– А вот и Джина! – воскликнул он, поднимаясь ей навстречу.
Загорелый, в легкой спортивной одежде, Эдвард словно сошел с обложки модного журнала. Он наклонился и поцеловал Джину в щеку. Стороннему наблюдателю могло показаться, что этот простой ритуал он совершал каждое утро.
Его близость, запах его одеколона вновь вернули Джину к волшебной ночи. Она отчетливо вспомнила, как Эдвард прижимался к ней своим сильным обнаженным телом, как его ладони нежно скользили по ее бесстыдно торчавшим соскам, как он вдавливал ее в матрац, когда...
– Доброе утро, дорогая, – вторгся в ее мучительные воспоминания голос Эдварда.
Джина видела, что его взгляд тщетно пытается проникнуть сквозь темные стекла очков, и похвалила себя за предусмотрительность.
– Доброе, – ответила она, садясь на предложенный стул. – Доброе утро, Хилари.
– Как спалось? – поинтересовалась хозяйка, наливая Джине холодного чаю.
– Очень хорошо. Спасибо. – Джина посмотрела на Кэролайн, уплетавшую тост. Пальчики у нее были масляными и липкими. Девочка доверчиво улыбнулась ей. – Во сколько ты встал, Эдвард? – спросила она легким, обыденным тоном.
– Примерно в половине восьмого. Кэролайн начала выводить рулады, и я боялся, что она разбудит тебя. Ты спала как убитая, – с улыбкой добавил он.
– Это, наверное, от шампанского, – сказала Джина не моргнув глазом.
Но ей было стыдно за эту маленькую ложь. Она не чувствовала даже легкого головокружения, которое обычно бывает от шипучего вина. Но потом она подумала: а почему бы и нет? На шампанское вполне можно свалить мое слишком смелое сексуальное поведение в постели, и тогда мне будет легче смотреть Эдварду в глаза. Очень надеюсь, что не призналась ему в любви, это было бы крайне унизительно для меня.
В доме зазвонил телефон, и Хилари, извинившись, ушла. Джина проводила ее беспокойным взглядом. Она не хотела бы оставаться сейчас один на один с Эдвардом.
– Как ты? – тихо спросил он.
– Прекрасно, – солгала Джина, стараясь не смотреть на него.
– Прекрасно – хорошо или прекрасно – отстань от меня? – мягко уточнил Эдвард.
– Не знаю, – смутившись, честно призналась Джина. – Я... я потеряла контроль над собой. Для меня это непривычное состояние.
Эдвард усмехнулся.
– Только не говори, что в этом виновато шампанское.
– Не знаю. Возможно.
Эдвард протянул руку и снял с нее очки. У Джины возникло ощущение, что ее лишили защитного барьера.
– Должен огорчить тебя, прелесть моя: вчера ночью мы с тобой были трезвыми как стеклышко, – уверенно сказал Эдвард.
У Джины упало сердце.
– Разве? – пробормотала она.
Глаза Джины казались огромными на вспыхнувшем лице. Эдвард заметил промелькнувший в них испуг и мягко сказал:
– Ты и без меня это знаешь.
Джина не успела ответить – вернулась Хилари.
– Извините, – бодро проговорила она, снова усаживаясь за стол. – Звонил Энтони Вильямс, Джина. Он приехал на совещание. Сказал, что, может, заедет повидаться с вами. Я предупредила его, чтобы он не задерживался, потому что вы с Эдвардом уезжаете на ужин в город.
Джина совсем забыла об этом. Интересно, подумала она, хотел ли Эдвард провести со мной вечер в городе? Ведь это была не его идея, а Хилари.
– Кстати, Эдвард, столик заказан на половину восьмого, – продолжала Хилари, которой нравилось опекать молодых. – Поэтому не позволяйте Джеффу задерживать вас сегодня допоздна.
– Ни в коем случае, – в тон ей ответил Эдвард. – Так что я лучше выеду пораньше.
– Джефф уже уехал, – пояснила Хилари Джине.
Эдвард поцеловал Кэролайн.
– Пока, ангел мой, слушайся Джину. Дорогая, ты не проводишь меня до машины? Я хочу попрощаться с тобой как следует.
Джина зарделась, а Хилари со смешком заметила:
– Как жаль, что Джефф не столь романтичен! Если он чмокает меня в щеку перед отъездом на работу, я считаю, что мне крупно повезло.
Джина улыбнулась, снова надела темные очки и медленно поднялась со стула.
Как только они отошли на приличное расстояние от Хилари, Эдвард сказал:
– Я только хотел узнать, справишься ли ты с Кэролайн.
– Конечно, справлюсь. – Джину немного огорчило, что он лишь для этого отвел ее в сторону. – Ты что, не доверяешь мне?
– Если бы не доверял, то не оставил бы дочь на тебя, – ответил Эдвард резко. – Я хотел только узнать, что ты не возражаешь против того, чтобы просидеть с Кэролайн целый день. Все ее вещи находятся в сумке, которая стоит рядом с коляской. Обедает она обычно около половины первого, после этого иногда спит...
– Не беспокойся, я в состоянии позаботиться о девочке.
Они остановились у белого автомобиля с открытым верхом.
– Если возникнут какие-нибудь проблемы, немедленно звони мне, – попросил Эдвард.
– Хорошо. Обед в двенадцать тридцать, после этого сон, звонить, если возникнут проблемы, – повторила Джина. – Все поняла. Поезжай и ни о чем не беспокойся.
Эдвард улыбнулся и, взяв ее за подбородок, поднял ее лицо к себе.
– А вечером встретимся и поедем ужинать.
При его прикосновении у Джины участился пульс.
– Думаю, Хилари будет довольна, – небрежно сказала она.
Джина ни за что не призналась бы, что в первую очередь довольна будет она сама, что будет считать часы в ожидании этого вечера.
Эдвард снял с нее очки.
– Мне это не нравится, – проворчал он, хмурясь. – Когда ты в них, я не знаю, о чем ты думаешь.
– Я думаю о том, что солнце слепит глаза и я ничего не вижу без очков.
– Буду с нетерпением ждать вечера.
По интимному тону Эдварда Джина догадалась, что он имел в виду не столько ужин, сколько то, что могло последовать за ним. Мысль о том, что она еще раз окажется в постели с Эдвардом, вызвала жар в ее крови, которая с удвоенной скоростью стала циркулировать по сосудам.
Эдвард пристально смотрел на Джину с полминуты, затем наклонился и быстро, но проникновенно поцеловал ее в губы.
– До вечера, – прошептал он и, отдав ей очки, сел за руль и завел мотор. – О, чуть не забыл, – небрежно добавил Эдвард, отпуская ручку тормоза, – будь осторожна с этим Энтони Вильямсом.
– А что такое? – Джина вскинула брови.
– Мы оба знаем, что парень проявляет к тебе повышенный интерес. И уж поскольку я считаюсь твоим женихом, мне бы хотелось, чтобы ты держалась от него подальше.
Эдвард рванул с места, оставив за собой облако пыли.
Мог бы не напоминать, что он только «считается» моим женихом, подумала Джина. Ее озадачило, что Эдвард сказал ей это после весьма эротичного поцелуя. Тут могло быть две причины: либо он ревновал ее к Энтони, либо боялся поставить под удар получение проекта.
