— Ничто не может быть хуже, чем некоторые исполнительные директора…
Джильда пропустила его слова мимо ушей. Ее энергия взлетела на такую высоту, что Шеридан не мог свернуть ее с намеченного пути никакими колкостями.
Он оказался более чувствительным — очень близко к сердцу воспринял сообщения в прессе о встрече со стариком-автором.
— Это просто наглость, — кричал в телефонную трубку актер. — Если бы не вы принудили меня сниматься в этой противной роли, я бы поклялся, что вы — вдохновитель этой клеветнической кампании.
— Как вы, однако, трогательно доверяете своей единственной настоящей подруге, — смеясь, ответила Джильда и положила трубку.
В сообщениях газет было и впрямь мало приятного.
«Будет ли застопорено производство фильма из-за того, что автор романа, по мотивам которого был написан сценарий, понятия не имеет о том, что его книгу собираются экранизировать? — писала одна из газет. — Есть ли вообще у кинокомпании право на съемки этого фильма? Не грозит ли ей судебный иск?»
Джильда связалась с адвокатом слегка повредившегося в уме старца и попросила его дать в прессе сообщение о том, что он лично сам заключил договор от имени своего подопечного с соблюдением интересов последнего. Но имя Шеридана уже успели связать с разгоревшимся скандалом. Журналисты обстреливали его главным калибром, и в том, что они не собирались останавливаться, Джильда могла бы поклясться.
Шеридан ничего не знал об опасениях девушки. Он пребывал в счастливом неведении, когда зазвонил его телефон. Газеты опубликовали опровержение сообщения о якобы обманутом авторе, правда, в таких местах и столь мелким шрифтом, что рассчитывать на то, что их кто-нибудь прочтет, не приходилось. Однако актер нисколько не опасался, что звонят по поводу скандала, раздутого прессой. И действительно, сняв трубку и представившись, он услышал голос Уильяма Лемона, пригласившего его на вечеринку.
— Начало через три часа, Шеридан. Очень влиятельная хозяйка, очень важное мероприятие и весьма значительные гости. Но давайте без церемоний, приходите запросто, в чем есть.
Шеридан, блаженствовавший в тенниске и джинсах, последовал совету шефа и в таком виде отправился по весьма престижному адресу в Беверли-Хиллз. Он вошел в белоснежную виллу, выстроенную под средневековый замок, и оказался в компании разодетых в вечерние костюмы гостей, которых насчитывалось примерно две сотни. Вот и доверяй после этого продюсерам!
Джильда, тоже, естественно, присутствовавшая на вечере, ласково потрепала Шеридана по щеке.
— Не вздумай паниковать. Веди себя как ни в чем ни бывало, и никто не обратит внимание, что ты одет бог знает как.
— Быть правильно одетым — это половина успеха, — подхватила слова Джильды воздушное стройное создание. — Я приехала сюда с совершенно грандиозных похорон! Там главное — быть прилично одетым! Какие похороны! — Она лихорадочно поводила глазами. — Какое убранство! Какие цветы! А выпивка, а какие гости! Действительно, это был великий день!
— Для кого? — сухо спросила Джильда. — Для покойника?
Она так и не дождалась ответа, так как между ней и воздушным созданием неожиданно вклинился Уильям Лемон. Находясь несколько под хмельком, он был настроен по этой причине на философский лад.
— Смею сказать, — объявил он, растягивая гласные, — что сейчас я оглядываюсь на свою прошлую жизнь с немалой толикой изумления. Естественно, человек должен поддерживать себя в хорошей форме. Я, к примеру, всегда уделял внимание кроссвордам в «Таймс», читал «Лайф»… — Он оглянулся на жену. — А моя жена все время читала журнал «Мак-Колл». — Лемон тихо застонал при этих словах. — Но ей всегда чего-то не хватало.
Джильда подмигнула осажденному гостями Шеридану и сделала вид, что целиком поглощена разглагольствованиями какой-то гостьи.
— Находится куча слабоумных, скупающих почти все появляющиеся в их поле зрения нэцкэ только потому, что сейчас мода на все японское. Кстати, раньше она была классной девушкой по вызову. — Тут Джильда не сразу поняла, что дама сменила тему. — Пять рабочих дней, и заработок — тридцать тысяч долларов в неделю! При этом ее мужья всегда имели отвратительную внешность. Все они были почему-то похожи на лягушек! Я подозревала, что она ждала, когда один из них превратится в принца…
Джильда ощутила приступ любви к ближнему.
— А что вы делаете в течение длинного дня… когда вам не с кем поговорить?
Даму не смутил колючий вопрос.
— Я хожу к своему врачу! Только сегодня у меня состоялся с ним очень долгий, поистине идиотский разговор. Он сказал, что я не нуждаюсь в его услугах, потому что у меня, видите ли, выдуманная болезнь. — Она возмущенно тряхнула головой. — Как будто я сама этого не знаю? Но что он будет делать, если я перестану ходить к нему со своими воображаемыми недугами? Без таких визитов он никогда в жизни не купил бы себе «роллс-ройс», как вы думаете?
Джильда так и не успела высказать свое мнение, потому что в этот момент на ее руку оперся какой-то вдребезги пьяный гость.
— Я работаю в рекламном агентстве. А вы? — выдохнул он вместе с густыми парами алкоголя.
— Я вот так, смеясь, шествую по жизни, — ответил за Джильду, очень кстати оказавшийся рядом Шеридан. — Мне показалось, он обратился ко мне. Тебе не кажется, что этот тип очень живописен?
— Как дела у моего любимого артиста? — улыбаясь, спросила Джильда Уорда.
— Отлично, просто отлично. — Он довольно кивнул.
На следующий день Уорд несколько потускнел, так как газеты снова облили его грязью из-за костюма, в котором он появился на званом вечере.
«Скандал! Шеридан Уорд успел нагрубить всем, кто к нему хорошо отнесся!»
По телефону мужчина пожаловался Джильде на новую напасть.
— Никто не критикует хозяйку вечера, которая, взобравшись на стеклянный столик, два часа терзала слух гостей своим фальшивым пением, — возмущался Шеридан.
— Ты просто интереснее, чем прочие вместе взятые. — Этими словами Джильда успокоила его надежнее, чем двойная доза транквилизатора. К тому же, такое успокоение не настолько вредно для здоровья. Слово полезнее таблеток.
Съемки начались в Нью-Йорке — на Вашингтон-сквер, в Гарлеме, Гринвич-Вилледже, на Кони-Айленде и в Центральном парке. Им предшествовал обед, на который созвали всевозможных акул пера, вольготно расположившихся за уставленными горячими и холодными блюдами столами.
Никто, однако, не спешил приниматься за еду. Все ждали прихода звезды — исполнителя главной роли. Шеридан задерживался, как было договорено заранее. Для звезды нет ничего гибельнее, чем появиться вовремя.
