– Подождите меня в доме.
Двое телохранителей, недолго поколебавшись, с поклоном исполнили ее требование.
Когда дверь за ними закрылась, Кэти перевела дух.
– Ты и Ранкон напугали меня, я оступилась, и прошлое исчезло для меня, исчезло полностью. Я не знала, кто я, до…
Она умолкла: ее следующие слова могут разрушить все, что соединяло их с Дэном всю прошедшую неделю. Но ведь Фара не раз повторяла ей: «Когда тебе больно, нужно принять лекарство».
– До? – с металлом в голосе протянул он. – До какого же времени, Ангел?
Господи, да как же сказать? Но говорить придется, он заслужил правду.
– Ко мне вернулась память в тот вечер, когда мы приехали из города.
Расширившиеся глаза Дэна метали молнии.
– То есть вот уже два дня ты знаешь, кто ты есть?
Она кивнула. Стыд разъедал ей душу.
– Итак, два дня ты врала мне.
Его нижняя губа сердито дрогнула.
– Я очень виновата перед тобой, Дэн.
– Виновата в том, что врала, или в том, что дала разоблачить себя?
– Дэн, клянусь тебе, я хотела все рассказать. Я хотела заговорить вчера ночью, но ты не стал…
– Значит, всему виной опять я?
Она побелела.
– Нет, конечно же, нет, ты во всем прав. У меня было время рассказать тебе, а я промолчала. – У нее перехватило дыхание, настолько близко подступили слезы. – Я не хотела, чтобы ты от меня ушел. Не хотела уходить от тебя.
В его глазах на мгновение появилась теплота, но тут же уступила место раздражению.
– И ты всерьез считаешь, что я поверю какому-нибудь твоему слову? Откуда мне знать, может быть, ты мне лгала с самого начала.
Она помотала головой.
– Этого не было.
Дэн схватил ее за плечи и тряхнул.
– Ты решила поиграть со мной? Принцесса исчезает из дворца ради романа с синим воротничком?
– Нет, – выдохнула она. – Видит Бог, нет.
Его глаза в отчаянии впились в нее, затем он сердито фыркнул, отпустил ее и отвернулся.
– Как ты, должно быть, потешалась, когда я говорил тебе, какая ты удивительная, настоящая, честная.
Слезы уже стояли у нее в глазах. Но она не даст им воли.
– Послушай же, я боялась, что закончатся наши с тобой дни. Я полюбила тебя, Дэн Мейсон, влюбилась по уши. Я не хотела тебя терять…
Он оборвал ее:
– Тогда, моя милая, знай, что ты меня потеряла.
От этих слов ее как будто сжали тиски, причем с такой силой, что ей показалось, она уже не оправится. И все-таки она еще сопротивлялась.
– Посмотри мне в глаза, Дэн.
Он не услышал.
Видя, что теряет самое прекрасное в своей жизни, Кэти призвала на помощь все мужество, до последней капли. Она взяла Дэна за плечо и заставила его повернуться к ней.
– Да посмотри же наконец мне в глаза!
Он медленно повернул голову, и ее встретил каменный взгляд.
Теплый летний ветер трепал ей волосы.
– Ты веришь, что я вспомнила, кто я такая, всего два дня назад?
В его голосе не было колебаний:
– Нет.
Тиски сжались еще сильнее.
– Ты веришь, что я люблю тебя?
Он холодно посмотрел на нее.
– Лучше спроси, есть ли мне до этого дело?
Слезы, рожденные отчаянием и болью, потекли по ее щекам. Ей была понятна его горькая злость. То, что она совершила, вернуло его в состояние прежнего недоверия. Должно быть, сейчас он мечется как дикий зверь, которого загнали в клетку и атакуют со всех сторон.
Она стерла слезы со щек, стараясь отыскать в себе остатки мужества.
– Все правильно, я это заслужила. А ты, Дэн Мейсон, знаешь, чего заслуживаешь ты? Ты достоин живой женщины из плоти и крови, которая любит тебя и хочет сделать тебя счастливым. Которая сумеет вернуть тебя к настоящей жизни.
Ярость Дэна стала утихать, и ей на смену пришло отчуждение.
Кэти судорожно вздохнула.
– Во всем этом ты видишь только то, что хочешь видеть.
– Что же это?
– Легкий способ избавиться.
Он удостоил ее ледяным взглядом.
– Думаю, вам пора собираться, ваше высочество. Вам нужно возвращаться в вашу страну, к вашему королевству.
Она выпрямила спину.
– Ты прав, я должна собираться домой. Я слишком долго была в бегах. И слишком далеко.
В ее сердце зазвучали слова старой цыганки – об осторожности, без которой она будет потеряна. Но она не потерялась, вовсе нет, напротив, в ней появились новые силы, рожденные любовью и страданием. Конечно, она была в ужасе оттого, что ей предстоит покинуть этот домик и человека, которого она любит. Но она поступит так, как должна поступить: вернется домой, посмотрит в глаза отцу, а также будущему, которое выберет для себя сама.
Она шагнула было к двери дома, но остановилась.
– Бегство – утомительное дело.
Дэн поднял голову.
– Мне энергии не занимать.
– Я не буду умолять, чтобы ты поверил мне, простил меня или хотя бы понял, почему я на это решилась. В жизни мы все идем собственным путем. Просто я надеялась, что наши с тобой пути совпадут.
На какой-то миг ей показалось, что Дэн подался к ней, но уже через секунду он сидел на Ранконе, который двигался в сторону леса.
Кэти оставалось только одно – прошептать ему вслед:
– Прощай.
Дэн сжал в руке кружку с пивом, потом отставил ее и задумался.
Прямо перед ним в неверном свете мерцала неоновая надпись, призывавшая посетителей бара «У Шеффа из Денвера» остановиться или по меньшей мере сбавить обороты.
Но он жестом попросил Шеффа принести очередную порцию.
Всего девять часов. Слишком рано возвращаться в пустой дом. Да он и не привык обращать внимания на предупреждения. Какого угодно рода.
Записка, которую Ангел (нет-нет, принцесса Кэтрин Торн Лландаронская) оставила для него несколько дней назад на кухонном столе, все еще лежит в его бумажнике и жжет его. Он прочитал ее раз сто и, как полный слюнтяй, не смог выбросить. Эти шесть слов заразили его и не дают покоя ни днем, ни ночью.
Прости меня. Я люблю тебя. Ангел.
Дэн выругался про себя, провел ладонью по волосам. Эта записка взбудоражила его настолько, что он оставил дом и помчался в Денвер. А дома кровать, душевая, кухня, камин, река, запах сосновой хвои – все, все напоминало о ней.
Громкий смех за спиной вывел его из задумчивости.
– Мейсон, я бы взял тебе пива, но вижу, ты уже достаточно принял.
– Я не за рулем. – Дэн оглянулся через плечо и нахмурился, увидев приближающегося Джека Боннера. – Боннер? Как ты узнал, что я здесь?
– Шефф уже наливает темное пиво, предназначенное для утешения страдальцев.
– Да пошел ты…
Джек пристроился у стойки на табурете рядом с Дэном.
– И не надейся, помощник шерифа.
– Я не состою на службе – на случай, если ты не в курсе.
– Я слышал, ты ушел в отставку.
