Лизе захотелось убежать и спрятаться, изобразить на своем лице улыбку и ответить какой-нибудь заученной фразой, чтобы скрыть свои истинные чувства.
Но, глядя в бесхитростные темные глаза Уэйда, чувствуя, как мерно стучит его сердце, она понимала, что подошла к поворотному моменту в своей жизни.
Перед ней два пути. Можно вернуться назад и жить во лжи. Или рискнуть и поверить ему.
– Неплохо, если ты ответишь мне еще в этом столетии, – сказал он, крепче прижимая ее ладонь к своей груди.
– Завтра мы с Синди идем в Луна-парк, – наконец ответила она. – Пойдешь с нами?
Она ждала, затаив дыхание, пока не заболела грудь.
Она никогда никого не звала с собой, когда они с Синди куда-нибудь выбирались. Они с сестрой были только вдвоем. Уэйд побудет с ними и, может быть, поймет, что значит постоянно ухаживать за ее сестрой. Тем самым Лиза делала огромный шаг ему навстречу. Он хочет увидеть, какая она настоящая? Пожалуйста.
Он расплылся в улыбке, и она с облегчением выдохнула.
– Звучит неплохо. Во сколько?
– В девять. Мы за тобой заедем.
Он выпустил ее запястье и потер руки:
– Великолепно. Я поеду в фургоне!
– Будешь и дальше шутить насчет моей машины? Теперь-то ты, наверное, понял, что такая большая машина нужна для перевозки инвалидной коляски…
Он щелкнул ее по носу:
– Эй, мы же договорились, что отныне будем совершенно искренними. Ничего не будем утаивать, не будем следить за словами… Полная открытость!
Лиза медленно кивнула, гадая, что было бы, знай он все. Додумать она не успела: он прижал ее к себе и поцеловал. Все мысли сразу вылетели из головы, пропала пустота, которая образовалась у нее в груди несколько часов назад, когда он вышел из ее дома.
Она не выносила, когда ее бросали. Это вызывало к жизни много болезненных воспоминаний. И ей больше никогда не хотелось снова испытать это чувство.
Она хотела проверить Уэйда, посмотреть, как он будет себя вести с Синди.
Когда он набросился на нее, она поняла, Уэйд – единственный мужчина, который ей небезразличен. Увидев отвращение на его лице из-за того, что она утаила от него правду, Лиза поняла: в ее жизни было достаточно лжи и неискренности.
Рядом с ним ей хотелось быть самой собой, а в понятие «быть самой собой» входила Синди. Они с сестрой всю жизнь вместе. Если Уэйд не примет ее сестру такой, какая она есть, им лучше расстаться. Без Синди о дальнейших отношениях не могло быть и речи.
Судя по тому, как Уэйд болтал с Синди и поддразнивал ее, он с честью выдержал испытание. Лиза всегда наблюдала за своими знакомыми, проверяя, как они ведут себя с ее сестрой. Одни отводили взгляд или делали вид, что Синди не существует. Другие все время испуганно косились на ее скрюченные руки и ноги, следили за неуклюжей походкой. Третьи нарочно говорили с ней слишком медленно или слишком громко. Четвертым рядом с Синди было явно не по себе.
С самого утра, когда они заехали за Уэйдом, он держался так свободно и естественно, что Лиза понемногу оттаяла.
Пока Синди с живым интересом смотрела, как посетители катаются на американских горках, Уэйд подсел к Лизе и легонько толкнул ее плечом.
– Ну как, хорошо тебе?
Лиза кивнула и улыбнулась:
– Да. С Синди мне всегда хорошо.
– Она замечательная, – сказал он, обнимая ее за плечи. – И ты тоже. – Заметив, что Синди повернулась к ним, Уэйд помахал ей рукой. – Честно говоря, я не очень много знаю о церебральном параличе.
Его признание затронуло какую-то струну в душе Лизы. Возможно, их сегодняшняя совместная прогулка – не просто красивый жест и он в самом деле хочет быть к ней ближе… и ближе к Синди.
– Церебральным параличом называют нарушение двигательных функций и координации, которое наступает вследствие повреждения головного мозга, обычно еще до рождения.
– Ты говоришь, как специалист, – улыбнулся он.
– Если вспомнить, сколько медицинской литературы я перелопатила, то в этом нет ничего удивительного.
Он сжал ее руку.
– Каковы прогнозы?
– Врачи надеются, что она сможет вести нормальный образ жизни… Во всяком случае, с возрастом мозговые нарушения не усугубляются. Чего нельзя сказать о ее физическом состоянии…
Синди громко засмеялась, наблюдая за тем, как вагончики на американских горках стремительно ринулись вниз и люди закричали. Лиза улыбнулась. Почаще бы ее сестра весело смеялась!
– У Синди не самая тяжелая форма… Поражены рука и нога на одной стороне тела – односторонний спастический гемипарез.
– Ужас… – нахмурился Уэйд.
Лиза покачала головой:
– Ничего унизительного в этом нет… Просто у нее повышенный мышечный тонус из-за того, что пораженный участок мозга не может посылать нужные сигналы определенным группам мышц…
– Понятно. – Уэйд глубоко задумался. – Она умеет ходить?
– Немного. В основном дома, в своей комнате, с ходунками. Но чем больше Синди напрягает мышцы, тем сильнее спастичность, так что ей проще передвигаться в инвалидной коляске.
Синди снова посмотрела на них и улыбнулась, и Лиза послала ей воздушный поцелуй.
– Нам еще повезло. У многих детей с церебральным параличом развиваются нарушения психики, речи. У некоторых бывают эпилептические припадки; им трудно себя обслуживать. Главная же проблема Синди – подвижность.
Уэйд покачал головой, словно до конца не мог поверить в ее оптимизм.
– Ты просто чудо… – Он кивнул в сторону Синди. – И вы с ней так замечательно ладите!
Чувствуя себя немного неудобно из-за его похвалы, но внутренне чуть-чуть гордясь собой, Лиза пожала плечами:
– Она моя сестра. Мы очень много пережили вместе.
– А что ваши родители? – Лиза застыла, и он сжал ее руку. – Ты обошла их в своей биографии и никогда не упоминаешь о них…
Лизе не хотелось говорить о родителях ни сегодня, ни в будущем. Но они с Уэйдом договорились быть откровенными друг с другом…
– Мне не хотелось отзываться о них плохо, вот почему я лишь вскользь упомянула о них…
– Неужели все настолько плохо? – нахмурился он.
– Отец ушел, когда Синди был год. Он не мог перенести мысли о том, что у него ребенок-инвалид. Шли годы, и мама все больше отдалялась от нас… Она дождалась, пока мне исполнится восемнадцать, и тоже ушла.
Уэйд выругался.
– Значит, с тех пор ты присматриваешь за Синди?
– Ну да. Вскоре после ухода мамы Ассоциация помощи детям с церебральным параличом прислала мне Шер. Без нее я бы не справилась… Мне с ней очень повезло. Она уже не помощница, а член семьи.
Шер ей ближе и роднее, чем родители… Как там говорится в пословице: «Кровь гуще воды»? Что ж, у них все по-другому.
– И с тех пор они не объявлялись?
