо осознал, что все равно хочет, чтобы Делия оставалась в его жизни. – Тогда ты получишь свою квартиру назад, а я вернусь в Котсволдс, – закончила Делия. Сердце у нее сжалось. К своему стыду, она понимала, что предпочтет видеться с ним и страдать, чем больше никогда в жизни с ним не встречаться. Какая она жалкая…
