Глядя Хантеру прямо в глаза, Лия сказала:
— Не делай этого. Пожалуйста, прошу тебя, не пытайся избавиться от него. Он для меня так много значит…
Выражение его лица стало мрачным и совсем чужим.
— Еще один «несчастненький», которого надо пожалеть?
— Можно сказать и так, — призналась она. — Я приобрела его, когда все остальные от него отказались. Мне кажется, в прошлом с ним очень плохо обращались, потому он и стал таким капризным.
Хантер облокотился на столб изгороди, и клетчатая рубашка распахнулась на его груди. В ямочке у основания его шеи поблескивали капельки пота, а густые черные волосы прилипли ко лбу. На лице появилось недовольное выражение.
— Ты зря стараешься убедить меня оставить этого коня. Все, что тебе пока удалось, так это доказать мне, что он гораздо опаснее, чем мне показалось с самого начала. Кроме того, вчера ты уже обещала ни о чем меня больше не просить; разве ты забыла об этом?
— Нет, не забыла. — Как бы то ни было, а дать всем работникам шанс показать, на что они способны, для Лии было важнее всего на свете — даже важнее спасения Фантазера. — Я не прошу тебя еще об одном одолжении. Я обещала, что не буду этого делать, и потому не прошу. — Лия криво улыбнулась. — Но я готова пойти на компромисс.
— Да ты меня просто шантажируешь.
Она кивнула.
— Я знаю. Но для меня это очень важно.
Хантер нахмурился, и Лия почувствовала, что в его душе происходит настоящая борьба между тем, что подсказывает ему здравый смысл, и искренним желанием исполнить ее просьбу. Наконец он кивнул: — Месяц. Если за месяц я приучу его к седлу или по крайней мере заставлю его выучить кое-какие правила поведения, Фантазер останется. Но ты тем временем должна держаться подальше. Согласна?
Ее улыбка стала шире.
— Согласна!
— Это в последний раз, Лия, — предупредил он ее. — Ты испытываешь мое терпение… Ну а теперь в седло.
— Но моя лошадь… — напомнила она ему.
— Я помню. Мы поедем вдвоем.
Он подошел к своему мерину и отвязал поводья от перекладины изгороди. Переводя взгляд с Хантера на лошадь, Лия почувствовала, как отчаяние охватывает ее, стоит только подумать, что ей придется ехать позади Хантера, уцепившись за него на манер улитки, раскачиваясь без седла, то и дело норовя свалиться, ощущая все ухабы и кочки неровной дороги до ранчо. Похоже, их путешествие покажется ей бесконечно длинным. Мурашки пробежали по ее спине.
Таким оно и оказалось — длинным, словно целая вечность.
На следующее утро Лия собралась было встать с кровати, как в два предыдущих дня, но затем вспомнила о своем обещании остаться. Тихонько вздохнув, она снова легла, натянув простыню до самого подбородка. В ту же секунду Хантер схватил ее, откинул простыню и привлек к себе.
— Доброе утро, жена, — пробормотал он почти в самое ее ухо.
— Доброе утро, — настороженно отозвалась она, ожидая, что сейчас он применит силу и накинется на нее. Учитывая, что срок в сорок восемь часов истек прошлой ночью, у Хантера есть полное право так поступить. Однако вместо насилия он забрал в горсть ее длинные волосы и, положив руку на талию Лии, закрыл глаза. Дыхание его стало глубже, и Лия нахмурилась. — Солнце уже поднялось, — напомнила она, волнуясь от ожидания.
— Угу.
Он прикоснулся к ее щеке, и она резко отстранилась.
— Ведь мы решили провести это время вместе, помнишь?
— Помню.
— Ну и?.. — Услышав свой собственный голос, Лия различила, как напряженно он прозвучал, но ничего не могла с собой поделать. Ей хотелось, чтобы он поскорее получил то, что ему надо. — Ты сказал, что все будет по-другому, если мы будем проводить это время вместе. Пока же единственная разница состоит в том, что я опаздываю с работой по дому.
Он вздохнул и приоткрыл один глаз.
— Работа может подождать. Расслабься. Ты вся напряжена, как доска. — Его рука скользнула вниз по ее бедру, привлекая ее еще ближе к себе. Поставив подбородок на ее макушку, он проговорил: — Ну вот, теперь просто расслабься и поговори со мной.
— Поговорить?.. — Это было вовсе не то, к чему она приготовилась, и требование Хантера ошарашило ее. А ведь она подозревала, что он настроен… настроен заняться чем-то более существенным, чем разговоры. — И о чем же мне говорить?
— О чем угодно. Обо всем на свете. Обо всем, что придет тебе в голову.
— О'кей, — согласилась она, зная, что ее голос звучит излишне резко. — Какие у тебя планы на утро?
— Начну работать с Фантазером.
— А как же… как же изгородь? Изгородь, которая идет вдоль владений «Сёркл Пи»?
— Сегодня я починю ее.
— Ты будешь осторожен? — Лия на мгновение заколебалась, не зная, стоит ли рассказывать Хантеру о своих страхах, но решила говорить откровенно. — Я не доверяю Буллу.
— Предоставь это мне.
Хантер ласково откинул прядь волос с ее лба, и внезапно Лия поняла, что в какой-то момент, когда ей захотелось посмотреть ему в лицо, она оказалась почти на нем. Едва она поняла это, как слова застряли у нее в горле и она вновь занервничала.
Он заметил ее волнение. Лия подозревала, что его внимательные черные-пречерные глаза все и всегда замечают. Очень осторожно он прикоснулся к ее щеке, и его шершавый палец погладил уголок ее рта.
— Я позабочусь об этом, — повторил он и поцеловал ее глубоким и жарким поцелуем, и немедленно в ней, подобно высеченной искре, загорелось ответное желание.
Лия ничего не сказала — по правде говоря, просто не могла. Он почувствовал и это, и его поцелуй стал более страстным и требовательным, словно он с трудом сдерживал себя. Понимая, что она вот-вот уступит, Хантер придавил ее к матрасу. В ту же секунду ее тело среагировало на его тяжесть, став мягким и податливым, а он еще больше напрягся, едва она пошевелилась, точно боясь, что она убежит.
Оказалось, что ее ночная сорочка вовсе не мешает ему. Он расстегнул крошечные жемчужные пуговки, которые спускались от ворота до самой талии, и сдвинул тонкую бумажную ткань с плеч Лии. Слегка отстранившись, он посмотрел на нее, и теплый свет раннего утра с особой четкостью высветил резкие, строгие черты его лица. Хантер встал на колени, и в это мгновение он показался Лии воплощением бесстрашных завоевателей древних времен, могучим воином с бронзовым загаром, готовым овладеть своей добычей и не знающим пощады. Очень медленно он наклонился к ней, и в его темных глазах словно загорелись двойные язычки черного пламени. Пальцы его потянулись к ее ночной сорочке, и в одну секунду он быстрым движением снял ее с Лии.
Инстинктивно она попыталась было прикрыться, но выражение, появившееся на его лице, по-настоящему испугало ее. Нет, ей не следует сопротивляться. Она понимала, что не следует, но охватившая ее слепая паника оказалась сильнее рассудка и любых чувств.
