— Катя, у тебя есть право встречаться с другими мужчинами. Ты права. Мы ничего не обещали, — он с трудом заставил свои пересохшие губы произнесли эти слова. — Ты долго ни с кем не встречалась после развода. В этом есть часть и моей вины. Когда ты была готова к новым встречам, я делал все, что было в моих силах, чтобы помешать им. Если ты чувствуешь потребность в экспериментах, в том, чтобы все выяснить, я не буду вмешиваться, как делал это раньше.
— Не будешь?
— Нет.
— О, — ее голос был спокойным, но она, казалось, испытывала неловкость. Он хотел прикоснуться к ней, но страсть не решит эту проблему. Катя должна сама решить относительно их взаимоотношений, и будет лучше, если она сделает это на трезвую голову.
— Я думаю, мне надо идти.
Он вздохнул:
— Наверно, это будет лучше. Тебе нужно подумать.
Она встала, и Росс проводил ее до двери. Каждый шаг был сущей пыткой.
Она смущенно посмотрела на него, и это почти стоило ему его решимости.
— Мы увидимся в выходные? — спросила она.
— Почему бы нам не подождать некоторое время? Ты все обдумаешь, а мы соберемся в следующие выходные и все обсудим.
— А как с работой? Мы ведь будем видеться там, не так ли?
— Нет. Я возвращаюсь в Лос-Анджелес в понедельник. Это пойдет нам только на пользу. Я хочу предоставить тебе столько времени, сколько тебе нужно.
Он только казался таким спокойным и рассудительным. На самом деле ему стоило больших трудов и сил оставаться таким. Он хотел накричать на нее, сказать, что это не имеет значения, куда она убежит или с кем она встречается, что она все равно не найдет ничего лучшего, чем то, что есть между ними. Разве они не были вместе достаточно долго, чтобы понять это? Ему нужно было больше времени, но его-то у него и не было. Эти письма, которые она продолжала получать, заставили его спешить.
Вместо того чтобы поцеловать ее, как он того хотел, он холодно наблюдал, как она с опущенной головой подошла к машине. Он видел смущение в ее глазах, слышал неуверенность в ее голосе. Она боялась, и этого добился он.
Следующая неделя обещала быть напряженной, и нисколечко не помогало, то, что именно он сделал ее такой. Совершенно одно было реально — дать Кате свободу, будучи уверенным в их любви настолько, чтобы позволить ей уйти. И совсем другое — смотреть, как она уходила, не зная в действительности вернется ли назад.
— Надейся и жди… — пробормотал он едва слышно, когда она отъезжала. — Она вернется.
У него была вера.
Он доверял ей.
Но все равно — его ожидал Ад.
«Дорогая прелестница! Что случилось? Где ты была в пятницу вечером? Я был уверен, что ты придешь, что ты женщина, которая не сможет противиться шансу встретиться с кем-нибудь новым, возможно, даже другом, который разделяет твои представления о жизни. Твое отсутствие должно служить мне ответом, но мне невыносима сама мысль, что я сдамся так легко. Не согласишься ли ты встретиться со мной всего раз? У „Космической Иглы“ в среду в шесть. Я думаю, мы заслуживаем одного шанса, чтобы выяснить, может быть, те интересы, которые мы разделяем на бумаге, могут развиться во что-то реальное. После этого, если мы не подойдем друг другу, я уйду. Подумай, сколько раз ты говорила мне, что боишься скуки. Рискни хотя бы раз. Я обещаю, что ты не будешь жалеть об этом».
Письмо лежало на Катином столе, беспокоя ее целый день. Этот парень точно знал, как затронуть ее чувства всеми этими разговорами об утомительной жизни и предложениями рискнуть. Она никогда не сможет простить себе, если не пойдет с ним на встречу в этот раз. Она всегда будет считать себя трусихой. Она всегда будет раскаиваться.
У нее было даже благословение Росса, которое, откровенно говоря, несколько смущало ее. Она и не думала, что он окажется таким понимающим. Это очень сильно раздражало ее. Он нравился ей намного больше, когда она знала как с ним себя вести. Однако он вел себя как рассерженный медведь, когда рядом оказывался другой мужчина.
Вечером во вторник, в ответ на ее призыв о помощи, Дженифер и Мэгги постучались в ее дверь с разницей в несколько минут. Они были запыхавшиеся и с широко открытыми глазами.
— Что, черт возьми, произошло? — потребовала ответ Дженифер, — когда ты позвонила, мне показалось, что дела обстоят хуже, чем после ухода Паула.
— Я чувствуя себя хуже, — сказала Катя печально, — прочитай это.
— «Дорогая Прелестница…»
— Не вслух. Я не могу выносить этого.
— Я не виню тебя, — сказала Дженифер, — это настоящее? Что это такое?
— Это от человека, о котором я тебе рассказывала.
— От того, которого мы просили тебя забыть? — с негодованием спросила Мэгги, — как видно, ты нас не послушалась.
— Не совсем так, — призналась Катя. — Хотя мне следовало бы. Я чувствую в себе какое-то раздвоение.
Дженифер кончила читать письмо и передала его Мэгги.
— Ты действительно собиралась встретиться с этим человеком в пятницу? — спросила она с недоверием.
— Да. Хотя я и не пошла, — добавила Катя, защищаясь.
— У тебя, значит, хватило здравого смысла.
— Я бы очень хотела сказать, что это так, но не могу. Я и Росс допоздна задержались на работе. Я не могла вырваться.
— И это единственная причина? — спросила Мэгги, даже не стараясь скрыть смятение.
Дженифер казалась еще менее понимающей.
— Что, черт возьми, вселилось в тебя? Прекрасный человек влюблен в тебя, а ты готова бежать на встречу с совершенно незнакомым человеком.
— Я знаю все это, хотя и не считаю больше автора этих писем совершенно незнакомым. Я чувствую себя немного подавленной, и встреча с ним позволит мне развеяться. Это то, что прежняя Катя сделала бы обязательно.
— Могу я напомнить тебе, что «прежняя» Катя была не взрослой тридцатичетырехлетней женщиной, а школьницей, а теперешняя Катя несколько дней назад призналась, что влюблена в другого человека. Разве ничего не изменилось?
— Я просто не знаю, что чувствует Росс.
— Это смешно, — ответила Дженифер, — любой может заметить, что этот человек по уши влюблен в тебя. Даже мой дорогой муж, который обычно настолько же чувствителен, как бульдозер, понял это.
— Тогда почему Росс сказал, что если я хочу, то могу пойти на это свидание?
— Он не мог сказать этого, — глаза Дженифер стали огромными, как блюдца.
— Нет, сказал.
— Что именно ты оказала ему о своих свиданиях? — спросила она.
— Я чувствовала себя виноватой и призналась, что собиралась увидеться с этим парнем, а Росс сказал, что не возражает.
