Ким Гудолл - Жаркая ночь

— Остановись, — закричала она. — Уходи, оставь меня в покое! Неужели ты не видишь, я не хочу слушать!

Но стук продолжался.

— Хватит! Нет! — закричала она, и… звук ее протестующего голоса разбудил ее. Она, витая где-то между сном и реальностью, подняла голову с подушки и прислушалась.

О Боже! Она застонала и опять упала на подушку. Кто-то был у дверей, так как стук все продолжался.

Катрин взглянула на часы и опять застонала, когда увидела, что уже почти полдень. Должно быть, это курьер, он пришел за снимками.

Облизав пересохшие губы, она попыталась глотнуть и опять почувствовала жгучую боль в горле. Она должна встать, сказать курьеру, что снимки не готовы… и надо позвонить Кену и извиниться.

Она заставила себя сесть, чувствуя, как сопротивляется каждая косточка в ее теле. Ее ночная сорочка липла к влажному от высокой температуры телу.

У Катрин не попадал зуб на зуб, когда она поднялась с постели; хотя в комнате было очень тепло, ее кожа покрылась мурашками, пока она надевала свой голубой шелковый халат.

У нее были два замка на двери, и ей понадобилась почти минута, прежде чем ее липкие, скользкие пальцы сумели их отпереть. Придерживая воротник халата дрожащей рукой, она открыла дверь… и, увидев высокую фигуру мужчины, стоящего перед ней, вспомнила, что не посмотрела в глазок. Во всем виновата эта простуда…

— Ради Бога! — Глаза Рекса были так же сердиты, как и в ее сне. Но он держал в руках не ракушку, а большой черный зонтик, промокший от дождя.

Катрин поплелась обратно в комнату и облокотилась на край софы. Когда он вошел, захлопнув за собой дверь, ее рука непроизвольно потянулась к виску, протестуя против боли в голове, вызванной этим хлопком.

— О, не грохай так! — Ее голос звучал настолько непривычно, что она сама его не узнала. — Что тебе нужно?

Она буквально ненавидела его в эту минуту. Возможно, это был отголосок ее сна или постоянное гнетущее подозрение, вызванное его телефонным разговором и словами Триш о том, что он связан с замужней женщиной… или это чувство возникло потому, что она предстала перед ним в самом неприглядном свете… ей не нужно было и смотреться в зеркало — она знала, что глаза у нее мутные, лицо распухло и красное от температуры, волосы свисают безжизненными прядями…

— Я был в офисе Кена, когда он прослушивал твое сообщение. Твой голос звучал так ужасно, что я решил тебя проведать… поэтому предложил, что сам съезжу за этими снимками.

— Они еще не готовы. — Катрин хотела, чтобы ее голос прозвучал более уверенно, но он напоминал карканье, она начала кашлять и не могла остановиться. Едва откашлявшись и извинившись, она добралась до кухни и открыла кран с холодной водой. Дрожа от холода, она распахнула дверцу шкафа, но прежде чем дотянулась до стакана, на кухне появился Рекс. Он отстранил ее, взял стакан и наполнил его водой.

— Выпей!

Раздраженно передернув плечами и отвернувшись от него, она выпила воду. Катрин чувствовала, что по щекам текут слезы, вызванные першением в больном горле, и, поставив стакан, достала из кармана салфетку и вытерла глаза.

Она все еще не поворачивалась к нему.

— Пожалуйста, — сказала она хриплым сдавленным голосом, — уйди теперь и дай мне возможность лечь.

— У тебя есть кто-нибудь, кто будет за тобой ухаживать?

— Я сама…

— Не будь идиоткой, Кейт! Ложись в кровать, я сделаю тебе что-нибудь горячее выпить… — Она услышала шорох бумаги и увидела его отражение в блестящей дверце холодильника. Он доставал маленький белый пакетик из кармана черной кожаной куртки.

— Я заехал в аптеку и привез тебе кое-какие лекарства. Аспирин, витамин С…

Катрин почувствовала, как задрожали ее колени, через минуту она свалится перед ним, и это будет просто глупо!

— Я не принимаю таблеток, только по крайней необходимости. Поэтому будь так добр…

— Кейт. — Он схватил ее за плечи и повернул к себе. — Ляжешь ли ты в постель, наконец, Господи! — Выражение его лица изменилось. — Ты же вся мокрая, сними с себя все это скорее!

— Мне н-н-не нужна твоя помощь!

— О черт! Ты самая невозможная женщина на свете! Твоя постель тоже, должно быть, вся мокрая. Скажи, где у тебя простыни, я сменю белье.

Катрин знала, что это должно быть сейчас или никогда. Ее ноги буквально подкашивались.

Она стиснула пальцы, которые дрожали все сильнее, как будто в приступе малярии.

— Что вам непонятно в слове «нет», мистер Пантер? — Не только ее пальцы, но и ее голос дрожал; все ее тело тряслось, как в лихорадке. Кроме того, на глаза опять навернулись слезы, но она смотрела сквозь их пелену враждебно и ожесточенно.

Долгую минуту Рекс не отрывал от нее взгляда. Напряжение между ними было столь велико, что Катрин ощущала его в самом воздухе. Затем жестом, полным отчаяния, Рекс бросил пакетик на стол.

— Как хочешь. — Он в изнеможении потер шею рукой. Затем повернулся и ушел. И в первый раз за время их знакомства, когда он уходил, его плечи не были прямы и расправлены, они были опущены, как бы признавая его поражение.

Катрин ждала, пока дверь за ним не захлопнулась, затем побрела по комнате, держась за спинки дивана и кресел, еле переставляя ноги. Закрыв за ним все замки, она подошла к шкафу.

Через пять минут постель была готова. Но даже в самой своей теплой фланелевой рубашке, со свежими простынями и накрытая двумя одеялами, она дрожала, не переставая.

Упрямая дура, ругала она себя, стараясь пересилить эту дрожь. Почему она не позволила ему помочь ей?

Но она слишком хорошо знала ответ. Ее сердце уже принадлежало ему, она не могла себе позволить потерять душу.

Катрин пробыла дома до конца этой недели и всю последующую. Это был очень тяжелый грипп, она чувствовала себя совершенно разбитой и обессиленной. Тем не менее она ухитрилась еще на первой неделе сделать снимки с Флейм Кантрелл и отправить их Кену в понедельник. Помимо этого, она ни с кем в офисе не общалась, только во вторую пятницу позвонила Кену и сообщила, что чувствует себя значительно лучше и после уик-энда выйдет на работу.

Затем в тот же день Катрин позвонила Чарли. Поболтав с ним несколько минут, она наконец спросила намеренно незаинтересованным голосом:

— Чарли… Рекс рассказал тебе о нашей поездке на Карибы?

— Я его не видел, Катрин. Он взял две недели отпуска.

Катрин поиграла с проводом.

— А ты когда-нибудь видел его жену? — Она ненавидела себя за эти хитрости. Что она хотела узнать, задавая этот вопрос, хотя уже знала ответ?

— Он не женат! Конечно, у него где-то есть женщина, — хмыкнул Чарли. — Можешь представить себе подобного мужчину без привязанности? Похоже, в его жизни есть какая-то маленькая блондинка, которая постоянно жалуется, что он не проводит с ней достаточно времени. Видно, поэтому ему и нужен был отпуск.