Надо быть слепым, чтобы не видеть, как сильно Робин и Эйдон влюблены друг в друга! Как светятся их глаза. Как губы расползаются в улыбках. А их постоянные ночные прогулки и побеги из дома? Неудивительно, что лицо Робин посвежело от столь частых прогулок на воздухе.
— Смой маску, иначе появится раздражение, — посоветовала Анджелина с наигранной заботливостью.
— Ничего страшного.
— Если хочешь, я прямо сейчас попрошу Роджера подготовить машину. Думаю, его не затруднит отвезти вас с Элис в аэропорт.
— Очень любезно с вашей стороны, — не скрывая раздражения, процедила сквозь зубы Робин. — Машина нам с Элис понадобится через полчаса.
К приходу мужа и сына Анджелина подготовилась основательно. Во-первых, распахнула все окна, словно старалась избавиться даже от запаха Робин. Во-вторых, проинструктировала прислугу. А в-третьих, приняла двойную дозу успокоительного. Спокойствие ей наверняка понадобится в большей степени, чем фантазия. Последнего у нее и так в избытке.
— Привет, ма. А где Робин? — спросил Эйдон. Он был явно в недоумении, обнаружив гостевые комнаты пустыми.
Анджелина состроила обиженную гримасу.
— Если бы ты соизволил сначала поговорить со мной, а не помчался сразу наверх, то уже бы знал об отъезде своей подруги.
— Об отъезде?
— Да. В ваше отсутствие у нас побывал еще один гость.
— Кто? — быстро спросил Эйдон.
— Джеймс Филлинг. Тебе о чем-нибудь говорит это имя? — Анджелина торжествовала.
Как она ни старалась, скрыть радость у нее не получилось. Видимо, это и насторожило Эйдона.
— Бывший муж Робин был здесь?
Анджелина кивнула с таким безразличием, будто ничего странного в подобном визите не видела.
— Что он хотел?
— Эйдон, не будь ребенком. Неужели ты думал, что Робин и в самом деле разлюбила человека, с которым прожила больше десяти лет в браке и от которого родила ребенка? — Анджелина скептически усмехнулась и скрестила на груди руки. — Женщины часто говорят о том, что любовь прошла, когда мужья их бросают. Стоит же благоверному одуматься и попросить прощения, как недавняя «инициаторша развода» спешит вернуть брак на круги своя.
— Только не Робин! — запальчиво возразил Эйдон.
— Откуда такая уверенность? Ты настолько хорошо разбираешься в женской психологии? — Анджелина снова усмехнулась.
— Робин никогда не любила мужа.
— Да? Почему же она тогда жила с ним? Родила Элис? По-твоему, выходит, что Робин вышла замуж по расчету… Конечно, я слишком мало общалась с ней, чтобы судить, но… Сынок, ты не должен делать поспешные выводы. В конце концов Робин — твоя преподавательница и заслуживает уважения хотя бы в силу своего возраста.
— Да при чем здесь ее возраст?!
— Эйдон, не кипятись.
— Где она?
— Предполагаю, что сейчас они с Джеймсом уже поднимаются на борт самолета.
— Как ты могла их отпустить?
— А что мне оставалось делать? Запереть их на ключ? Робин взрослая женщина. Если она решила простить своего мужа…
— Бывшего мужа.
— Тем не менее, мистер Филлинг не перестал быть отцом Элис. Видел бы ты, как счастлива была девочка, когда отец взял ее на руки! — Анджелина так правдоподобно лгала, что не поверить ей было невозможно. Еще чуть-чуть и миссис Макдауэлл прослезилась бы от умиления.
— Робин не могла помириться с ним. — Эйдон тяжело опустился на диван рядом с матерью и спрятал лицо в ладонях.
— Наверное, разлука дала им разобраться в собственных чувствах. Джеймс понял, как ему не хватает Робин, а она в свою очередь осознала, насколько неустроенной стала ее жизнь. Думаешь, взрослой женщине приятно осознавать, что она живет в чужом доме?
— Я старался… Робин ни в чем не чувствовала себя ущемленной. Я готов был дать ей все, что она или Элис могли пожелать.
— Возможно, Робин чувствовала себя обязанной. По большому счету, с какой стати ты должен заботиться о них? Да, она помогла тебе много лет назад освоить иностранный язык, но… Эйдон, сам посуди: Робин — абсолютно посторонняя для нас женщина. Я тоже приняла ее в нашем доме как друга семьи. Разве я не была гостеприимной хозяйкой? — Дождавшись кивка сына, Анджелина продолжила: — Однако нужно и честь знать. Робин гостила у нас целую неделю… Не могла же она поселиться в нашем доме навеки? У нее своя жизнь и свои обязательства. Перед теми же студентами, в конце концов! Ты ведь не единственный ее ученик. Кстати, ты собираешься возвращаться в университет?
Эйдон потер переносицу и медленно покачал головой.
— Думаю, мне нечего там делать. Я никогда особенно не увлекался гуманитарными науками. Куда больше меня интересовали практические навыки виноделия и дегустации.
— Даже не представляешь, как я рада это слышать! Мне было так одиноко без тебя в этом огромном доме… Твой отец слишком занят… Ему необходима твоя помощь. Однако он не настаивал, дав тебе возможность сделать самостоятельный выбор.
— Знаю.
— Это вовсе не означает, что он не мечтает о том, что ты продолжишь его дело.
— Знаю, — снова повторил Эйдон.
— Значит… — Анджелина похлопала Эйдона по спине, — у тебя нет времени на тоскливые мысли. Завтра же начнешь помогать отцу. Мы должны радоваться за Робин и Элис. У них снова есть семья. Каков бы ни был Джеймс Филлинг, они любят его.
— Да уж… Любят не за что-то, а вопреки, — вспомнил Эйдон любимую фразу Робин.
Похоже, это было не только изящное высказывание. Оно отражало сущность ее мировоззрения. Неужели Робин не переставала любить Джеймса? Тогда чем был их скоропалительный роман? Попыткой убежать от былой любви? Местью бросившему ее мужу? Развлечением на каникулах?
Что ж, если Робин предпочла вновь помириться с мужем, вместо того чтобы начать новую жизнь с ним, Эйдоном… Она сделала свой выбор.
— Элис, детка, посиди, пожалуйста, здесь пару минут. Я узнаю, не перенесли ли наш рейс.
Робин старалась не подавать виду, как она расстроена неожиданным отъездом из дома Макдауэллов. Элис же была искренна в проявлении своих чувств. На глазах у девочки навернулись большие, словно утренняя роса, слезы.
— Мам, не уходи! — Элис вцепилась ручонками в пуловер Робин, словно и в самом деле надеялась, что ее силенок хватит удержать мать.
— Я на одну минутку. Ты ведь не хочешь, чтобы мы пропустили наш рейс, ведь так? — ласковым и как можно более веселым голосом спросила Робин.
Дочери ни к чему знать о том, что послужило причиной их неожиданного отъезда. Элис слишком мала, чтобы познать вкус предательства. Робин нарочно не думала об Эйдоне все то время, что они ехали в аэропорт на машине Роджера. Даже заняв места в зале ожидания, Робин и Элис болтали о всяких пустяках, лишь бы не затрагивать опасную тему. Теперь же, когда Робин осталась одна перед большим черным табло, на котором светились ярко-зеленые буквы и цифры, невероятно быстро сменявшие друг друга, она осознала, что вновь одинока, Эйдон предал ее. Он даже не захотел попрощаться с ней. Предпочел подослать свою мать в качестве парламентера.
