Прошло несколько томительных секунд, потом его лицо исказила гримаса отвращения, и он швырнул бутылку в корзину для мусора с такой силой, что она опрокинулась и шампанское пролилось на ковер.
Том повернулся к Джуди и сурово сдвинул брови. Она инстинктивно отступила, пока не уперлась спиной в изголовье кровати. Стараясь не потерять равновесия, прижалась к стене плотнее, отчего грудь подалась вперед.
И тут она перехватила его взгляд и замерла. Его глаза жадно скользили по ее телу. Кровь застучала в ушах, и Джуди охватило опасное возбуждение. В нее словно вселился бес. Опершись ладонями об изголовье, она стояла, не сводя с него пристального взгляда. А потом подалась бедрами вперед, согнула колени и подол тесного платья пополз вверх.
— Прекрати, — хриплым голосом велел он.
— В чем дело, ковбой? Ты что, не хочешь немного развлечься?
— Соплячка! Ты же не ведаешь, что творишь!
— Бедный папочка! — с издевкой протянула она. — Заботливый такой папашка…
— Не называй меня так! — оборвал он ее.
— Не нравится? — Оттолкнувшись от стены, она двинулась к нему, утопая ногами в матраце. Шампанское бродило в крови, придавая отвагу и разжигая доселе дремавшие инстинкты. — Славный такой папик…
— Никакой я тебе не папик! — взорвался Том. — Хватит!
— Значит, ты мне не отец? — Джуди сделала еще один шаг и, впервые посмотрев на него сверху вниз, наклонилась и обхватила руками за шею. — А вот мы сейчас проверим.
Том молчал, и тогда Джуди завладела его ртом, жадно целуя, словно она была многоопытной женщиной, а он — желторотым юнцом.
Том словно оцепенел, но Джуди уже ничто не могло остановить. Уж если ей выпал этот миг, она выжмет из него все до капли и заставит длиться целую вечность. Теперь их разделяют лишь те барьеры, что Том сам воздвиг в своем сознании. И она еще глубже проникла ему в рот.
Том застонал и запустил руку ей в волосы. Притянул вниз, она стала падать, и он схватил ее и, разомкнув губы, перешел в наступление.
Его поцелуй был грубым и ненасытным. Джуди захотелось утонуть в нем. А еще захотелось стать больше и сильнее — чтобы суметь овладеть им и заставить его полюбить ее так, как она любит его.
Том снова застонал и усилием воли оторвался от ее губ.
— Ты хоть понимаешь, что вытворяешь?
Джуди опустилась на колени и, обхватив его за бедра, прижалась лицом к его животу.
— Понимаю. — Она подняла на него глаза и с расстановкой произнесла: — Я делаю то, что хочу.
Схватив за плечи, Том оттолкнул ее.
— Ну хватит! Ты заходишь слишком далеко, детка!
Джуди откинулась назад и тихо сказала:
— Я тебе не детка.
— Нет, для меня ты детка! — резко возразил он. — Ты годишься мне в дочери.
— Лжец! — шепнула она, не отводя от него пристального взгляда.
Его глаза потемнели от боли, но в ней не было ни капли жалости. Сегодня ее ночь. Может, единственная, что ей достанется. Джуди завела руки за спину и дотянулась до замочка молнии. В напряженной тишине молния, взвизгнув, раскрылась, и платье соскользнуло с плеч.
Джуди встала на ковер рядом с кроватью. Платье сползло на пол, и она осталась в черном кружевном лифчике, тончайших чулках и ажурных трусиках.
— Ты пьяна! — произнес Том севшим от волнения голосом. — И не ведаешь, что творишь.
— Ведаю.
— Ты возбуждена и хочешь мужчину. Причем все равно кого.
— Неправда! — Джуди упрямо мотнула головой. — Поцелуй меня еще.
— Нет, Саманта, больше никаких поцелуев.
— Нет, Том, мы не в студии, и я не позволю тебе…
— А я не позволю себе…
Джуди схватила его за запястье и, притянув руку к себе, накрыла ладонью свою грудь.
— Том, чувствуешь, как колотится у меня сердце? — Она поводила ладонью взад-вперед, и сосок заострился под тонким кружевом. — Чувствуешь?
— Джуди…
Она провела его рукой между своих грудей и спустилась ниже, на плоский упругий живот.
— Чувствуешь?
— Прекрати!
Выждав секунду, она передвинула руку еще ниже, на шелковистый бугорок, прикрытый ажурными трусиками.
Том коснулся его и тотчас отдернул ладонь, словно обжегся.
— Прекрати немедленно! — рявкнул он. — Ты пьяна и ведешь себя как… как шлюха!
— А ты что, испугался, да? — Джуди опустила глаза на его брюки. — Я же вижу, что ты меня хочешь, но боишься и не желаешь себе в этом признаться.
— Чушь! Что ты городишь?! — кипятился Том. — Ведь ты ничего не смыслишь в любви. А я старше тебя на двадцать с лишним лет. Да что с тобой разговаривать, ты же еще ребенок!
— Да, тебе сорок пять. Подумаешь, древность какая!.. — усмехнулась Джуди. — А ведь только что ты целовал меня совсем не как ребенка.
— Замолчи! — оборвал ее Том. — И ни слова больше. Я не шучу, Джуди!
Но она уже не могла остановиться. Выпятив подбородок и прищурив глаза, она с расстановкой произнесла:
— Я не знала, что ты такой трус.
— Хватит!
— У тебя недостает мужества признаться мне в своих чувствах, да?
— Я сказал, заткнись!
— Трус!
Том схватил ее за руку и, притянув к себе, приблизил искаженное гневом лицо.
— Так ты хочешь этого? — И он поцеловал ее нарочито грубо.
Не будь она так возбуждена, она бы наверняка испугалась.
Податливость Джуди не остудила Тома, а, напротив, лишь подлила масла в огонь. Отстранившись, он сбросил смокинг.
— Отлично! Ну все, детка! Шутки кончились, — зловеще усмехнулся он. — Что хочешь, то и получишь!
Он сорвал бабочку и принялся за сорочку. Запонки полетели в угол. Он тяжело дышал и, судя по всему, с трудом владел собой.
— Только не вздумай потом плакаться, крошка!
Джуди молча смотрела, как он расстегивает ремень и стягивает сорочку.
— А я и не собираюсь плакаться.
— Посмотрим, — хмуро фыркнул Том и со всего маху швырнул туфлю в угол. — Ведь ты ничего в этом не смыслишь, да?
— Ну почему, теоретически я все знаю, — не слишком уверенным голосом возразила Джуди.
— Детка, в таких делах значение имеет только практика! — Том стянул вторую туфлю и отправил ее под кровать. — И не думай, что я дам тебе поблажку. Сама напросилась, крошка! Захотела любовника? Сейчас получишь все сполна.
Возбуждение сменил страх, но отступать Джуди не собиралась.
— Том!
— Что?
— Ты… Мне сейчас снять остальное или как?
Его руки замерли на поясе брюк, он опустился на край кровати и с минуту молча смотрел на нее.
Джуди затаила дыхание, молясь, чтобы этот мрачный тип снова превратился в того человека, которого она любит. Но, увидев его упрямо сжатый рот, поняла, что смягчаться он не намерен.
