Миша забирает желтую чашку Стефы (которую она принесла с собой, с надписью «Стефе от любимого папани»), уходит за моей следом. Возвращается довольный через пять минут:
— Ну как? — жмусь к любимому мужчине.
— Включил мультики, разрешил есть на диване за пятьдесят тысяч долларов, — играет бровями, — в итоге, всё тип-топ! — целует меня в макушку, приземляется на стул.
Присаживаюсь напротив него.
— Пфф! — дую на горячий кофе и молочная пенка разлетается пузырьками вверх. — Извини, — выдаю на автомате.
— Ерунда, — Миша потягивает свой кофе. Сидит в расслабленной позе, закинув ногу на ногу, положив руку на стол. Смотрит мне в глаза своими синими пронизывающими.
Темные брови и русые волосы, красивая четкая щетина, четкий контур губ, ухоженный, богатый, властный, добрый, мой.
— Ты теперь ходишь с щетиной? — протягиваю руку, глажу. — Хочешь попробовать быть другим? — неуклюже спрашиваю у него.
— Нет, — смеется, — поспорили на работе.
— На что? — вскидываю глаза. Миша он не такой, не спорщик. Если ввязался, значит, что-то сильно задело.
— У кого самая терпеливая жена…
— Что?.. — будете считать сколько дней выдержит женская кожа покалывания щетины?
Кивает радостно.
— Вы как дети. Ей Богу!!
Закидываю ногу на ногу, скрещиваю руки на груди. Прикидываю сроки.
— Думаю, протяну дня три, потом начнет аллергия на уколы щетины.
— А потерпеть? — заглядывает по щенячьи в глаза.
— Чтобы доказать, что я у тебя терпеливая? — морщу лицо. — Ты же знаешь, это не моя добродетель. Может, придумать другой конкурс, чтобы доказать мою любовь и преданность? — тянусь к жениху, вдыхаю его обалденный запах.
Весь воздух в доме пропитан парфюмом, тестостероном и заботой.
— Точно не едешь с нами в парк?
— Нет! У меня срочные деловые переговоры, — отнекивается.
— В выходной? Совсем твое начальство оборзело! — негодую.
— Иди! — получаю легкий кивок одобрения. — Буду скучать, писать эсэмэски.
Через час заходим со Стефанией в ворота парка Горького. Оглядываемся по сторонам в поисках Покровских- Воронцовых.
— Видимо, еще не приехали. Милая, давай я тебя сфотографирую. Становись там, — показываю рукой на яркую клумбу с тюльпанами.
— У меня уже есть фото с этой клумбы, — бравирует дочь. — Мы с папой приезжали в парк в апреле.
— А-а! — получаю неприятный тычок в сознание, укол в совесть. Ощущение, что упустила что-то очень важное.
— Я прошу тебя встать там, хочу снять видео для себя.
— Ладно, — встает, но не улыбается, пялится по сторонам.
Снимаю то, что есть. Без выбора.
— Полина! Воронцова! — кричат где-то рядом. Голос до боли знакомый. На Полину я бы откликнулась сразу, но на Воронцову мой мозг и слух явно не заточены.
— Ты чего не оборачиваешься? — ко мне идут сестры Миши с детьми.
Снова вздрагиваю. Я каждый раз нервничаю, когда общаюсь с этими малышками. Они абсолютно одинаковые. Светлые красивые блондиночки с очень красивыми и странными глазами.
Заглядываю в синие и янтарные.
Снова отшатываюсь, они меня околдовывают, вызывают озноб.
Один глаз синий, второй наполовину синий, наполовину янтарный. Как же это необычно.
Но очень странные дела начинаются после.
Девочки — близняшки. Неоспоримый факт, потому что клонов в нашей стране не делают.
Но Алиса — дочь Маши, а Диана — Майи!!
И фамилии у обеих малышек Покровская!!
Лапки и язык чешутся, так хочется расспросить, узнать тайну, но Миша четко дал понять, пока не стану официально членом их семьи, доступ к тайнам закрыт.
Жаль. Тяжело вздыхаю. Любопытство может сожрать меня раньше времени.
На малышках синие джинсы, легкие цветные куртки.
На улице май. В принципе весна в самом разгаре, тепло, но ветерок прохладный.
Алиса и Диана радостно лопочут, вроде как выбирают меню.
— Так понимаю, девчушки голодны? — глажу гладкие длинные волосики Алисы.
Кивают, щебечут.
— Мама обещала пиццу!! Я пять дней ждала, — показывает мне маленькую ладошку с аккуратными пальчиками. — Вот, — считает на пальцах.
Бросаю взгляд на Марию. Она сегодня какая-то слишком серьезная, задумчивая, с кем-то переписывается. Замечает мой взгляд, поднимает на меня глаза.
— Сегодня две серьезные операции в отделении, я вся на нервах. Так что общайтесь, решайте, куда пойдем, а я последую за вами хвостиком.
— Окей. В ресторан?
Майя встряхивает сиреневой челкой.
— Не против, посидим, поболтаем.
— Стефания, — подталкиваю свою к девчушкам. — Познакомься, твои будущие сестренки.
— Сестренки? — дочь ползает взглядом по девочкам. — Почему у них глаза разные?! — выпаливает тут же. — Так не должно быть!
— Пфф! — задвигаю дочь себе за спину. — Долго объяснять, дома.
Маша бросает на меня взгляд. Он сильно изменился — холодный, колючий. — Долго будем здесь стоять?! — спрашивает низким ледяным голосом.
Блин! Стефа подставила. Маша ненавидит любые вопросы, связанные с Алиской.
Мда! Чувствую легко в этой семье мне не будет никогда.
Глава 36
Полина
Заходим в ресторан, садимся за стол, выбираем блюда из меню.
— Мамуль, бургер можно? Сегодня же выходной, — лепечет Алиса, хлопая глазками на любимую маму.
— Детка, в выходной можно всё! — спокойно объясняет дочери Маша, заправляя длинные волосы за ухо.
— Только в выходной, — с грустинкой вздыхает малышка.
— Вы не кормите дочку? — спрашивает моя.
Чувствую себя безумно виноватой.
— У нас режим, Алиса мечтает стать балериной, — сообщает терпеливо Покровская.
Моя нахохлилась, моргнула, примолкла. Ерзает на стуле, бросая на меня странные взгляды.
Стефания явно растерянна. Не знает как вести себя в обществе, давно никуда не ходила с мамой. Меня это расстраивает. И одновременно, сегодняшний поход внушает надежду на то, что мы всегда будем вместе. Это лишь первый поход, впереди их будут тысячи.
— И пиццу можно? — спрашивает Алиса, доверчиво с надеждой глядит на мать. Хлопает темными пушистыми ресничками.
— Милая, это перебор! — Молодая женщина с янтарными печальными глазами бросает на малышку серьезный взгляд. — Если только с Дианкой поделитесь.
Девчушки переглядываются, Ди тут же обнимает сестру, соглашается «голодать» вместе с той.
— Все помыли руки, остались только мы. Алиса, идем, помоем руки, — говорит Мария, поднимаясь на ноги. — Лисенок! — берет дочь заботливо за руку, уводит.
Разговариваем с Майей о погоде, детских играх, ждем официанта с блюдами, когда в зале появляется Мария.
Ее лицо встревоженно.
— Алиса не выходила? Ее нет в туалете. Я просила подождать около раковины, а когда вышла из кабинки, ее не было!
Страх обжигает холодом лопатки. Тело отзывается волной озноб.
— У нас потерялся ребенок! — Маша кричит на весь ресторан. Кто видел девочку, шесть лет на вид, светленькая, с разноцветными глазами — карий и синий?
Окружающие мотают головами.
— Кто-то же видел?! — кричит Мария.
И табун мурашек бежит по позвоночнику. Из веселой прогулки в парке вышел валидольный поход в ресторан.
— Может, она вышла на улицу? — Майка вскакивает, бежит на выход.
— Сидите здесь, — командую напуганным детям. — Может, Алиса на кухню зашла, захотела посмотреть как готовят ее бургер, — несу полнейшую чушь трясущимися губами.
Сама молюсь всем богам на свете, чтобы девочка нашлась.
— Ее нигде нет, — сообщает убитым голосом Маша, подходя к столу. В глазах смертельный испуг, губы приоткрыты в немом крике, он меняется в лице до неузнаваемости, когда Майя сообщает, что Алисы на улице нет.
— Не-е-ет!! — стоны матери, потерявшей ребенка вспарывают тишину
— Вызывайте полицию, немедленно! — приказывает Майя администратору.
— Дернуло же меня связаться с вами, пойти в этот гребаный парк! — цедит Мария. — Лучше бы встретились у нас, как обычно. Вот поэтому в семье Воронцовых заведено проводить уикенды только дома, а из дома не выходить без охраны. Для того чтобы дети не чувствовали себя, как в золотой клетке, был куплен мини-зверинец, построен мини-Диснейленд. Чтобы детей не тянуло на приключения! Но сегодня потянуло на приключения их глупую мать! Не иметь мозгов — законодательством не запрещено, — Маша царапает руку в кровь.
