он был хорош собой, хотя так оно и есть, а потому, что каждая клеточка ее существа жаждала видеть его, касаться его, жаждала, чтобы он любил ее.
— Я понимаю, что ты злишься на меня.
Она покачала головой:
— Кейд, серьезно, с меня хватит. Я не могу пройти через все это еще раз.
— Хорошо, а если вот так? Я люблю тебя.
Ее сердце заныло. Она тоже любила его. В глубине души она верила, что он вернется к ней. Но это не меняло того факта, что она не может иметь детей. Что она чувствует себя никчемной. Пустой. Она знала, что это неправильно. Как знала и то, что ей придется пережить. И возможно, потеря Кейда — ключ к пониманию того, как это сделать.
— Любовь не решает всего.
— Я думаю, ты ошибаешься.
Его ответ был таким неожиданным, что она рассмеялась.
— Послушай, Риз. Может быть, я вижу это иначе, чем ты, но не думаю, что все так плохо. Ты не сломлена. Ты — это ты. И ты мой идеал. Все остальное не имеет значения.
Она уставилась на Кейда так, словно у него выросли две головы. Она ослышалась или он действительно назвал ее идеалом?
— Мы так и будем стоять в дверях или ты все-таки позволишь мне войти?
Риз посторонилась, и он вошел в ее скромную гостиную.
— Но невозможность иметь детей — это реалия моей жизни, — сказала она.
— Это реалия твоего организма, а не жизни. Меня все в тебе устраивает. Ты заставляешь меня смеяться. Ты помогла мне пережить трудное время. Ты не любишь ловить рыбу, но сидишь со мной в лодке. И будут вещи, которые тебе понравятся, а мне нет… Но все это дает нам шанс оставаться самими собой.
У Риз слезы навернулись на глаза.
— Мы подходим друг другу. И всегда подходили. Но в свои восемнадцать я был так поглощен учебой, что не замечал, как ты тонула. Но я повзрослел. Я сделаю для тебя все, что угодно. Готов сражаться за тебя с кем угодно. Но больше всего я хочу получить шанс любить тебя.
У Риз задрожал подбородок. Ее душили рыдания. Она не могла вымолвить ни слова.
— Иди ко мне. — Он протянул руки, и Риз шагнула в его объятия. — Неспособность иметь детей не делает тебя хуже. Это значит, мы рассмотрим другие варианты. Ты цельная и совершенная, и я очень тебя люблю.
И тут Риз разрыдалась по-настоящему. И это были очистительные слезы. Все страхи ушли, и она почувствовала себя обновленной, желанной и любимой.
— Ты не просто моя опора. В твоих руках мое сердце. И ты — моя душа. Я не прощу себя за то, что подвел тебя двенадцать лет назад, но уверен, что на этот раз я не облажаюсь.
Признание Кейда пришлось Риз по душе, и она обольстительно ему улыбнулась. А затем заметила:
— Обещать совершенство — опасная штука, потому что оно недостижимо.
Кейд ослабил хватку, чтобы поймать ее взгляд.
— Ладно. Как насчет этого? Я обещаю любить тебя. Такой, какая ты есть. Навсегда.
— Это хорошее обещание.
— Я хотел бы услышать ответное обещание.
Риз приподнялась на цыпочки и прижалась губами к его губам. Поцелуй был полным страсти и нежности одновременно.
— Ты самый добрый и любящий человек в мире. Я так счастлива с тобой.
Он поцеловал ее в ответ. Затем отступил на шаг.
— И я просто хочу внести ясность… Это не второй шанс. Это новое начало. Но вот что я нашел вчера у ювелира. — Он вынул из кармана медальон. Сердце, похожее на то, которое он подарил ей, когда они были подростками.
— О боже! — воскликнула Риз.
— Это не тот, который я подарил тебе раньше. Тот я, к сожалению, не сохранил. Грустные воспоминания, и все такое… — Он засмеялся и застегнул цепочку с медальоном на ее шее. — Пусть он будет напоминанием о том, что мы знали в глубине души все эти годы. Что мы принадлежим друг другу.
Она рассмеялась сквозь слезы.
— Согласна. Этого медальона достаточно, чтобы скрепить нашу любовь.
Он покачал головой и улыбнулся.
— А как насчет вот этого? — Он вынул из кармана коробочку с бриллиантовым обручальным кольцом.
— Я думала, мы не станем торопиться.
Он пожал плечами:
— Так и будет. Но я хочу обязательств. Я не хочу отпускать тебя. И не хочу сомнений в том, что мы принадлежим друг другу.
Она снова обняла его.
— Я действительно люблю тебя, и мы действительно принадлежим друг другу. Я тоже хочу обязательств.
— Слава богу, — произнес он и поцеловал ее.
Вот теперь все встало на свои места.
Родильное отделение больницы оказалось совсем не таким, как ожидала Риз. Она знала, что Кейд договаривался об индивидуальной комнате, но реальность превзошла все ожидания. Не операционная. Не родильное отделение. Просто небольшое уютное помещение, похожее на чью-то спальню.
Мередит Оливер застонала и провела руками по животу.
— А вот и еще одна схватка.
Риз приподняла ее за плечи и посмотрела ей в глаза:
— Дыши. Помнишь? Вот так.
Мередит повторила быстрые, короткие вдохи, продемонстрированные Риз. Они с Кейдом выбрали ее в качестве суррогатной матери для их ребенка, потому что Мередит взрослая, ближе к тридцати пяти, чем к двадцати пяти, и серьезная женщина. У нее муж и двое детей, которых они обожают. Благодарные и счастливые, они выразили желание помочь. Проходить с ней через процесс вынашивания ребенка — все равно, что иметь умного и знающего гида.
Схватка прекратилась, и Мередит с облегчением выдохнула, прежде чем сжала руку Риз.
— Я же говорила тебе, что это проще простого.
У Кейда зазвонил телефон, и он отошел к двери. Риз в ответ сжала руку Мередит. Они были так благодарны Мередит, что та согласилась выносить их сына. Семья Оливер стала неотъемлемой частью жизни Риз и Кейда. Риз была уверена, что они продолжат дружить семьями.
Риз услышала, как Кейд спросил кого-то:
— Вы уверены?
Мередит покачала головой.
— Я надеюсь, он не затевает что-то грандиозное с Вэдом и Трейсом по поводу рождения сына?
— Кейд обещал праздник в семейном кругу, хотя этот круг не такой уж и маленький, включая обе наши семьи, родителей Кейда и его друзей-партнеров. — Она улыбнулась Мередит. — И он никогда не нарушает своих обещаний.
— Придется просить его стать наставником Джима, — усмехнулась она, имея в виду своего мужа.
Кейд подошел поближе.
— Научить Джима чему?
Риз обвила рукой его талию, включая его в их с Мередит круг.
— Как выполнять все свои обещания.
