— Не бойся, я сам все объясню, — шепнул Ане Бертрам, и она молча кивнула.
Через несколько минут слуга доложил, что сэр Бэзил примет их, и они прошли в большую комнату, которая — конечно, Аня не могла этого знать — была почти точной копией гостиной из первого акта самого удачного спектакля сэра Бэзила. Но в эту минуту не комната привлекла внимание Ани, а высокий красивый пожилой мужчина, который вышел им навстречу. Он не походил ни на одного человека, виденного Аней прежде, и был намного представительнее ее отца на фотографии, тем не менее девушка ощутила странное чувство, что уже давно с ним знакома. Возможно, ей только показалось, но этот момент узнавания был очень трогательным.
Пока эти мысли проносились в голове Ани, сэр Бэзил поприветствовал Бертрама и повернулся к ней.
— Это юная протеже моей матери, — начал Бертрам, — но у меня есть особая причина привести ее сюда. Это долгая история, и думаю, Аня хотела бы, чтобы я все объяснил. Впервые мы встретились, когда она жила в лагере для перемещенных лиц.
На выразительном лице сэра Бэзила появился сочувственный интерес. Он тут же стал старым, добрым другом семьи, который внимательно слушает историю незнакомки, прежде чем в первой сцене начнут разворачиваться драматические события.
Внезапно Аня поняла, что не хочет, чтобы Бертрам говорил за нее. Робость оставила ее, и она тихо, но властно произнесла:
— Не возражаете, если я сама все объясню, Бертрам?
— Конечно. — На его лице появилось выражение удивления, но он тут же подчинился.
— Сэр Бэзил, я знаю, что к вам приходит очень много людей за советом. Но Бертрам считает, что у меня необычный сценический талант. Я не уверена в его правоте, не могли бы вы сами решить за нас?
— Моя милая юная леди. — Сэр Бэзил уже был не гостеприимным хозяином, а театральным актером и режиссером, которому приходится каждый день говорить «нет» новичкам сцены. — Конечно же, я всегда рад дать совет любому другу Ранмиров. Но хотел бы вас предупредить, что сейчас актеров очень много и даже талантливым людям зачастую бывает трудно чего-то добиться.
— Я понимаю, — быстро отозвалась Аня. — Но должна сказать, что Бертрам привез меня сюда не только для того, чтобы узнать ваше мнение. Есть кое-что еще. Думаю, он простит, что я начала с этого.
— Я подчиняюсь твоему решению, — с улыбкой отозвался Бертрам, — но поскольку ты начала с театра, хотел бы пояснить, сэр Бэзил, что талант Ани довольно специфического рода. Она, скорее декламатор, нежели актриса…
— Это не по моей части, — сурово перебил сэр Бэзил. — Я специализируюсь исключительно на драме, как тебе это давно уже известно, Ранмир.
— Конечно. Аня и не рассчитывает сразу получить работу или даже рекомендацию от вас. Ей просто нужно дружеское мнение. Это так?
— Да, — с готовностью кивнула Аня.
— Хорошо. Тогда пройдемте в мою студию.
Сэр Бэзил поднялся и провел их в большую, светлую, пустую комнату с маленькой сценой в углу.
— Что вы собираетесь показать? — терпеливо спросил он. — Все, что угодно, кроме монолога шекспировской Порции о милосердии. Вчера я судил претендентов на награду Баррингтона, — заметил он, обращаясь к Бертраму, — и, милый мой, все они выбрали роль Порции из «Венецианского купца»! Девушки, я имею в виду. Юноши были Марком Антонием или Генрихом V. Очень утомительно, знаете ли.
— У Ани нет драматического таланта для Порции, — рассмеялся Бертрам.
— Дорогой Ранмир, думаешь, это их останавливает?
Сэр Бэзил повернулся к Ане, которая скинула пальто и поднялась на сцену. Он вежливо, но со слегка скучающим выражением выслушал, как она объясняла содержание сценки со шляпкой.
После этого Аня уже не обращала на него внимания, полностью войдя в образ своей героини. Только когда короткая, напряженная сценка закончилась и Аня посмотрела туда, где стояли сэр Бэзил с Бертрамом, она заметила, что пожилой актер что-то оживленно говорит.
Бертрам позвал ее:
— Покажи что-нибудь еще, Аня.
Она исполнила песенку шарманщика. И тут ее дядя медленно подошел к сцене.
— Вы очень талантливы, дитя мое, — сказал он, помогая ей спуститься. — Насколько выдержит ваш талант жизнь на сцене, я не могу судить. Но вы обладаете редчайшим даром — простотой и искренностью. Как я уже говорил, я не работаю в этой области, но вы меня очень заинтересовали. — Потом он обернулся к Бертраму и спросил: — Что ты планируешь делать?
— Хочу, чтобы Мариус Бернар позанимался с ней несколько месяцев.
— Отлично. И пусть поработает над ее голосом. Конечно, он никогда не станет первоклассным, но сослужит ей неплохую службу, если его правильно развить. Сообщайте мне, как у вас пойдут дела. — И сэр Бэзил добродушно похлопал Аню по плечу.
— Спасибо, — почти шепотом произнесла девушка, потому что со смятением поняла, что не знает, как перейти к другой, более важной теме.
Она умоляюще посмотрела на Бертрама, но не успел он ответить, как сэр Бэзил сам ему помог:
— А ее родственники? Кто-нибудь может ей помочь?
— Ее родители умерли, — медленно произнес Бертрам.
— Как жаль… Впрочем, с вашим обаянием и тактом у вас не будет недостатка в друзьях, дитя мое. Кстати, кто вы по национальности?
— Моя мать была русской, а отец англичанином. Он умер до моего появления на свет. Потом мама вышла замуж за русского. Мне дали фамилию отчима.
— Русские фамилии не годятся для сцены. Слишком сложные. А как ваше настоящее имя?
— Такое же, как и у вас, сэр Бэзил. Моим отцом был Фрэнсис Эдком.
— Фрэнсис Эдком? Но… — Красивое лицо сэра Бэзила побледнело. — Это же мой младший брат! Он давно погиб в Одессе!
— Я знаю. Точнее, недавно узнала. Похоже, это мой отец, — тихо объяснила Аня.
— Твой отец?! Ты дочь Фрэнсиса, моего брата?! — Сэр Бэзил взял девушку за плечи и повернул к свету. — Так ты моя племянница? — Он провел рукой по ее волосам. — Это умное, очаровательное, талантливое дитя — моя племянница? — Актер смущенно повернулся к Бертраму.
— Да, сэр Бэзил. Это долгая и запутанная история, но в ее правдивости можно не сомневаться. Мы просто не знали, как вам это сообщить и как вы воспримете эту новость.
— Но как можно ее воспринять? Это прелестное, одаренное создание… — Внезапно сэр Бэзил обнял Аню и с неподдельной теплотой поцеловал ее. — По-моему, любой захочет иметь такую племянницу!
— Так я и предполагал, но у Ани были сомнения. Она считала, что такому известному человеку, как вы, может быть неприятно, если вдруг в вашем доме появится какая-то незнакомая девушка и заявит, что она ваша родственница.
