— Я не хочу, чтобы Мередит уезжала. Я хочу, чтобы она была мне вместо мамы. — Подбородок у Холли задрожал, и сердце у Купера сжалось.
— Холли, она приехала только на лето.
— Я знаю, что она хочет остаться. Я слышала, как она говорила, что любит тебя. И ей нравится ходить собирать камни, играть в саду и качаться на качелях. Она любит Дэйзи, и Маффина, и Цыганку. Ты собираешься заставить ее уехать только потому, что она боялась тебе что-то сказать?
Купер встал и взъерошил Холли волосы.
— Знаешь, ты слишком умна для своего возраста. Но теперь, боюсь, Мередит уже и сама захотела уехать. Я, пожалуй, поговорю с ней и попрошу ее остаться. Но ты должна пообещать, что не вылезешь из постели и что твоя дверь будет закрыта.
— Ты придешь и скажешь мне, что она сказала?
Купер повел дочь к лестнице.
— Обязательно.
Когда он снова укрыл Холли и погладил Маффина по носу, сердце у него забилось чаще. Он подошел к закрытой двери Мередит и дважды постучал.
Мередит открыла дверь, и Купер увидел, что она уже в ночной рубашке и халате. Глаза у нее были опухшие, как будто она плакала. На постели лежал чемодан — открытый и наполовину заполненный.
— Можно войти? — Мередит промедлила с ответом, и Купер добавил: — Я не хочу, чтобы нас слышала Холли.
Мередит запахнула халат и отступила назад. Купер плотно закрыл за собой дверь.
— Почему вы не рассказали мне о вашей прошлой жизни?
— Я же сказала вам, это не имеет значения.
— Я хочу правды, Мередит.
Щеки у нее покраснели.
— Вам не нравился новый стиль жизни Тины, а он был очень похож на мой прежний. Я считала, что вы сделаете соответствующие выводы и решите, что я такая же.
Купер, наверное, действительно так бы решил. Однако Мередит отлично в нем разобралась. Положение было неловким.
— Тине было недостаточно Хармони-Холлоу. Тине было недостаточно меня.
— Мечты Тины отличаются от моих, — ответила Мередит, покачав головой. — Я видела, что могут деньги. И чего они не могут. На них нельзя купить хорошую семейную жизнь, любовь и даже самоуважение. Мне нужно было, чтобы моя жизнь приобрела смысл. Я забыла о том, кем была, и о своем банковском счете и стала учительницей. Приехав сюда, я нашла то, что искала. Холли и вас. Я никак не ожидала, что влюблюсь.
— Я тоже, — тихо сказал Купер.
Глаза у Мередит расширились, она ошеломленно поглядела на него.
Купер медленно подошел к Мередит и откашлялся.
— Я сказал Холли, что попрошу вас остаться, но мне нужно больше, чем учительница для моей дочери и домохозяйка для меня. Мне нужны вы — в моей жизни, в моей постели, в моих мыслях.
— Но вы же сказали, что не можете доверять мне. Вы сказали…
Купер протянул руку и погладил Мередит по щеке.
— Я дурак, что так сказал и что так вел себя. Можете ли вы простить меня за то, что я был так слеп?
Накрыв ладонью руку Купера, Мередит поглядела ему в глаза.
— Конечно, могу, ведь я люблю вас.
Купер обнял Мередит и привлек ее к себе.
— Вы выйдете за меня замуж? — пробормотал он.
Сияющая улыбка Мередит ответила Куперу раньше, чем сама Мередит.
— Да, я выйду за вас замуж. — Внезапно улыбка исчезла. — Но если вы хотите еще детей, не знаю, смогу ли я забеременеть хоть раз…
— Мне нужны вы, Мередит. И если мы будем осчастливлены детьми, то возблагодарим Бога. Если нет, мы будем любить Холли и друг друга всю жизнь. — Его губы прикоснулись к ее губам, обещая ей будущее и целую жизнь, полную любви.
Купер прервал поцелуй и прислонился лбом ко лбу Мередит.
— Но есть одна проблема.
— Какая? — Голос Мередит задрожал от волнения.
— Ваши деньги. Или что бы вы там ни имели. Я хочу чувствовать себя кормильцем семьи.
— Я тоже хочу вносить свой вклад в нашу семейную жизнь, Купер.
Больше всего в ней Куперу нравилось умение стоять на своем.
— Вы будете вносить свой вклад независимо от того, решите вы находиться дома, преподавать или заниматься оформлением интерьеров. Но то, что у вас уже есть…
— Вы хотите, чтобы я отдала деньги на благотворительные цели? — спросила Мередит серьезно.
Он понял, что она сделает это ради него…
— Вы можете делать с вашими деньгами что хотите, — ответил он. Потом лукаво добавил: — Может, отложим что-нибудь к пенсии?..
Она засмеялась, крепче обняла Купера за шею и снова поцеловала его.
От этого поцелуя они перешли к следующему, а от того — к следующему, и так до тех пор, пока Купер не уложил Мередит на постель рядом с собой. Но немного погодя он застонал и, шумно дыша, отстранился.
— Я обещал Холли, что скажу ей, если вы согласитесь остаться.
Волосы Мередит растрепались, щеки раскраснелись, губы зарозовели от поцелуев.
— Надо сдержать обещание, — пробормотала она.
Купер взял ее за руку и поцеловал в ладонь.
— Мы скажем ей вместе. Когда мы поженимся?
— А когда вы хотите на мне жениться? — пошутила Мередит.
— Завтра, — выпалил Купер. — Но если вам нужна большая свадьба…
— Мне не нужна большая свадьба, меня устроит любой день.
— Хорошо, что вы это сказали. Потому что… я бы хотел подождать заниматься любовью. До тех пор, пока мы не поженимся. Из-за Холли… и из-за ваших взглядов на это. Мне хочется начать нашу семейную жизнь правильно.
— Я согласна, — ответила Мередит, нежно погладив его по щеке.
Улыбнувшись, Купер привлек Мередит к себе, чтобы снова поцеловать ее.
Они организовали свадьбу за две недели. Это просто замечательно, думала Мередит, сидя перед зеркалом в маленькой комнате в задней части церкви и глядя, как Бекка прикрепляет ей вуаль.
— Вы похожи на принцессу, — сказала Холли, с благоговением глядя на Мередит.
В зеркале Мередит видела свое отражение в жемчужной тиаре, изящной вуали и платье цвета слоновой кости с корсажем со шнуром покроя «принцесс». Корсаж был отделан тесьмой ручной работы и зернышками жемчуга. Мередит сияла — она была счастливой женщиной…
Повернувшись, она улыбнулась Холли:
— Ты тоже. И Бекка, и Паула.
На Холли было платье из тафты и шифона цвета морской волны, как и на спутницах Мередит. Паула, чьи золотисто— каштановые волосы были украшены шапочкой из крохотных белых лилий и зеленого тюля, схватила Мередит за руку.
— Пора.
Мередит глубоко вздохнула, подобрала широкую юбку и встала.
Они обнялись и всплакнули. Потом Бекка открыла дверь, и Мередит вступила в вестибюль, где ее ждал отец.
— Так ты уверена, что хочешь выйти за него замуж? — спросил Филип Престон хмуро.
— Никогда не была ни в чем так уверена. Порадуйся за меня, папочка.
