– Неужели этот человек, которому ты когда-то верила, так много для тебя значит? – свирепо спросил он.
– Да! – выкрикнула Кейси. – Он для меня – все!
Айво даже зарычал от злости.
– Из-за этого прощелыги, который однажды уже подставил тебе ножку, который уже причинил тебе боль, ты отказываешься от собственного счастья?!
– Он не прощелыга, – горько бросила Кейси. – Он мой муж.
Айво окаменел, не сводя с нее глаз.
– Что ты сказала? – хрипло спросил он, обретя наконец дар речи.
– Майк был моим мужем. Я его очень любила. И даже сейчас люблю. Вот поэтому… когда я случайно сбросила фотографию с тумбочки, когда… когда мы были вместе, я опять вспомнила его и… – она горестно всхлипнула, – и поняла, что предаю его.
Отпустив ее руку, Айво отступил на шаг. – Ты хочешь сказать, что все еще замужем? – спросил он недоверчиво.
Она медленно покачала головой.
– Нет.
– Ты разведена?
Она опять покачала головой и, подойдя к стене, посмотрела вниз – на волнах качались обрывки фотографии.
– Нет. Он… – Кейси так и не смогла выговорить. – У него была неизлечимая болезнь.
Айво сосредоточенно на нее смотрел, и молчание наполнялось грустью.
Он хотел погладить ее по плечу, но рука сама опустилась вниз.
– Почему ты мне ничего об этом не говорила? – спросил он беспомощно.
Упираясь сжатыми кулаками в стену, Кейси покачала головой.
– Мне трудно об этом говорить. Это случилось почти три года назад, но у меня такое ощущение, что только вчера. Говорить, что ты вдова, особенно если ты еще так молода… люди смотрят на тебя как на урода. – В ее голосе звучала горечь. – А мужчины… они считают, что есть только одно утешение. Поэтому я никому ничего не говорила, только так можно заглушить боль и не вызывать к себе этой ненужной жалости, ведь жалость – хуже всего.
Айво смотрел на ее склоненную голову, на сгорбленные под тяжестью горя плечи. Интуитивно почувствовав, что лучше сейчас до нее не дотрагиваться, он сел на каменную скамейку и, помолчав с минуту, сказал:
– Твое замужество было счастливым?
Она подняла голову и кивнула.
– Да, очень счастливым.
– Но это было недолго, судя по всему?
– Да, только четыре года.
– А твой муж любил тебя?
Кейси удивленно на него посмотрела.
– Конечно. – И нахмурилась. – Почему ты об этом спрашиваешь?
– Потому что, если твой муж любил тебя, ему вряд ли понравилось бы, что ты всю жизнь по нему убиваешься, – горячо сказал он. – Если он любил тебя, то пожелал бы тебе счастья с другим человеком, которого ты смогла бы полюбить.
Кейси подняла глаза на освещенное луной небо и после долгого молчания прошептала:
– Ты, наверное, прав. Майк действительно бы этого хотел.
Айво быстро встал и подошел к ней.
– Тогда почему же…
Но она отшатнулась от него.
– Не надо! Я не могу. Тебе нужно только одно – затащить меня в постель.
Айво расстроенно пробормотал:
– А что в этом такого ужасного? Я люблю тебя и отчаянно хочу тебя. И я…
– Ты… ты любишь меня? Ты никогда мне этого не говорил.
– Ну, Кейси. – Он удрученно покачал головой. – Ты же и так все понимаешь! Неужели ты не видишь, что я испытываю по отношению к тебе? Да все вокруг видят, только ты как слепая! – Он горько рассмеялся. – Но ведь сегодня я столько раз тебе это говорил. – Он замолчал, стиснув зубы.
– Прости, я… я не слышала. Я старалась не думать ни о чем, кроме того, что я с тобой.
– Да тебе наплевать на меня, – сказал Айво с неожиданной болью. Разве ты могла думать обо мне, если ты все еще любишь его?
– Я думала о тебе, – запротестовала Кейси. – И я думаю о тебе. И мне хотелось… хотелось, чтобы мы любили друг друга. Я думала, что смогу переступить через это, и если бы фотография Майка не упала, то…
– Ты хочешь убедить меня, что все это произошло случайно? – прервал Айво. – Конечно же, нет.
– Но ведь не специально же я это сделала! Зачем мне это? Говорю тебе, я обо всем забыла.
– Если бы я тебе был хоть сколько-нибудь дорог, если бы ты любила меня, ты бы убрала эту фотографию, спрятала бы ее в твоем прошлом, а не оставляла на тумбочке около кровати. Ведь тебе достаточно было повернуть голову, чтобы посмотреть на Майка, пока ты меня обнимаешь… Хорошо, допустим даже, что ты действительно случайно столкнула ее со столика. Но я могу побиться об заклад, что, если бы не было фотографии, ты придумала бы что-нибудь еще. – Он подошел ближе, не сводя глаз с ее лица, и холодно сказал:
– Ты говоришь, что надеялась переступить через это, точно быть со мной – серьезное испытание. Значит, у тебя еще были сомнения и опасения. Она медленно кивнула.
– Майк был единственным мужчиной в моей жизни. Мы встретились еще в художественной школе и тут же влюбились друг в друга. А когда Майк и Стив основали «Декарт», мы поженились. Все было так здорово, их компания прекрасно начала, и будущее казалось совсем безоблачным… – Голос у нее дрогнул, но она заставила себя продолжать: – А потом я долгое время жила почти в затворничестве, пока Стив не позвал меня на помощь. Он сказал: «Декарт» разваливается на части. Работа помогла мне, очень помогла, и Стив взял меня к себе компаньоном вместо Майка.
– И у тебя больше никого не было? – осторожно спросил Айво.
– Нет. – Она отчаянно покачала головой. – Да мне никого и не нужно.
Пару раз жена Стива приглашала меня на ужин и знакомила с какими-то мужчинами. Но из этого ничего не получалось. Я… не испытывала никаких эмоций. Если не считать злости, – добавила она с неожиданной яростью, когда они начинали за мной ухаживать.
– Но ведь я видел, как тебя целовал Рей, – напомнил ей Айво.
– Ну и что? – Она пожала плечами. – Это ничего не значит. Он просто решил попытать счастья и, получив отпор, очень спокойно это воспринял.
– А я? – коротко спросил Айво. – Я тоже для тебя ничего не значу?
Секунду поколебавшись, она подняла глаза и посмотрела ему прямо в лицо.
– Еще как значишь… Отсюда и все мои мучения.
– Мучения?
Она раздумывала, как это лучше выразить.
– Ты пробудил меня, – сказала она наконец. – Может быть, это не очень красиво звучит, но это правда. Когда ты целовал меня, внутри у меня все дрожало, и часть меня, я думаю, физическая часть, тянулась к тебе, к твоим объятиям, хотела твоей любви.
Щеки у нее пылали, и Айво уже мягче сказал:
– А другая часть тебя?
– Это трусливая часть. Когда-то она испытала сильную боль и теперь до ужаса трусит, что такое может повториться. Эта часть все еще любит Майка и заставляет меня чувствовать себя виноватой всякий раз, когда ты рядом со мной. У меня такое ощущение, будто я его предаю. Прости, Айво.
