«Что б спала завтра и отдыхала!»
Я не спорила, ведь именно сегодня было какое-то легкое и приподнятое настроение, хотя проспала всего лишь на полчаса дольше обычного. Зато я вымыла голову и уложила волосы, нанесла легкий макияж и уже каким-то новым взглядом смотрела на себя в зеркало.
Мне неожиданно захотелось обновить свой гардероб, сменить прическу, да и просто сделать что-то для себя. Конечно, на данный момент, пока нахожусь под пристальным наблюдением, ничего не выйдет, зато потом оторвусь по полной программе. Было у меня чувство, что со дня на день Жорку поймают и мой страшный сон закончится.
Так как свободного времени было навалом, я успела приготовить на всех нас обед и ужин, потому что прекрасно догадалась, что кроме Дамира и Геннадия, иногда и Захар успевает у нас перекусить. Чаще, конечно, мужчины заказывали либо готовую еду или пиццу, но, если в холодильнике было хоть что-то, с превеликим удовольствием подъедали все.
А мне только в радость было готовить и знать, что блюда удались на славу, раз на плите стоит чистая сковорода, да опустевшая кастрюля. Одним словом, утро и часть дня не могли меня не радовать. Я успела сделать все и даже больше.
Перед выходом написала Геннадию, что через десять минут буду спускать и, дождавшись ответа, засекла время. Выйти раньше — значит подставить группу, которая за мной наблюдала, поэтому даже позволила себе задержать на пару минут, прежде чем покинуть квартиру, запереть дверь и вприпрыжку помчаться по ступеням вниз. Брошь, которую мне дали вчера, не забыла прицепить на новую одежду, а в сумке со вчерашнего дня ничего не поменялось, ее я не разбирала.
Погода сегодня была не такой уж и приятной. Прохладный ветер забирался под короткую курточку, которая ни грела, ни спасала от дождя. Так, атрибут уличной верхней одежды, не более. Ее давно нужно было заменить, как и старые ботинки без каблука. Вообще весь мой гардероб требовал тщательного пересмотра, а еще лучше, не глядя выкинуть старые и ненужные вещи и купить все новое. Да, пожалуй, это самый дельный вариант, но, даже, несмотря на то, что у меня хорошая зарплата, даже, несмотря на то, что Дамир Игнатович каждый день платил мне за работу сиделкой, я не могла себе позволить потрать все. Почему? Потому что привыкла жить будущим, а не одним днем. Привыкла, что всегда должен быть запас, на который всегда можно было рассчитывать. Да, я жутко экономная особа, которая перед тем, как что-то выбрать, несколько раз взвесит, подумает, надо ли мне это или можно обойтись. Чаще всего, я выбирала второй вариант и понравившуюся вещь или предмет убирала обратно и выходила из отдела.
Дорога вновь была свободной, никто за мной не мчался, никто мне на пути не попадался. Добралась до клиники быстро и сразу же, как только переоделась, поспешила к Милане. В палате у девочки было людно и весело. Сегодня с малышкой был не только Дамир, но и его брат, который заигрывал с Евгенией, которая, к слову сказать, ничуть не была против.
Я впервые за все время работы видела, как Женя просто улыбается, открыто. На щеках у нее появлялись ямочки, на которых Динар залипал в буквальном смысле слова. Он не мог оторвать взгляда от психолога, а Дамир, заприметив меня, указал головой на этих двоих и повел бровями. Вышло, немного пошло, но я сама как-то быстро присоединилась к всеобщему веселью.
Но, если Жена уже успела провести занятие с Милой, то вон у меня еще была работа, поэтому как бы хорошо и тепло мне не было в этой компании, я попрощалась ненадолго и поспешила в кабинет.
Первый клиент прибыл спустя минут семь — довольно сложный, но, по словам пришедшего вслед за ним Федора Михайловича, нет ничего невозможного. Мужчина помог мне поместить пациента на кушетке и ввел в курс дела, чтобы я не тратила время на чтение карты. Мы довольно неплохо поработали около сорока минут, после чего мой новый клиент распрощался со мной и вместе с травматологом отбыл.
Ох, дальше у меня, хм, должна быть женщина, которая совсем скоро тоже будет выписана. Но вместо Марии Васильевны в кабинет зашел молодой человек в белом халате, шапочке и маске, закрывающей все лицо. Я, подскочив со своего места, вжалась в стену, потому что моментально узнала за этим гримом Сергея.
— Будешь орать, пожалеешь! — прошипел сквозь зубы парень, хватая меня за руку и волоча к выходу, — двигай быстрее! У меня от тебя итак одни проблемы!
Он ткнул мне чем-то в бок, давая понять, что я действительно не успею ни на помощь позвать, ни сбежать. Парень, с которым мы когда очень тесно дружили, был в ярости, его трясло, глаза были вытаращены. И всю дорогу до выхода он бубнил себе под нос, проклиная тот день, когда связался сначала со мной, потом с моим отцом зеком, который пригрозил ему, который шантажировал и пугал.
Наверное, благодаря тому, что в большей степени Сергей был погружен в себя и свои переживания, он не заметил вышедшего из-за угла Федора Михайловича, которому хватило одно взгляда на мое несчастное лицо. Травматолог резко развернулся и побежал по коридору, а Сергей тем временем вывел меня из клиники.
Я не дергалась, не просила, не умоляла. Смысла в этом не было, достаточно только взглянуть в лицо ведущего меня под руку молодого человека, как становилось понятно, что он в безвыходном положении, а значит сделает все возможное, чтобы от него отстали. Только по этой причине он на меня и вышел, за мной следил и поджидал. Но, дуракам, как говорится, всегда везет. Вот и Сергею сегодня очень и очень повезло. Но, что еще хотелось сказать, он очень рисковый парень, раз осмелился зайти в клинику и увести меня из-под носа у всех.
Почти у самого входа стояла старая семерка, в которую меня и затолкали. Задняя дверь машины со скрипом открылась и меня, на глазах у прохожих, запихали в пыльный салон, где воняло дешевым автомобильным ароматизатором. Ударившись рукой об дверь, зашипела от боли. Ну, нельзя что ли было по-человечески со мной обойтись? Нет, нельзя, потому что сесть я хотела как нормальные люди, а меня уложили на живот, чтобы голова находилась на обивке сидения, а ноги на полу. Сергей сел рядом со мной, не позволяя поменять положение тела, буквально вдавливая меня обратно.
Машина беспрепятственно выехала с территории клиники, повернула за угол, потом еще раз и еще, пока не очутилась в другом районе. Вот тогда я и испугалась, стала дергаться и вырываться, кричать, да только мне быстро указали на место — несколько раз ударив по голове, да так, что в глазах даже потемнело.
Сергей на мне словно сорвался, потому что за этими ударами последовали другие, которые хаотично опускались то на плечи, то на спину. Успела только руками прикрыть голову, чтобы ей меньше всего досталось.
— Успокойся, — рявкнул на него водитель, — он тебя потом живьем съест, если она не сможет говорить.
Похоже сейчас разговор шел об Жоре, и его, судя по всему, сильно боялись. Сергей тихо выругался и на всякий случай отодвинулся от меня, насколько это позволяло пространство в салоне, а я, притихла мышкой, боясь лишний раз пошевелиться или вздохнуть.
Нарастающая паника смешалась с обреченностью и безысходностью. А еще появилось понимание, что на время моего нахождения в клиники, никто слежку за мной не вел, ведь иначе бы меня давно вытащили из этой машины и передали в заботливые руки Дамира.
Так я и ехала, притихшая, прижатая к грязному сидению, на которое неоднократно что-то проливали.
Дамир
Когда в палату забежал запыхавшийся Захар, я без промедления выскочил из комнаты дочери, приказа Евгении остаться. Следом за мной поспешил брат, который мгновенно обнял, заставляя успокоиться. Я по одному только взгляду Захара понял, что произошла какая-то чертовщина, еще и Федор Михайлович маячит, говорит о каком-то человеке, что увел Алю из кабинета.
— Успокойся, — попросил Динар, да только пелена застелила глаза.
— Не уследили да? Не уследили? — рычал, вырываясь.
— Уследили и сейчас преследуем их машину, — тон Захара был холодным, но уверенным, — они нас сами приведут в логово.
