— Похоже, вы подружились. Однако я обычно сам отвожу домой своих женщин.
— О.
— Ты упустила шанс сменить партнера. Теперь придется довольствоваться мной. Можем ехать? Сегодня был длинный и трудный день.
— Я завтра улечу.
Темная бровь иронически выгнулась.
— Да? А как же твой брат? Тебе наплевать на его судьбу?
— Нет!
— Значит, ты останешься.
— Если ты используешь меня только для того, чтобы позлить свою подружку…
— Что заставило тебя так думать? Или кто?
— Но ведь это очевидно! Ты танцевал со мной, целовал меня на глазах у всех, чтобы Бренна…
— Нет.
Он молча и страшно стиснул ее в объятиях. Поцелуй вышел коротким, яростным и почти злым.
— Это, чтобы ты поняла, зачем я тебя целую. Или почему. Неважно. Едем. Сейчас только попрощаемся с хозяевами и Сигурдом.
Он скорее тащил ее под руку, а не вел, но Лиза не обращала на это внимания. Точно так же, как не обратила она внимания и на хозяев, с которыми прощалась, и на Сигурда, который ободряюще пожал ее дрожащие пальчики…
В машине они ехали молча. Лиза тщетно пыталась привести свои мысли в порядок, Трои смотрел прямо перед собой, и его каменное лицо было отрешенным и бесстрастным.
Она сказала тогда, вечность назад, что не хочет быть его наложницей.
Он ответил, что ради брата она будет всем, что придет ему в голову.
Так и вышло. Но к чему это приведет?
Уже привело. Во что она превратилась?
Такси резко затормозило, и Лиза буквально выпала из своих мыслей. Трои расплатился и молча пошел к дому, она за ним.
Девушка физически ощущала ярость, переполнявшую Троя, и страшилась ее. Даже Морские волки Ромсдаля проводили ее сочувственным взглядом.
В вестибюле Трои немного задержался и попросил принести в номер чай и сэндвичи. Лиза ждала его у лифта, но он даже не взглянул на нее.
В номер они вошли просто-таки в звенящем молчании. Трои тут же снял пиджак, закатал рукава и принялся раздувать огонь в камине. Лиза молча стояла в углу комнаты, ощущая себя несчастной сироткой.
Наконец он уселся на диван, налил себе чаю и соизволил поднять на Лизу мрачный взор.
— Присоединишься ко мне?
При этом он похлопал ладонью по кожаной обивке и двусмысленно ухмыльнулся. Лиза и бровью не повела. Села подальше от опасного соседа, натянула слишком короткую юбку на колени.
Поистине волчья улыбка осветила красивое и злое лицо.
— Чай, мисс?
— Если вас не затруднит.
— Сэндвич, мисс?
— Нет, благодарю.
— Ты что, ела?
— Да, мы с Сигурдом ужинали. Икра была превосходна.
— А я не ел ничего. Не смотри на меня так. Я не с Бренной все это время провел, а со старым Инглундом.
Она сама не знала, почему слезы навернулись на глаза.
— Трои… прости, если я тебя разозлила…
Он вздохнул тоскливо и прерывисто.
— Прости и ты меня. Я тебя бросил на съедение крокодилам. А потом был груб. Но я не собираюсь уступать тебя другому мужчине, даже если это Сигурд.
— Я думала, ты останешься с Бренной!
— Откуда такая бредовая идея?
— Мистер Инглунд сказал.
Трои нахмурился.
— Ты не хочешь рассказать мне все по порядку?
И она начала рассказывать. Трои слушал внимательно и серьезно, иногда хмурясь, иногда презрительно улыбаясь. Когда Лиза, запинаясь, дошла до слов старого пирата о том, что Трои останется с Бренной, мужчина с зелеными глазами расхохотался.
— В своем репертуаре! Фокусник старый. Как же он любит манипулировать людьми! Ни денег ему не надо, ни здоровья, только бы поиграть с чужими жизнями. А уж для Бренны он готов наизнанку вывернуться, но достать то, что ей приспичило получить в данный момент.
— А ей приспичило получить тебя.
— О да. Мне весьма недвусмысленно намекнули, что я могу остаться переночевать у них дома. Это предложение я отклонил сразу, и наша девочка взбесилась. А старый Инглунд решил в это время подстраховаться с другой стороны. Кстати, я с Бренной никогда не спал, хотя старый дьявол не врал. Формально.
— Как это?
— Я спал в их доме, это правда. Прошлой зимой. Засиделись за работой, поздно ужинали, вот я и остался. Спал в доме Инглундов. Но один.
Если бы Трои знал, какое облегчение почувствовала Лиза в этот момент, то ни за что не задал бы ей следующий вопрос:
— Ты мне не веришь? Думаешь, я тебе вру?
— Нет. Я так не думаю. И ты не обязан оправдываться.
— То есть, другими словами, тебе плевать, спал я с Бренной или нет?
— Это не мое дело, только и всего.
— Три дня назад — да, год назад — несомненно. Однако после вчерашнего кое-что изменилось, ты не находишь? Кроме того, мне надоело быть в роли несправедливо обвиняемого.
— Я не хотела, но твоя…
— РЕПУТАЦИЯ? Кошмарное слово. Из того же разряда, что и «компрометирующие поступки».
— Но она действительно…
— Надоело! Умолкни, женщина! С какой стати вы с вашим братцем вооружились трубами архангелов и огненными мечами и принялись меня обличать? Скажите пожалуйста, всему остальному свету Трои Рэндалл внушает достаточно теплые чувства или по крайней мере не внушает отвращения, а этим двоим… Да, я не был монахом! Но и Казановой я тоже не был.
— Тогда что ты собирался сделать с восемнадцатилетней девчонкой?
— Замужней девчонкой, хочешь ты сказать? Так вот, неправильная мисс Деверо, к твоему сведению, я ни разу в жизни не уводил чужих жен и невест, а что до остального, то ни одна моя женщина не может помянуть меня плохим словом.
— Конечно! Если всем доставались такие подарки! — Она показала на свое роскошное платье.
Она прикусила язык и отшатнулась назад, увидев, как побелели его губы. Однако Трои Рэндалл быстро справился со своей вспышкой.
— Не волнуйся. Это не мой стиль — бить женщин. Тебе лучше пойти спать. Спокойной ночи.
Лиза не помнила, как дошла до спальни. Ноги передвигались автоматически. Больше всего на свете хотелось свернуться в комочек на ковре и скулить, как побитый и брошенный щенок.
Кто тянул ее за язык, кто заставлял говорить такие злые и незаслуженные слова? Особенно про платье…
Что будет, если она пойдет и попробует извиниться? Нет, после вчерашней ночи это невозможно. Трои наверняка подумает, что… собственно, все правильно он подумает. Помимо желания извиниться, Лизу Деверо обуревает еще одно желание, и оно гораздо сильнее всех прочих. Она не сможет контролировать себя, все повторится — или не повторится, но в любом случае рана в сердце бедной Лизы Деверо станет еще глубже и болезненней.
Ледяные обручи сдавили грудь. Лиза все-таки заскулила.
