сердца.
— Наверное, это было нечто особенное, — еле слышно произнес Джек.
Но жизнь, как течение реки, подхватила и понесла ее, оставив ей в удел только воспоминания о Симоне, хотя и такие, которые никогда не потускнеют в ее сердце. Джек Вендел, что связывает ее с ним? О, в обоюдной физической тяге не было никаких сомнений, но эта тяга может исчезнуть так же мгновенно, как и появилась. Ей же нужно нечто большее…
— Ну и что ты будешь теперь делать? — поинтересовался Джек. — Добиваться развода?
Натали вздохнула.
— Похоже, что так. Я еще не думала об этом как следует.
— Но он же не может оставаться твоим мужем после того, что сделал, — горячо возразил он.
— Знаю, — согласилась Натали. — Просто мне противна сама мысль о разводе. Наверное, я слишком старомодна, но брак для меня очень серьезная вещь, может быть, потому, что я так долго была замужем за Симоном. Я понимаю, это глупо, однако…
— Нет, совсем не глупо, — проговорил Джек, гладя ее по волосам и, похоже, сам того не замечая. — Интересно, Лемэр когда-нибудь поймет, каким был идиотом?
Натали уткнулась лбом в его грудь. Разговор явно переходил в опасную плоскость. Соблазн поверить в то, что Джек может влюбиться в нее, был очень велик, но она сомневалась, что их представления о любви совпадают. Для нее это было глубокое, сокровенное чувство, а для Джека Вендела, судя по тому, что она знала о нем, — всего лишь игра.
Конечно, бульварные газетенки сильно грешили против истины, изображая его ненасытной акулой бизнеса и охотником за женскими сердцами. Джек был гораздо глубже, интереснее. Но было бы слишком самонадеянно полагать, что именно ей дано убедить его в преимуществах верности одной женщине, в то время как столь многим этого сделать не удалось. А она не могла позволить себе рискнуть пойти на меньшее.
Но рука Джека, гладившая ее волосы, все больше и больше подчиняла ее, напоминая о том соблазне, с которым она уже устала бороться.
— Я хочу заняться с тобой любовью сегодня ночью, — хрипло прошептал он, покрывая жаркими поцелуями лицо Натали. — Ничего в жизни я не хотел так, как этого.
«А почему бы и нет?» — нашептывал тихий внутренний голосок. Одна лишь ночь даст ей такое, что она будет вспоминать в течение долгих одиноких лет, ждущих ее впереди. Всего одна ночь блаженства… «Но эти сладкие воспоминания будут кое-чем омрачены», — холодно напомнила ей совесть. Омрачены единственным словом — прелюбодеяние, и она никогда не сможет вытравить его из памяти.
Да какое это имеет значение?! Антуан ведь вовсе не собирался сдерживать свои обещания, все его слова были одной лишь расчетливой ложью. Однако это ничего не меняло: она дала клятву и не могла взять ее назад.
— Я… я не могу, — дрожащим голосом прошептала Натали. — По крайней мере… не сейчас.
— А когда? — настойчиво потребовал он ответа.
— Когда… когда я разведусь.
— Но на это могут уйти месяцы!
— Знаю.
— И что же, все это время ты собираешься по-прежнему держать меня на расстоянии? — раздраженно спросил Джек.
— В данный момент я вовсе не держу тебя на расстоянии, — слабо улыбнувшись, заметила Натали.
— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю! — прорычал Джек, еще крепче прижимая ее к себе. — Этого недостаточно. Я хочу тебя всю, хочу видеть тебя обнаженной, ласкать каждую частичку твоего тела, целовать тебя, пока ты не задохнешься…
Чувствуя, что уже задыхается, Натали уперлась руками ему в грудь и попыталась оттолкнуть его.
— Нет… Джек, пожалуйста! — срывающимся голосом взмолилась она.
— Почему нет? Ну почему?!
— Потому что я все еще замужем! — Ей пришлось остановиться и глотнуть воздуху. — Знаю, это глупо, но ничего не могу с собой поделать. Такая уж уродилась. Я просто не могу пойти на это. Это… это будет неправильно.
Карие глаза горели страстью, навязывая ей свою волю. Но постепенно до Джека, кажется, дошло, что она не переменит своего решения. Тихо застонав, он опустил руки.
— Хорошо, — произнес он упавшим голосом. — Если хочешь, пусть будет так. Но обещай мне одно: когда все уладится, мы продолжим разговор именно с этого места. Ты же знаешь, ничего не изменится, — ты слишком много значишь для меня.
Джек опять приник к ее губам в поцелуе, который, казалось, растопил остатки сомнений Натали. Она любила его, и неважно, насколько это было глупо. Охватившее ее чувство не имело никакого отношения к благоразумию.
Джек запахнул полы своего толстого шерстяного пальто на спине Натали, целуя ее так неистово, что все мысли напрочь улетучились из ее головы. Минуты уплывали за минутами, но у нее не было сил даже пошевелиться, хотелось нежиться в его объятиях вечно, пока не состарятся звезды.
Но время никто не отменял. Было уже очень поздно, и даже тепло его тела не спасало от промозглой сырости, пробиравшейся сквозь два укутывавших ее пальто. Прошло, однако, еще немало минут, прежде чем Джек поднял голову и кривовато улыбнулся.
— Пожалуй, нам лучше вернуться в отель, — прошептал он.
— Да…
— Возьмем такси или пойдем пешком?
Натали не сразу смогла ответить.
— Сомневаюсь, что мы найдем такси. Последние полчаса по этой дороге никто не проезжал. Пойдем пешком, здесь недалеко.
Джек кивнул и крепко обнял ее за плечи. Они двинулись по дороге в направлении светящегося пятна, образованного туманом и лучами прожекторов вокруг собора, похожего на сон. Их прогулка тоже казалась сном…
Но ведь именно этим все и было, с горечью напомнила себе Натали. Сном и мечтой. О, она-то не перестанет любить Джека, а вот он… Может быть, сейчас он вполне искренне верит, что чувства, испытываемые им, не поблекнут к моменту, когда она получит развод и окажется свободной. Но Натали в этом очень сомневалась. Джек Вендел на редкость занятой человек, и работа быстро переключит его мысли на другие проблемы. Кроме того, вокруг него вьется множество красивых женщин, готовых в любой момент предложить ему утешение. Женщин, которым нет нужды подыскивать няньку, если он пригласит их на ужин, от которых не пахнет пригоревшей овсянкой и у которых в кармане не потечет вдруг фломастер.
Нет, она намерена смотреть правде в глаза! Если это не произойдет сегодня ночью, — а она не может себе этого позволить, — это не произойдет никогда. Как правильно сказал Джек, ее развод затянется на месяцы, а к тому времени он просто забудет о ее существовании.
— Чего ради мы теряем время, в бездействии сидя здесь?
Натали отвернулась от окна огромной гостиной. Весь день из низких унылых туч сеял дождь, скрывая за своей завесой
