вцепившуюся в мою.
– Сейчас проверю, – встаю, иду к двери. Достаю пистолет, медленно открываю дверь.
Никого.
Только записка, напечатанная на принтере.
«В полночь. В вашей пещере».
– Ты что-нибудь поняла? – трясу Злату. Она с очумевшим взглядом смотрит на письмо. Будто привидение увидела.
Кивает головой.
– Кроме нас со Славой об этой пещере никто не знает!
– Получается, ещё кто-то знает.
Смотрю на расстроенное лицо девушки. Хочу её утешить, но не могу.
– Наверное, на не стоит идти в одинокую заброшенную пещеру, – решаю я, после рассказа Златы. – Опасно. Вот так рисковать.
Злата бросается ко мне, обнимает за плечи.
– Демид, пожалуйста, вдруг они знают что-то о Нате.
Я упрямо насупился. Идти сейчас на поводу у женщины с горячей головой не стоит. Только без тебя.
– Ребята освободятся через два дня. Вот тогда и поедем!
Радость растворяется в карих глазах и исчезает. На её место приходит отчаяние и злость.
– Два дня? Предлагаешь сидеть здесь два дня?
– Почему бы нет. Поговори с сестрой. Пойдёт на пользу.
– Дудки! – Кудряшка отрывается от меня, топает в комнату дочери.
– Демид! – визжит напарница.
И я бегу к ней. Голый. В боксерах. Зато с оружием.
Торможу около кровати, Злата сидит. В руках яркая открытка с видом моря и скалы.
– Что это?
– Открытка. Точно такая же, какую мне дарил Славик… Кто-то положил её сегодня ночью …
Волосы на голове встают дыбом. Получается, что сегодня в доме мы были не одни. Кто-то ещё слышал историю Чайкиной.
– Слава любил свою дочь? – спрашиваю я, не понимая, зачем мне эта информация.
Злата хлопает глазами, беззвучно открывает рот.
– Да как ты смеешь задавать подобный вопрос. Конечно. Он её боготворил! Гордился ею так, будто сам родил.
– Ты говорила, что девочка родилась недоношенной.
– Я так не говорила…
– В смысле?
– Она родилась в тридцать пять недель, но была развита на все тридцать восемь.
– Только не говори, что чудо природы!
– Я не хочу обсуждать эту тему! – Злата бьёт меня по руке, вырывая открытку.
Так! Ясно-понятно. Придётся искать родильный дом и самому выяснять, когда и кого она родила. Что-то речи её нестройные. И одно не вяжется с другим.
– Ты говорила, что Славины родители живы.
– Да, – тупит глаза в пол.
***
– В чём дело?
– Славин папа … он немного сошёл с ума после смерти сына.
– Вот, как?!
Становится всё интереснее. А неизвестные факты лезут как черти из табакерки.
– А мама здорова?
– Да, – девушка трёт сонные глаза. Тешу себя надеждой, что это не сигнал: хочу спать. Мы приехали работать. У нас в запасе всего две недели.
– У Славы было много врагов? И почему он погряз в кредитах, если его отец был долларовым миллионером, а Славик – прекрасным бизнесменом, несмотря на возраст. И почему отец отошёл так рано от дел, свалив на плечи сына завод, фермы, рестораны?! В материалах следствия нет ни строчки с объяснением причин!
Злата стреляет в меня тёмным взглядом.
– Майор, у тебя миллион вопросов. Я не знаю ответ ни на один! Меня не интересовал ни его бизнес, ни его враги. Ну конечно, у него было миллион врагов! Все местные были его врагами! Чайкины приехали из Москвы, скупили на корню весь бизнес, уничтожили мелких предпринимателей, таких как Марго и Олег. За что же им любить врага?!
Шмыгаю носом. Если у Славы было столько врагов, то подозревать можно любого из тех, кому достался завод, рестораны и фермы, проданные за копейки.
– Злата, пойми, чтобы найти Нату, нужно распутать эту нить, ведущую к большим деньгам!
В дверь стучат.
Быстро надеваю джинсы с футболкой, босиком топаю к двери.
– Олег, – жму руку. – Спасибо, что приютили.
– Не за что. Это дом Златы, она имеет право здесь жить.
Ревность сносит с ног, что он имеет ввиду? Что ему надо от Златы? Почему он хочет держать её в поле видимости? Желает контролировать каждый шаг? Зачем он приехал, именно сейчас из Израиля? Где заработал так много денег за столь короткий промежуток времени? Вопросы разрывали мой мозг, лишая покоя.
– Ждём Вас на завтрак в доме.
– Сейчас придём! – Возвращаюсь за своей парой. Она уже стоит готовая ко всему, в длинных джинсовых шортах, жёлтой футболке. Длинные волосы собраны в высокий хвост.
На ногах кроссовки. В руках рюкзак.
– Я смотрю, ты уже приготовилась к подвигам?
Кивает, сосредоточенно думая о чём-то своём.
– Значит, так. Завтракаем. Потом едем к вашему юристу.
– Хорошо, – покорно соглашается девчонка.
А я смотрю в её хитрющие глаза, и мне не верится , что она стала послушной и исполнительной. От неё можно ожидать чего угодно.
Идём в большой дом на завтрак. Наблюдаю за Златкой, она как марионетка. Пустые глаза, рука в моей руке. Получается, не сама идёт, а я её тащу на аркане.
Всё-таки жить вот так две недели как на вулкане не получится, придётся переехать в гостиницу.
Входим в дом.
Горничная провожает до столовой, где собрались уже гости и хозяева. Окидываю взглядом обстановку.
Круто! Выхватываю взглядом Олега. Он сосредоточенно рассматривает Чайкину. При том делает это так, будто пытается разглядеть её душу.
Мелкая фигурка девочки вихрем проносится через столовую и исчезает в дверях.
Стройная спина. Длинные волнистые рыжеватые волосы.
Глаза Златы стекленеют.
– Наташа?..
Олег гневно смотрит на жену.
– Ольга, я же просил проследить за ней!..
– Наташа, – Злата бросается за девочкой.
Бегу за ними…
Злата
Тонкая фигурка девочки пробегает прямо передо мной. Чудом не зацепив меня, исчезает за дверью.
– Наташа! – кричу и бросаюсь за ней.
Догоняю девчушку около лестницы. Хватаю за руку, разворачиваю к себе. В моих глазах висит пелена из слёз, поэтому не могу рассмотреть её лицо. Вижу только нечёткие очертания, большие голубые глаза, рыжеватые волосы, крупными локонами падающие на хрупкие плечи.
– Наташа, – по инерции проговариваю я, растирая глаза.
Девочка испуганно пялится на меня, хлопает глазами и длинные ресницы бросают тень на белое личико.
Внезапно между нами вырастает высокая фигура Олега. Он отодвигает девочку от меня. Будто я её укушу.
– Извини, не хотел тебя расстраивать, – бросает на меня виноватый взгляд. – Наша дочь Валерия.
Муж сестры поворачивается к девочке, целует её в макушку.
– Иди к себе милая, переоденься. Сейчас поедем в город, кататься на карусели, есть сладкую вату.
Едва моя племянница скрывается на площадке второго этажа, как Олег извиняется снова.
– Не понимаю… – мямлю, заламываю свои пальцы.
– Я просил Олю, чтобы она держала Лерку от тебя подальше. Не хотел, чтобы ты переживала…
