Теперь она с изумлением думала о том, как могла поддаться его фальшивому, тихому голосу, его медовым словам и всерьез поверить в то, что он что-то чудесным образом осознал. Какая же она глупая! Лео никогда не любил и никогда не полюбит. Ведь даже когда он сделал ей это абсурдное предложение, он ничего не сказал о своих чувствах. Она позволила себе поверить в то, во что хотела верить, и ошиблась уже не в первый раз.
— Нам надо поговорить, — сдавленно произнесла Хезер.
Она не могла смотреть на него, поэтому, отвернувшись, направилась в гостиную. Лео проследовал за ней, но, когда он устроился на диване и похлопал рядом с собой, приглашая ее сесть, она осталась стоять возле дверей, и он наконец понял ее настроение и нахмурился.
— Ты расстроилась, потому что ждала меня раньше, — извиняющимся тоном произнес он. — Но нам надо было кое-что обсудить с братом.
— Да, я знаю. — Хезер с трудом сглотнула комок в горле. Она так остро ощущала его присутствие, что ей было больно. Воздуха не хватало, будто она оказалась высоко в горах. И ей пришлось приложить много усилий, чтобы упорядочить свои мысли и говорить спокойным голосом.
— Иногда, — продолжал Лео, — семейные дела требуют много времени.
— Да.
— Ты именно это хотела сказать? И почему ты стоишь там, возле двери, когда здесь, рядом со мной, гораздо удобнее?
— Я думала о том, что ты предложил, Лео, — о женитьбе, — и не вижу в этом смысла.
Лео внимательно взглянул на нее.
— Понимаешь, — продолжила Хезер, оттолкнувшись от двери и бочком пробравшись к креслу, стоявшему напротив него. — Я случайно подслушала ваш разговор с Алексом.
— Как это произошло?
— Я хотела предложить вам кофе и поэтому вернулась. Дверь была открыта, и я услышала… чепуху. — «Чепуха» потом превратилась в страшную бомбу, которая взорвалась у нее в голове мгновением позже. — Эта «чепуха» помогла мне понять, что ты совсем обо мне не думаешь, — сказала Хезер. Она едва владела собой, и Лео должен был слышать гневную дрожь в ее голосе. — Ты предложил мне выйти за тебя замуж совсем не потому, что захотел связать со мной свою жизнь. Просто в тот момент в комнате был Алекс, и ты решил продемонстрировать ему, что у тебя есть на меня права. Под твоим мостом очень много грязной воды, не так ли, Лео?
— Ты не должна была стоять под дверью и подслушивать наш разговор! — Лео почувствовал, что выходит из себя, но разве он полностью владел собой после того, как встретил ее?
— Дело не в этом. Дело в том, что… — Услышав, как дрогнул ее голос, Хезер сделала глубокий вдох. — Я просто пешка в твоей игре, Лео. — Крупные слезы потекли по ее щеке, и она судорожно всхлипнула.
— Не надо впадать в истерику.
— Я не впадаю в истерику!
— Нет? Но твой голос становится все выше и выше. Почему ты не хочешь выслушать мои объяснения? — Лео сдерживал себя, но в нем росло осознание, что один жалкий подслушанный разговор может стать гвоздем в крышке его гроба, и его охватила паника. Ему хотелось подойти к Хезер, но инстинктивно он ощущал, что она либо оттолкнет его, либо убежит.
— Что ты хочешь мне объяснить? — отрывисто спросила Хезер. — Как твоя бывшая жена рассорила тебя с братом? А также с сыном?
В воздухе между ними повисло напряженное молчание. Лео уловил язвительные, критические нотки в ее голосе и впервые в жизни не сразу нашел что ответить.
— То, что ты услышала, не имеет к тебе никакого отношения.
— Ты так думаешь? — спросила Хезер. Она смотрела на мужчину, сидевшего напротив нее, и гадала, кто он такой. Его лицо было совершенно бесстрастным. Он не собирался ничего объяснять, потому что она для него ничего не значила.
Даже когда Лео покрывал ее тело поцелуями, прикасался к ней в самых интимных местах, дразня ее так, что она взлетала на небо, он никогда полностью не открывался перед ней. Он жил так, как обычные люди играют в шахматы — холодно и рационально просчитывая каждый свой шаг. Может быть, поэтому он добился таких успехов в бизнесе? Лео никогда не делал ничего, если это не несло никакой выгоды. В данный момент ему было нужно заявить свои права на нее, и таким образом, что она не могла ему противостоять.
— Мы с Алексом вели приватный разговор, — мрачно произнес Лео. — София многое разрушила в нашей семье, и я позволил этому случиться. — Лео понимал, что такого чистого и искреннего человека, как Хезер, его мрачные секреты могут ужаснуть, но ему нужно было все ей объяснить, чтобы понять, почему она отшатнулась от него. — Я никогда не спрашивал ее, но понимал, что она недовольна тем, что я слишком много времени провожу на работе и не хожу на вечеринки и в клубы. Моя жена очень скоро обнаружила, что мужчина, за которого она вышла замуж, совершенно не любит тусоваться. Только она забыла о том, что, если бы я не работал, у нее не было бы денег, которые она так любила тратить.
— Тебе не надо рассказывать мне об этом, если не хочешь, — произнесла Хезер. Она видела, с каким трудом он выдавливает каждое слово, и ее чуткое сердце наполнилось болью.
Взглянув на нее, Лео встал и начал расхаживать по комнате, словно тигр, вобравший свои когти и сдержавший врожденное желание властвовать.
В этом коротком предложении — «Тебе не надо рассказывать мне об этом, если не хочешь» — он увидел ее желание расстаться с ним. Иначе он не мог объяснить причину того, почему она не проявила ни малейшего интереса к его личной жизни. Лео не задумывался над тем, любит ли он ее. И кто вообще мог сказать, что такое любовь, черт возьми?! Его опыт в этой области был негативным. Откуда ему было знать, что непреодолимое желание находиться рядом с ней, постоянные мысли о ней были чем-то большим, чем обычное физическое влечение? Он всегда легко расставался с женщинами. Но почему он не мог расстаться с Хезер? Неужели он действительно влюбился в нее?
Лео непринужденно пожал плечами, чтобы скрыть свое смятение:
— Я не притворяюсь, что был святым. Я подолгу отсутствовал дома, но возвращение туда каждый раз было пыткой. Даже после рождения Даниеля наши ссоры продолжались. На самом деле обстановка еще больше ухудшилась, потому что жена стала обвинять меня в том, что я совсем не уделяю ей внимания и она вынуждена сидеть дома одна. У нее были няни, с которыми она всегда могла оставить ребенка, но Софи считала, что свобода ее резко ограничилась.
Хезер молчала, согнувшись под таким напором подробностей. Это было для нее неожиданно.
— Ну? — поторопил ее Лео — молчание Хезер выводило его из себя. Она всегда сразу высказывала свое мнение по любому поводу.
— Именно тогда… она… э-э-э…
