Злость выжгла всю боль и горькое разочарование.
— Значит, я забеременела сама собой? А мне кажется, что ваш сын имел к этому самое непосредственное отношение!
Карл смотрел на нее до ужаса знакомыми глазами — точно такого же цвета и формы, как у сына. Его голос смягчился:
— Скажите, мой сын говорил вам, что любит вас?
Она сжала губы. Нет, не говорил... Ни разу! Но признаться в этом двум властным людям, державшим их с Якобом судьбы в своих руках, она не могла.
— Я так и думал! — Карл вздохнул. — Я знаю Якоба. Он женился на вас, потому что чувствует ответственность за ребенка. Это единственная причина. До вас у него были женщины... много женщин. Будут и после вас, моя дорогая! Вам лучше понять это сейчас. Год — это слишком долго. Чем скорее вы покинете Эльбию, тем скорее сможете начать новую жизнь.
Больше сдерживать слезы она не могла. Словно в тумане, перед ней проплыли король и его главный советник, выходившие из библиотеки. Она осталась наедине с жестокой правдой.
* * *
— Ушла в город? Одна? Пешком? Она же здесь ничего не знает!
Рассерженный Якоб стоял в детской, а Гретхен, сидя на ковре с Креем, пыталась оправдаться:
— Я предлагала пойти с ней, но принцесса не захотела. — (Малыш был в озорном настроении — брыкался и извивался, норовя схватить няню за волосы.) — Принцесса сказала, что у нее есть кое-какие дела и она хочет уладить их сама.
Якоб сдвинул брови. Дела? Что же такое могло ей понадобиться, чего не нашлось в замке? И совсем не в привычках Эллисон оставлять Крея просто так, а не на время работы.
— Это я предложила ей походить по магазинам, — призналась Гретхен, словно почувствовав неладное. — Может, она пошла присмотреть себе платье для бала?
Закрыв глаза, Якоб обругал себя. Конечно же! Бал. За неделю до Рождества, то есть ровно через неделю, во дворце состоится большой бал, на который приглашаются все эльбийские подданные и вообще все, кто считает себя другом маленькой страны. Богатые и бедные, благородного и простого происхождения — каждый год на балу бывает несколько тысяч гостей. А он даже не сказал ей! Совсем забыл об этом бале.
— Надо было пригласить к ней портниху, — пробормотал он. — Послушай, Гретхен, если она вернется, скажи ей, чтобы никуда не уходила и ждала меня. Я пойду в город и постараюсь найти ее, но через два часа вернусь сюда, если мы не встретимся.
Гретхен кивнула, но была слишком занята игрой с Креем и, как ему показалось, слушала не очень внимательно. Однако повторять поручение у него не было времени.
Якоб пошел пешком, уверенный, что они не разминутся. Город небольшой, и найти ее будет нетрудно.
Он спускался по узким, извилистым улицам, шагая прямо через снежные сугробы, не замечая ничего вокруг и вспоминая недавний разговор с Томасом.
Сегодня он опять застал телохранителя в библиотеке. Его друг был, казалось, смущен неожиданным появлением Якоба. Перед ним на столике для чтения лежала раскрытая рукопись, такая старинная, что ее кожаный переплет местами отслаивался. Убедившись, что Эллисон здесь нет, Якоб хотел сразу же уйти, но Томас заставил его прочитать то, что обнаружил в древнем томе. До Якоба не сразу дошло значение этих написанных от руки на латыни строк. Когда он поднял голову и улыбнулся другу, тот ответил ему довольной улыбкой.
— Так вот чем ты тут занимался, старина! Я и сам в последнее время много читал. Храни это как собственную жизнь. Тут наше спасение.
— Еще одно, — сказал Томас. Якоб нетерпеливо приподнял бровь. Томас откашлялся и нервно поскреб в бороде. — Я должен кое в чем повиниться перед вами. Это я сообщил в «Таймс» информацию об Эллисон и ребенке.
— Ты?!
— Да, сэр. Видите ли, эта женщина не такая, как все. Я видел, что вы любите ее, но вас нужно было подтолкнуть.
— Подтолкнуть! — повторил Якоб, не веря своим ушам. — Жестковатый получился толчок!
— Да, сэр, похоже на то.
— И ты сожалеешь об этом?
С минуту Томас смотрел на него, словно взвешивая последствия неверного ответа.
— Нет, сэр, не сожалею. Вы любите ее. И она того стоит.
Люблю ее, повторял про себя Якоб, энергично шагая по улочкам. Люди здоровались с ним, приветливо махали руками, желали frohliche Weihnachten. Счастливого Рождества! Здесь, у себя в стране, ему не нужен был телохранитель. Его подданные видели, как мальчишкой он носился по улицам их города, и никому не казалось странным, если принцу иногда хотелось прогуляться.
И тут он заметил Эллисон. Окликнув, бросился навстречу. Но что такое? Необычная отчужденность в ее поведении изумила его. Эллисон отвела глаза и без особой радости ответила на легкий поцелуй.
— Что случилось? — спросил он.
— Ничего.
Он оглянулся через плечо на дверь, из которой она вышла. Reiseburo. Бюро путешествий!
— Ты собираешься куда-то поехать? Если тебе не нравится в Эльбии, мы можем несколько месяцев в году жить в Италии... во Франции... или в Соединенных Штатах. — Он нервно засмеялся. — Я легок на подъем, дорогая!
— Это бесполезно, Якоб, — сдавленным голосом произнесла Эллисон. — Ничего не получится.
— Что ты хочешь этим сказать? Что не получится? Разве тебе не нравится во дворце? Там все уже тебя обожают!
Кровь отлила от лица Эллисон.
— Не все!
Он схватил ее за плечи и повернул лицом к себе.
— О чем ты говоришь? Кто-нибудь сказал тебе что-то обидное?
— Фредерик меня ненавидит.
— Он старомодный напыщенный дурак! — резко бросил Якоб.
— Я виделась и с твоим отцом...
— Когда?
— Часа два назад. Я вошла в библиотеку, чтобы поработать, а они уже были там — он и Фредерик.
Руки Якоба, конвульсивно сжавшись, вцепились в толстую шерстяную ткань ее пальто.
— Что он тебе сказал?
Эллисон на секунду закрыла глаза, глубоко вздохнула и посмотрела на него с неестественно спокойным выражением.
— Сами слова не имеют значения. Важно то, что он прав, Якоб.
— Прав в чем? — крикнул он, не думая о прохожих, которые явно узнавали и... обходили стороной разгневанного будущего монарха.
— Я... я мешаю, — проговорила она.
— Отец так сказал? Сказал, что ты мешаешь?!
— Да, только более конкретными словами. И он прав, я действительно мешаю! — Эллисон смахнула слезы. — Мы делаем вид, что все образуется, но ничего не выйдет! На самом деле тебе нужно, чтобы я была твоей любовницей, а ты бы мог заменить на троне отца, как ожидается, но я не буду... не могу... — Она покачала головой, не в силах продолжать.
— Я женился на тебе! — прорычал он. — Или ты забыла?!
— А бал, Якоб? А графиня? Ты согласился на помолвку в ожидании нашего развода?
