И вроде бы ты сыт, обут, одет. Живешь в отличном большом доме. Теплом и уютном. И все у тебя есть. И ты теряешься и не понимаешь – откуда взялось это чувство.
Тамилин наблюдал за Яриной, ее сыном и вдруг понял – вот оно – то чего ему вдруг начинало не доставать. Теплыми летними вечерами в беседке, в окружении женатых и холостых соседей. На барбекю. На лесной прогулке, когда под каждым почти деревом, листочком прячется крепкая темно-коричневая шляпка белого гриба или красная головка подосиновика.
И вот таким же светлым зимним днем. Когда метель словно шахматист переставляет сугробы на доске улицы. Когда в небе сверкают драгоценными камнями снежинки. Когда катишься с крутой горки в окружении знакомых и друзей или на коньках в их толпе несешься по гладкому льду.
Вроде бы ты в компании, но один.
Вроде бы все отлично, но как-то не так.
И вот сейчас все было так, все было здорово и всего хватало Тамилину.
Почему-то вспомнились летние выходные у бабушки.
Качели над домом, когда раскачиваешься – и небо становится ближе. А потом летишь, летишь, летишь… Тонкая проседь самолетного следа в вышине. Самодельный водоем. Желтые блики на его поверхности, словно кусочки солнца откололись и прыгнули на Землю. Ныряешь – и ледяная вода иголками покалывает кожу, а затем жар приливает изнутри. Смеешься, прыгаешь, выбираешься, весь покрываясь мелкими мурашками…
Хорошо…
А потом уплетаешь за обе щеки салат из мясистых сытных помидорок. Медовую малину и ароматную клубнику, сколько влезет… Идешь за забор, в лес… По тропинке, куда-то, вперед… Просто идешь, слушая птичью перекличку и треск сухих веток в вышине. Просто пробуешь дорогу на вкус, и она отвечает: запахом прогретой хвои, свободы и летнего ласкового тепла…
И это ощущение «все так, как надо» остается надолго внутри… Даже после выходных, в доме, где родители больше заняты своими заботами и хлопотами.
Тамилин уже и забыл о нем, и вот сейчас неожиданно вспомнил.
Губы растянула улыбка, и стереть ее было уже невозможно. Уголки губ все равно дергались вверх и растягивались.
Только внутри грыз червячок… Она уедет… Она не воспринимает все так, как Александр. Она вернется к мужу и к себе домой через полтора месяца…
Может попросить Кострова погостить у Тамилина? Месяца три-четыре?
Александр тряхнул головой, словно хотел вытряхнуть эти мысли.
Пшшх… Над головой пролетела белая сова. Тамилин иногда подкармливал ее из своего окна мышами. Баловался, как делал в свое время Оленев с ручным филином. Правда сова не была ручной, но временами «признавала» хозяина.
Сова села на ледовый дворец, где резвились Ярина и Клим. Бегали друг от друга туда-сюда и хихикали. Скользили по полу, как на коньках.
А затем сова вспорхнула и приземлилась на козырек дома Тамилина. Он проследил за ее полетом, и вскинул голову, ловя снежинки языком, как в детстве.
Да. Сове тоже нравилось соединение Ярины, Клима и дома Тамилина. Но он ведь не может просто как по волшебству их забрать себе.
Сова прошуршала крыльями и улетела.
Ну, мол, тебе виднее, товарищ Александр Тамилин. Забрать или не забрать – вот в чем вопрос.
– А чего это у нас хозяин дома такой весь наблюдатель? – послышался смешливый звонкий голос Ярины. Она вдруг выскочила из лабиринта и потянула Тамилина на горку.
Александр послушно разместился на санках и понесся вперед, рядом летели и хихикали журналистка и ее забавный мальчонка.
И у Тамилина дыхание перехватило. Одновременно кислород ударил в голову, выветрив начисто все сомнения и плохие мысли. Он засмеялся, потому что не мог иначе.
Ветер свистел в ушах и швырял в лицо хлопья снега, тихо поскрипывали полозья санок и шуршали, поднимая белые веера. А те взрывались вокруг сверкающими на солнце конфетти.
Детский смех, возгласы Ярины и эта свобода лететь вниз на санках… Это было так здорово, так нужно сейчас… Александр затормозил и все еще смеялся. Потому что ребячество, радость рассыпались внутри и рвались наружу искренним хохотом.
Ярина и Клим прихватили свои санки, и парнишка крикнул Тамилину:
– Ну и кто быстрее? Давайте, дядя Саша! Вперед! Надо обогнать маму!
– Мужской шовинизм в самом расцвете? И не стыдно вам? Спелись, понимаешь ли! – притворно возмутилась Ярина. – Вот я вам сейчас покажу!
И они опять покатились с горки…
…Когда вся честная компания вернулась домой, переоделась и встретилась за столом за окнами уже начало темнеть. Тамилин понял, что сам не заметил, как пролетел этот невероятный день. И как бы ему хотелось все повторить, снова и снова все повторять.
Их ждал сытный, горячий, наваристый борщ и нежное пюре с котлетками из индейки.
Аппетит у всех разыгрался нешуточный. Уплетали только так и все еще смеялись. Тамилин вдруг понял, что праздник – он не в календаре, он в душе и вокруг. Вот сейчас у Александра был этот самый праздник.
И неважно ему было – весна на дворе или зима, воет метель или солнце припекает.
На душе было солнечно и светло. И этого хватало с лихвой.
* * *
Ярина
Клим отлично адаптировался в доме Тамилина. Словно всегда тут и жил.
Едва завидев свою комнату, он только восторженно крикнул: «Вау!» и носился по игровой ее части так, что только пятки сверкали. Едва уложила сорванца спать. На следующий день сынишка быстрей меня забежал на кухню на завтрак. И к моему появлению они с Тамилиным уже мило пили чай с плюшками.
Не успела опомниться, как на следующий день после своего возвращения сынишка прибежал ко мне в комнату и поставил перед фактом.
– Ма-ам. Я пошел в бассейн. Не волнуйся, дядя Саша за мной присмотрит.
Я посмотрела на часы. Полдвенадцатого, однако. Самый разгар трудовой среды.
– А дяде Саше не надо на работу?
– Он сказал, что он большой начальник и может пропустить день.
Я осталась в своей комнате корпеть над статьей. В доме было тихо, спокойно – все что нужно для продуктивной журналисткой работы.
Но в какой-то момент я не выдержала и спустилась в цокольный этаж коттеджа, где и располагался большой бассейн.
Там слышалось радостное визжание и задорные оклики Тамилина. Я даже поразилась. Было странно видеть этого взрослого зрелого мужчину таким смешливым и по-детски заводным. Да и Клим редко настолько быстро сходился с людьми, тем более, с практически чужими. Не говоря уже о щекотливом моменте – фактически, ведь Саша занял место отца моего сына.
– А давай! Кидай!
– Держите!
– Поймал!
– А вот еще!
– Мимо! Не гол!
– Ничего! Это лишь начало!
Клим с Сашей играли в мячик, пытаясь забить его в ворота на бортиках бассейна.
Помещение было отделано светлым кафелем с ярким тематическим рисунком. Морскими рыбками по всей поверхности, водорослями и медузами, которые стайкой сгрудились в одном из углов.
Чтобы пол не скользил под ногами расстелили резиновые коврики.
Сам бассейн впечатлял размерами и делился на две части. В одной располагались те самые ворота и глубина, видимо, была не особенно большая. Другая часть, отделенная от первой перегородкой, отлично подходила для самых разных пловцов. И умелых и начинающих.
Дно устремлялось вниз конусом. В одной части бассейна можно было стоять, в другой – свободно рассекать на глубине.
Яркие лампочки на потолке рассыпали блики по кафелю и поверхности воды. Выглядело просто здорово.
Завидев меня, Клим и Тамилин радостно замахали руками.
– Ма-ам! Присоединяйся! – закричал Клим. – Тут просто классно! И вода теплая!
– Теплая ни теплая, сильно много не плавай, – наказала я сыну.
– Не волнуйся, я за всем прослежу! – шутливо отдал мне честь Тамилин. – Мама у тебя какая строгая! – обратился он уже к Климу. – Может ее расшевелим?
– Не надо! – отвергла я предложение.
И тут Тамилин легко подплыл к бортику, одним движением поднялся и подскочил. Схватил меня на руки и прыгнул со мной в бассейн. Вода оказалась действительно теплой. Я прыснула от хохота и сбросила футболку, под которой дома всегда носила спортивный бюстгальтер, вполне подходящий для плавания.
