И все же он теперь — человек действия, а не сомневающийся подросток. Извинений будет недостаточно. Он должен сделать для нее нечто невероятное. И он точно знает, что именно.
Побрившись, приняв душ и одевшись, он поднял трубку телефона.
— Я лично принесу вам содержимое сейфа, мистер Харрингтон, — ответил услужливый портье, — вместе с завтраком. Надеюсь, вам у нас понравилось?
— Очень.
— Замечательно. Что-нибудь еще, сэр?
— Нет, благодарю.
Пока официант накрывал на стол, портье, по имени Райан Квэн, как было указано на его бедже, молча стоял в стороне, сложив руки за спиной.
Чейз закончил телефонный разговор и спросил:
— У вас моя папка?
— Дело в том, сэр, что содержимое вашего сейфа… исчезло.
Чейз в недоумении смотрел на портье в течение некоторых мгновений, пока ярость не хлынула из него бурным потоком.
— Что вы имеете в виду, черт вас побери?!
Райан указал официанту на дверь и, когда тот исчез, спросил:
— Могу я проверить еще раз ваш номер?
Чейз повторил число, с трудом подавляя бушующую внутри его ярость.
— Не могли бы вы пройти со мной вниз, мистер Харрингтон?
Десяток разных предположений пронеслись в его голове, но были отметены за наивностью.
Так кто был в курсе того, что он остановился в этой гостинице и что рукопись у него с собой? Кому она была так сильно нужна?
Ванессе.
Земля поплыла у него из-под ног, когда в его голове зародилось это ужасное подозрение, которое тем не менее казалось наиболее вероятным из всех.
Нет!
Он отбросил подозрения, но осадок все же остался.
Даже если бы прошлой ночью она не оказалась в его постели, он все равно не должен был думать о ней плохо. Она была с ним рядом у кровати умирающего Сэма. Она бы и сейчас была с ним, если бы боль прошлого и предубеждения детства не ослепили его и не позволили ей уйти.
Тогда почему он заподозрил ее, пусть на долю секунды?
«Потому что ты никому не доверяешь. Потому что вся твоя жизнь — неудавшаяся партия, и за все стоит благодарить печальный опыт детства».
Он потратил годы на то, чтобы забыть испуганного мальчика из провинциального Обскура, отгораживаясь от воспоминаний деньгами, властью, успехом.
И если он позволил себе усомниться в Ванессе, его неполноценность действительно серьезна. Он не заслуживает ее. Ей стоит связать жизнь с мужчиной, который не будет подозревать всех и вся вокруг себя. С тем, который доверяет людям, а не ждет от них предательства, унижения и оскорблений.
— Нэсс, ты уже в третий раз проверяешь список сообщений! Может, положишь телефон и просто пообедаешь с нами?
Ванесса со вздохом положила телефон на стол, переводя взгляд с сестры на изумленную Энн Ричардсон и ощущая, как до ее слуха начинает доноситься журчащий говор посетителей ее любимого вашингтонского кафе.
— Странно слышать это от тебя, Джулс.
— Да. Но все мои звонки связаны с работой. А сдается мне, твое беспокойство не имеет отношения к смене подгузников.
Ванесса постаралась проигнорировать замечание сестры и повернулась к Энн:
— Итак, направляешься в Райас? Удивительная страна.
— Это так. Только у меня не будет времени на экскурсии. Только на деловые переговоры.
— Это как-то связано с золотыми статуями? — спросила Джульетта. — Читала об этом в газете. Одна из них пропала, вместе с охотником за сокровищами.
— Официальная должность Роарка — скупщик. А в целом ты права.
— Я однажды пересекалась с ним на твоей вечеринке, помнишь? Он сногсшибательно красив, но… слишком опасен, на мой вкус.
— О, Роарк, несомненно, заслуживает внимания, — согласилась с ней Энн.
— Тогда почему у него нет подруги? — спросила Джульетта.
Энн повела плечами, а Ванесса предположила:
— Возможно, он слишком занят. Или не встретил пока свою судьбу.
— Он обычный мерзавец, — вздохнула Джульетта. — А мне нравятся порядочные мужчины.
— Ха! — воскликнула Энн. — Иногда только мерзавец может привнести немного яркости в жизнь. Особенно красивый.
— Ну, у тебя их уже было предостаточно, дорогуша, — сухо заметила Джульетта. — Что касается красавчиков… Я слышала, шейх Райаса — известный плейбой. Как его там? Раиф…
— Шейх Раиф Хури. Наследный принц Райаса. Думаю, он покажется привлекательным, если любишь экзотику Востока. — Энн принялась слишком тщательно перемешивать тыквенный суп-пюре.
— Он женат?
— Нет.
— То есть… — Джульетта задумчиво облокотилась на стол. — Можно закрутить с ним, пока ты там?
— Нет.
— Красавец мужчина, романтическая страна… А он мерзавец? — улыбнулась Ванесса.
Когда подруги разразились громким смехом, Ванесса в очередной раз посмотрела на телефон.
— …и Австралия. Конечно, долгий перелет, но там так много одиноких мужчин… Нэсс, может, перестанешь мучить телефон и просто позвонишь парню?
Ванесса вздрогнула, поднимая взгляд на сестру.
— Ага, попалась. Это тот, к которому ты летала в Джорджию? Кто он?
— Ты его не знаешь.
— Уверена? Я знаю многих.
— Поверь. Его ты не знаешь. — Она настороженно посмотрела на Энн, которая с удивлением слушала их перепалку.
— Чем он занимается?
— У него хедж-фонд.
Джульетта удивленно вскинула брови:
— Ну-ну. Тебе попался богач. Я права? У него есть деньги?
— Да.
— И как его зовут?
Ванесса снова настороженно посмотрела на Энн, затем перевела взгляд на сестру:
— Ты ведь не будешь собирать о нем информацию?
— Богом клянусь, это привилегия нашего отца. Не моя. Итак, мы ждем.
Ванесса вздохнула:
— Чейз Харрингтон.
— Парень, купивший рукопись Дунбара? — выдохнула Энн.
— Угу.
— А чем он еще занимается? — упорствовала Джульетта.
— Работает, тратит деньги, занимается благотворительностью.
Ее сестра нахмурилась:
— И это все? А чем он интересуется помимо работы? О чем вы разговариваете?
— Обо всем. — Ванесса почувствовала, как вспыхнули ее щеки при воспоминании о самом пикантном моменте их бесед.
— И что у вас общего?
Ванесса что-то рассеянно пробормотала в ответ и, когда Джульетта вернулась к греческому салату, погрузилась в раздумья.
Она знает, что Чейз зарабатывает деньги и сотрудничает с детским благотворительным фондом, опекающим смертельно больных детей. Она понимает, что именно мотивирует его, и это выгодно отличает его от других состоятельных мужчин, которые не задумываются над тем, какие чудеса может творить их огромное состояние. У него есть совесть, внутреннее благородство. Он — мужчина, твердые убеждения которого привели его к вершинам успеха.
