— Ну что такое, мальчик? Мы возвращаемся…
Опять раздался крик койота. Дернувшись от ужаса и вырвав уздечку из рук девушки, лошадь стремглав бросилась вниз по склону прямо в ущелье. На мгновение Джерри оцепенела от страха, который охватил ее.
Надо подумать. Она осталась одна, домой не добраться без лошади. Первым порывом было броситься за Патчезом, но она боялась кричать и звать лошадь. Ружье было тяжелым, и, наклонившись вперед, она оступилась и заскользила вниз по склону. Хватаясь за пни и сучья, она пыталась зацепиться, но безрезультатно. Ее задело за торчащий выступ скалы.
«Объезд», — всхлипнула она истерически, все ниже, ниже и ниже падая с кучей грязи и гравия. Одной рукой она прикрывала лицо, а другой цеплялась за землю. Казалось, что прошло столетие, прежде чем она съехала к подножию горы. Вслед за ней скатилась шляпа Стива. «Интересно, сколько миль я проехала?» — подумала она, испуганно усмехнувшись. Остановившись перед чем-то большим и грязным, несколько мгновений она лежала, не двигаясь и удивленно озираясь. Она оказалась перед деревянной лачугой. Странно, что она не заметила ее, когда смотрела в ущелье сверху. Она находилась как раз под уступом, с которого она смотрела. Джерри закрыла глаза и вскрикнула, почувствовав горячее дыхание у себя на щеке. Что это — дикая кошка? Она сжала зубы и посмотрела вверх… в карие глаза Патчеза. Лошадь была потной, но ее перестало трясти. В порыве благодарности Джерри обхватила ее за шею и попыталась встать. Она испытывала острое желание взобраться побыстрей вверх по гравию и бежать отсюда. Патчез терпеливо ждал. Возможно, он понял, что поскольку нашел свою хозяйку, то остается только стоять рядом. У Джерри заколотилось сердце. Что там с другой стороны лачуги? Ранлет и его банда? Был ли теленок, лежащий на дне ущелья, одним из тех, которых погонщик похитил на Дабл-О? Джерри осмотрела себя и подсчитала повреждения. На щеке была большая свежая ссадина, рукав блузы был порван до плеча, волосы растрепались. Ничего серьезного, решила она, заправляя волосы и стряхивая гравий и грязь. Ссадина была единственным реальным ранением. Ну, теперь, когда я здесь, размышляла она, может, стоит поискать клеймо на убитом теленке? Осторожно она привязала Патчеза к пню. С замеревшим от страха сердцем, она шмыгнула к домику и затаила дыхание. В ущелье не раздавалось ни одного звука.
Подобрав валявшуюся на земле шляпу, она надела ее. Непонятно было, почему, но это придало ей храбрости. Она услышала слова Стива: «Спокойно, детка, спокойно!» Она медленно подошла к входу в лачугу. Заходящее солнце освещало два грязных окна, в некоторых местах стекла были разбиты. В одном месте в стекле была характерная маленькая круглая дыра, которая говорила сама за себя. Крыша сложена из прутьев и сена, стены местами повреждены, дверь чуть приоткрыта… Что там внутри? Возможно, она встретит Ранлета.
Сердце бешено билось, когда рука легла на железную ручку двери. Дверь резко скрипнула, когда девушка открыла ее пошире. Звук гулко отозвался внутри лачуги — но было ли это эхо? От сомнения по телу пробежала мелкая дрожь. Джерри осторожно переступила через порог и юркнула внутрь.
Глаза не сразу привыкли к тусклому освещению. Затем предметы начали приобретать очертания. Сломанная печь из красной глины стояла у противоположной стены. Со стола свешивались обрывки замасленной скатерти. Рядом валялся ящик, служивший, как видно, стулом. Дверца буфета держалась на одной петле, обнажая пустое затянутое паутиной пространство. Вдоль одной из стен стояла сколоченная из досок кровать. Истрепанная подстилка для седла свешивалась с одного ее края. Что… что такое! Воображение подводит ее или она уже видела эту подстилку? Джерри прикрыла дверь. Стоя так и боясь пошевелиться, она услышала стон, который сначала приняла за эхо. Ее затрясло. Был ли этот человек болен… или… или это ловушка?
Джерри не помнила, сколько времени она простояла, оцепенев от ужаса. Что ей делать, думала она, бежать быстрей, насколько позволят окаменевшие от страха ноги, или же остаться и помочь человеку, если он ранен. Разум советовал бежать, сердце — помочь. Она вспомнили притчу о Добром Самаритянине. Новый стон, донесшийся с кровати, окончательно решил дело. Открыв дверь пошире, она сняла с плеча ружье, оно придавало ей больше храбрости. Так, с ружьем наперевес, она медленно двинулась по комнате. В лице ее не было ни кровинки, когда трясущимися пальцами она потянула за край грязной подстилки.
— Бичи!
Стены повторили ее шепот:
— Бичи! Бичи! Бичи!
Джерри присмотрелась внимательнее. Она узнала рыжую шевелюру, метку около глаза. Как только до его сознания дошел ее голос, человек повернулся к ней. Ружье выпало у девушки из рук. Бичи, человек, который спас жизнь ее мужу, был зверски избит. Ее пальцы нащупали узлы на веревках, которыми он был связан. Она стала тянуть их, но они не поддавались.
Есть ли в этой комнате что-нибудь режущее? Время шло! В любой момент кто-нибудь мог войти. Девушка подбежала к буфету и схватила пустую консервную банку. Край был острый. Она попыталась перерезать с ее помощью веревку, но безрезультатно. Джерри отбросила ее и опять оглядела комнату, затем прикрыла глаза. Действительно ли над кроватью был воткнут в стену нож, или ей это померещилось?
Она бросилась к краю кровати. Это была реальность. Воскликнув от радости, девушка схватила его. Сжав зубы, она снова взялась за веревку. Через каждые несколько секунд она прислушивалась. Один раз прокричал койот, Патчез заржал в ответ. Джерри бросилась на пол, прижав руку к сердцу, но снаружи все было тихо. Она продолжила свою работу. Ей показалось, что прошла вечность, прежде чем она освободила руки, и еще вечность, прежде чем разрезала веревки на ногах.
Джерри осторожно прикоснулась к голове Бичи. Следов крови не было заметно. Как видно, он уже давно был избит, связан и теперь находился без сознания. Зачем они сделали это, думала Джерри. Бичи говорил, что заключил контракт на железной дороге. Она вспомнила, как он, как будто шутя, сказал Стиву: «У воров свой кодекс чести…» Связан ли он с Ранлетом? Но Ранлет не имеет никакого отношения к железной дороге.
Если бы ей только удалось поднять его. Она спустила с кровати его ноги, переложила руки и потянула. Голова мужчины упала ей на плечо. Какая она была горячая! Если бы только у нее была вода! Она пробежали глазами по комнате. Безнадежно. В двадцати ярдах от хибары она видела источник. Хватит ли у нее храбрости пойти туда? Бичи застонал и поднял заплывшие веки. Глаза выражали боль. Он оглядел комнату, потом посмотрел в лицо, склонившееся над ним. Сначала взгляд его был бессмысленным, затем сосредоточенным и, наконец, с нечеловеческим усилием он смог произнести:
