мне залезть под платье, как обычно, а просто осторожно водил ладонями по моей спине, прижимая к себе сильнее. Казалось, он хотел, чтобы я срослась с ним.
– Я по тебе скучал, – хрипло произнес он, наконец, оторвавшись от моих губ.
Во рту у меня все пересохло, невзирая на недавний обмен слюной, и я не могла произнести ни слова, смотря на Райса, как прибалдевшая овца, наевшаяся перебродившего винограда. Несколько минут назад я могла бы дать отпор ему, по крайней мере, так я это видела в своей голове. Вот только я не учла один весьма весомый факт. Когда Райс касается меня, я теряю контроль над телом, а в прочем и над разумом. Падшая я женщина, сказала бы Злата. И я не стану отрицать этого. Райс был моей слабостью. Да и проект подходил к финалу, и если я оттолкну его сейчас, то не известно, свидимся ли мы вновь и почувствую ли я его аромат, вздрогну от его ласк, утону ли в озере экстаза от его поцелуев.
Райс осторожно убрал прядь волос с моего лба и улыбнулся своей безукоризненной улыбкой. Боже, как я по ней тосковала!
– Ты не против, если я присоединюсь к твоему побегу из ресторана?
Он читал мои мысли? Как он догадался? Были случаи, я не приходила на ужин, например в Канкуне к японцам, но никогда не сбегала. Огонек озорства вспыхнул внутри. Я кивнула и тоже непроизвольно улыбнулась. Ааааа! Да, что со мной происходит? Ему стоит только прикоснуться ко мне, поцеловать и я лишаюсь воли. Иду за ним, как покорный осел! Стана, этот мужчина доведет тебя до беды!
Райс взял меня за руку, крепко сжав, и вывел из комнатушки. Он не глядя в сторону нашего столика, повел меня к выходу. Здесь была тьма его знакомых, и он все же не отпустил мою ладонь. Наверняка завтра будут судачить, что видели его в ресторане с какой-то новой пассией. Кошмар! Наталья была права, я – одна из них! Но, черт возьми, как же приятно ощущать себя, хоть и временным, но все же увлечением Райса.
У входа нас ждал Эл на своем ягуаре. Старик удивился, когда увидел нас вдвоем, держащихся за руки. Я и великан Райс. Элиот сглотнул и поздоровался.
– Мистер Райс, мисс Новинц, куда вас отвезти? – поинтересовался он, когда мы расположились на заднем сидении автомобиля, и Райс вновь сжал мою ладонь своей крепкой хваткой.
– Я бы предпочел, чтобы ты отвез нас в Лас-Вегас, но думаю, у мисс Новинц другие пожелания, – он взглянул на меня с усмешкой, которую я ненавидела. Меня это слегка задело. Я попыталась высвободить руку, но он сжал ее крепче и прошептал на ухо мне. – Не надо портить момент, Стана. Прошу, не сейчас!
– Не провоцируй меня, – процедила я тихо, чтобы Эл не услышал.
Райс улыбнулся и, совершенно не стесняясь водителя, поцеловал меня в шею.
– Я постараюсь сдержать себя, – тихо иронизировал он, затем обратился к Элу.– Отвези нас домой, Элиот.
– Домой? – с сомнениями в голосе переспросил шофер.
– Да, в мой дом, что является ныне домом Станы.
Он начал называть меня по имени! Не только, когда мы наедине, но и прилюдно! Мистер Райс что, ударился головой на одной из своих стройплощадок? Или он в итоге свихнулся и решил отбросить свою чопорность да пуститься во все тяжкие?
– Конечно, сэр, – откашлявшись, пробормотал Элиот и завел мотор.
В камине тихо потрескивали дрова, объятые жадным пламенем. В Сакраменто зимними вечерами довольно холодно. Конечно не так, как в Хорватии, но все же не жарко. В доме была автономная система обогрева, но Райс предпочел развести огонь.
Мария при виде нас, так же, как и Элиот удивилась и, поинтересовавшись, не нужно ли что-нибудь, а затем, получив отрицательный ответ, взяла свой чемодан и еле заметно улыбаясь, вышла из дому. Она снова отправилась к родным, оставив особняк в нашем полном распоряжении.
Мы сидели на диване поджав ноги под себя с бокалами виски: у меня с содовой, у Райса со льдом. В воздухе витал бархатный голос Фрэнки. Либо у меня и у Райса был общий любимый исполнитель, либо он знал мою слабость к Синатре.
Молча мы смотрели на огонь. Я чувствовала себя такой счастливой в этой уютной тишине, слегка касаясь Его плеча. Одиночество фыркало, шипело, стремясь пробраться ко мне сквозь чугунную решетку темницы, но даже его длинные руки и острые когти, в данное мгновение были бессильны разрушить идиллию.
– Я должен тебе кое-что рассказать о себе, – нарушил молчание Райс, поставив бокал на кофейный столик. Я повернулась к нему. В его карих глазах поблескивали искры пламени, отчего он казался еще более загадочным.
– Мистер Райс…
– Колин, – прервал он меня.
– Колин, – я кивнула, – может не стоит сейчас…
Его теплые ладони обхватили мое лицо. Его взгляд гипнотизировал, и мне так хотелось, чтобы он не продолжал разговор, а просто поцеловал меня. Страстно, с жадностью, как умеет только он.
– Я должен тебе кое-что рассказать о себе, – тон был повелительный, не приемлющий возражений.
Я вновь кивнула и в благодарность все же получила поцелуй. Но не тот, что ожидала. Это было легкое, нежное прикосновение, словно гроза всех стройплощадок боялся причинить мне дискомфорт.
Он забрал мой стакан и поставил его рядом со своим, затем обнял меня одной рукой, прижимая мою голову к своей широкой груди. От него приятно пахло хвоей. Аромат парфюма, что сводил меня с ума.
– Я непростой человек, Стана, – начал он. – Я прожил полвека и видел кучу дерьма. Этот гребанный мир не так прекрасен, как пишут о нем в романах или показывают в фильмах. Каждый день – это борьба за еще несколько солнечных часов.
Его правая ладонь взяла мои руки и сжала. Я ощущала электрический импульс, что проходил по всему телу от этих прикосновений.
– Я не юный мальчишка и мое сердце давно обросло каменой коркой. Долгое время я был мертв. Умер вместе со своей семьей.
– Колин, не надо, – попыталась остановить его я. Мне как никому другому было известно, как нестерпимо больно говорить о близких людях, что отправились на тот свет. Гибель отца навсегда оставила в моей душе рваный шрам, что временами кровоточил, особенно, когда я видела маму, плачущую украдкой даже спустя десятилетия.
– Стана, дай мне договорить, – его голос был мягким, и мне даже показалась, что я услышала нотки мольбы.
Я безнадежно вздохнула и прижалась крепче к его груди, которую покрывала белоснежная рубашка.
– На Рождество будет
