Саманта судорожно проглотила слюну. Мэтью был поражен внезапно проснувшимися в нем собственническими чувствами: она принадлежит ему, лихорадочно думал он, и только ему, а не какому-то жениху Полу. Он сам отпустит ее, когда придет время, и очень может быть, это случится не так скоро, как он раньше предполагал.
— Хорошо, — хрипло произнесла она, сдаваясь, и Мэтью готов был целовать ее прямо здесь, на виду у всех. Но он сдержался. Не из благоразумия, но потому что от ее близости терял контроль над собой. Он повел ее вдоль берега к пещерам.
Пещеры пронизывали оконечность мыса с обеих сторон. Это был сплошной лабиринт, состоящий из множества гротов, ходов и залов, где в давние времена скрывались пираты и разбойники. В начале прошлого века пещеры служили убежищем для крестьян, бежавших от преследования турок. Как известно, не одну тысячу греков тогда погрузили на корабли и отправили в Константинополь, где продали в рабство.
Теперь там обитали только крабы и морские птицы. На гладком, мягком песке валялись морские водоросли, а не бочонки с ромом, а своды пещер отражали только дыхание моря.
Мэтью хотел заключить Саманту в объятия, как только они скроются от любопытных глаз. Однако ее реакция на увиденное заставила его отложить свои планы. Саманта была в восторге, узнав, что они могут пересечь мыс под землей и очутиться на другой его стороне, куда не было иного доступа. Ее восторг передался и ему, и скоро они вместе искали ракушки и восхищались прожилками мрамора на поверхности скал. Мэтью даже смеялся вместе с ней, когда выскочивший из-за камня краб-отшельник пытался ущипнуть Саманту за палец ноги.
Она радовалась с такой непосредственностью, что он не мог не поддаться ее очарованию. Это вовсе не означало, что он не хотел немедленно заняться с ней любовью. Конечно, ему хотелось этого все больше и больше, и он постоянно думал об этом. Но ему было с ней так хорошо, так легко и весело, что он неожиданно для себя понял: она по-настоящему нужна ему.
Это открытие не порадовало его. Он подумал, что позволил своему либидо заглушить голос разума. Разве ему был нужен от нее не секс в чистом виде? Как только он удовлетворит свое желание, все прочие ее достоинства, все то, что ему сейчас так нравится в ней, отойдет на задний план.
А если нет? А вдруг после того, как он переспит с ней, их отношения станут глубже и прочнее? После того, что он пережил с Мелиссой, Мэтью не хотел даже думать о новом романе, боясь еще одной душевной травмы.
Нет, он не должен этого допустить. События выходят из-под контроля и принимают опасный оборот. Мать и дед правы: ему не следовало привозить сюда Саманту.
Мэтью посмотрел на часы. Шестой час. Все гости уже разошлись по своим комнатам, чтобы отдохнуть и переодеться к ужину. Здесь, на Дельфосе, вели праздный и размеренный образ жизни. И слишком много времени оставалось на размышления.
Повернувшись, он увидел, как Саманта, сидя на корточках возле подземного прудика, подталкивает пальцем раковину крошечного наутилуса. Эта поза открывала его взгляду соблазнительную линию ее бедер, а в том месте, где блузка, оголявшая спину, неплотно прилегала под рукой, виднелась нежная округлость одной из ее прелестных грудей.
Мэтью сжал кулаки. Сейчас ему хотелось только одного: повалить ее на песок и целовать до изнеможения. Но вместо этого он отвел глаза и нервозно выпалил:
— Может, пойдем?
— Пойдем? — Саманта легким движением выпрямилась. Ее глаза выражали смятение. — Ну да, конечно. — Она окинула взглядом пещеру. — А мы еще вернемся сюда?
— Если захочешь. — Мэтью был груб, но ничего не мог с собой поделать. Засунув руки в карманы, он зашагал к дому.
Саманта молча шла за ним, но он чувствовал, что она огорчена неожиданной переменой в его настроении. Это безумие, думал Мэтью. Он хотел ее — так почему же повел себя как идиот и не овладел ею, когда она была к этому готова?
Мэтью почувствовал облегчение, когда увидел, что на террасе уже никого нет. Только горстка слуг, убиравших посуду после чая. Они вежливо улыбались Мэтью, но он догадывался, что их длительное отсутствие не обошлось без комментариев. Вероятно, его судили и признали виновным. Греки уважительно относятся к женщинам, и у них не принято походя соблазнять их, воспользовавшись удобным случаем.
— Ты сможешь найти свою комнату? — спросил Мэтью, когда они вошли в просторный вестибюль, залитый золотистым светом угасающего дня. Он уже с каким-то отчаянием думал о графине с виски, который дед хранил в библиотеке, и его сердце глухо забилось, когда Саманта покачала головой:
— К сожалению, нет.
Ее глаза, которые он видел потемневшими от страсти, теперь смотрели с тревогой. Мэтью был готов поклясться, что она вот-вот расплачется.
— Пошли. Я покажу тебе. К ужину ты сможешь прийти без посторонней помощи.
Саманта вздохнула и безропотно пошла за ним, видимо, поняв, что тянуть время не имеет смысла.
В коридорах царил полумрак. Латунные светильники, горевшие вполнакала, бросали тени на ковры, покрывавшие пол, и Мэтью лихорадочно думал: лишь бы она не споткнулась и не упала! Он не знал, что может произойти, если ему придется прикоснуться к ней. Он чувствовал всей кожей каждое движение Саманты.
Но она не споткнулась, и они благополучно добрались до дверей ее апартаментов. Никогда еще вид этой двери не вызывал в нем радости.
— Ужин в девять, — сказал он, неотвязно думая о графине с виски. — Если у тебя будут проблемы, воспользуйся телефоном.
Саманта кивнула. Вернувшись в дом, она так и не надела туфли, и теперь разница в их росте была особенно заметна. Но когда она, запрокинув голову, взглянула на него, ее глаза без труда поймали его взгляд.
— Что-то случилось? — спросила она мягко, и у Мэтью перехватило дыхание.
— Боюсь, я… — он не знал, что сказать, но она сама не дала ему продолжить.
— Я сделала что-то не так? — настойчиво повторила она и, подняв руку, коснулась его груди. Ее пальцы перебирали густые темные волосы, видневшиеся из-за расстегнутого ворота рубашки. — Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. За последние полчаса ты не проронил ни слова.
Мэтью с трудом перевел дыхание.
— Не выдумывай. Тебе показалось.
— Нет, не показалось. — О Господи! Похоже, она собирается выяснить с ним отношения! Ее лицо, казавшееся бледным при электрическом свете, стало непроницаемым. — Мне кажется, ты обдумал последствия моего приезда сюда…
— Нет! — Мэтью терял с трудом завоеванные позиции, но боялся окончательно потерять голову. — Просто нам обоим нужна передышка… Я хорошо подумал и могу сказать…
