Он нашел нужные слова. Джанкарло понял это по тому, как внезапно потеплели глаза Наталия. И она прошептала:
– Да!
С чувством триумфа и благодарности Джанкарло впился в ее губы, сказавшие наконец заветное слово.
Неожиданно раздался звонок. Что-то недовольно пробурчав по-итальянски, Джанкарло бросил грозный взгляд на телефон. Три часа ночи, кто может звонить в такое время?
– Эдвард, – нервно проговорила Наталия, стараясь выскользнуть из его объятий, чтобы схватить трубку, но он опередил ее.
– Алло! – сказал Джанкарло и напрягся, услышав голос сестры.
– Эдварда невозможно успокоить! – воскликнула та раздраженным голосом. – Он волнуется о своей дочери. Если Наталия у тебя, не мог бы ты передать ей трубку. Пусть убедит его, что ты не пытаешься ее соблазнить.
– Но именно этим я сейчас и занимаюсь, – расслабившись, проговорил Джанкарло и откинулся на подушки, увлекая за собой Наталию. – Честно говоря, ты прервала нас на самом интересном месте. Что? А… хорошо! Здравствуй, Эдвард! Как ты себя чувствуешь? – Помолчав немного, он продолжил: – Извини, что прерываю тебя, но… мне бы хотелось официально попросить у тебя руки твоей дочери. Уж раз ты сейчас позвонил.
– Нет! – воскликнула, приподнимаясь, Наталия. – Не говори ему об этом. Джанкарло, что ты наделал!
– Да, конечно, она согласна. А что ей остается делать, Эдвард! Неужели ты думаешь, что я отпущу ее?
Поняв, что бороться бесполезно, Наталия снова откинулась на подушки, признавая свое поражение. Пусть делает, что хочет!
Наконец Джанкарло положил трубку на место.
– Предполагаю, что он дал тебе свое благословение! – усмехнулась Наталия. – Я права?
– Конечно. И обещал, что через неделю полностью выздоровеет, чтобы самолично сопроводить нас под венец.
– Через неделю? – переспросила Наталия.
А Джанкарло уже вновь обнимал ее и прижимал к себе.
– Боже, как мыс нравится твой запах! – прошептал он, нежно покусывая ее мочку уха.
– Ты сказал, что не собираешься заниматься сексом.
– Я передумал.
– А вдруг я передумаю выходить за тебя замуж?
– Поздно. Я уже всем растрезвонил о нашей свадьбе: и Эдварду, и Алегре. Бросить меня сейчас – значит обесчестить. Такое не прощается.
– И меня ожидает очередная месть по-сицилийски?
– Что поделаешь: вендетта у нас в крови. А семья – святое для каждого сицилийца, – объяснил Джанкарло и снова поцеловал Наталию.
– А если я не беременна? – спросила та, желая, чтобы между ними не оставалось никаких недомолвок.
– Тогда я быстренько сделаю тебя беременной, – прошептал Джанкарло, демонстрируя свою полною готовность заняться этим прямо сейчас…
Утром, когда Наталия сидела на кухне и пила сок, в комнату влетел Джанкарло, который успел уже съездить по делам в офис.
– Ну? – был его первый вопрос.
– Нет, – тихо ответила Наталия. – Результаты отрицательные.
Он остановился, будто ему требовалось время, чтобы осознать смысл сказанного. У нее екнуло сердце: а что, если он возьмет и передумает?
Но в уже следующую секунду она оказалась в его объятиях.
– Дорогая, ты выйдешь за меня замуж? – нежно спросил он, с надеждой заглядывая ей в глаза.
– Ты уже в сотый раз задаешь мне этот вопрос, – хитро улыбнулась Наталия, наслаждаясь своей властью над ним. – Ты уже однажды ответила мне «да», но теперь обстоятельства немного изменились. Поэтому я снова задаю тебе этот вопрос: ты согласна стать моей женой?
Сердце Наталии учащенно забилось, а на глазах появились слезы счастья.
– Да, – прошептала она. – Потому что я люблю тебя больше всего на свете!
– Наконец-то. – Джанкарло улыбнулся. – Вот теперь мы прекрасно понимаем друг друга. И это чертовски приятно. Ты согласна со мной, mia amorel?
Еще бы!
Стоя на балконе, Наталия любовалась океаном, мерцающим перед ней в лунном свете. Прошедший день выдался просто изумительный. Один из самых счастливых дней в ее жизни! Ну, может быть, только день их свадьбы с Джанкарло мог сравниться с ним.
Алессандро появился очень вовремя и принес мир и любовь в их семью. С трудом верилось, что со дня его рождения прошло уже два месяца. Два счастливейших для всех месяца. Для Эдварда и Алегры внук стал последним толчком для окончательного примирения: все обиды сразу были забыты. И они наконец смогли справиться с болью, поселившейся в их сердцах после смерти Марко. Свою нерастраченную любовь они перенесли на Алессандро, во многом похожего на их ненаглядного сына.
У Алессандро были глаза Наталии. На что Джанкарло не переставал жаловаться с момента, когда его увидел.
– Как я могу стать строгим отцом, если одного его взгляда достаточно, чтобы смягчить меня? – любил спрашивать он, сам удивляясь тому, с какой нежностью относится к сыну.
Джанкарло тоже пришлось залечивать рану, нанесенную смертью Марко. К счастью, ей удалось уговорить его поехать на Сицилию, чтобы крестить там Алессандро. Наталия вспомнила тот день, когда она объявила мужу о своем желании поехать на его родину. Тот, конечно, был сначала удивлен ее решением, но после некоторого размышления и борьбы с самим собой молча кивнул головой, признавая ее правоту.
И вот они в Сицилии – впятером. Алессандро окрестили в той же красивой маленькой церкви, в которой много лет назад крестился и сам Джанкарло.
Наталия вздохнула: она была счастлива.
– Что это ты там вздыхаешь? – раздалось за спиной.
– Иди сюда и посмотри сам, – позвала она мужа и почувствовала, как руки Джанкарло обнимают ее за талию. – Какой изумительный пейзаж! И два счастливых человека, склонившихся над замечательным ребенком. Нашим с тобой ребенком. Теперь ты понимаешь, почему я предложила тебе поехать на Сицилию? – взволнованно спросила она.
Джанкарло поцеловал ее в лоб и прошептал на ухо:
– Спасибо. Теперь у нас с тобой почти полная гармония. До полной не хватает еще чуть-чуть. Хочешь, я помогу тебе ее достигнуть?
Наталия мгновенно поняла его намек.
– Джанкарло! Нет, – воскликнула она. – Не сейчас! Алессандро еще не спит…
– Он находится в заботливых и любящих руках. Можешь за него не беспокоиться, – прервал ее Джанкарло и потянул в спальню.
И почему она никогда не может устоять перед этим мужчиной?
Они закрыли за собой балконную дверь и задернули шторы.
Пальцы Джанкарло нашли молнию на платье Наталии, и уже через несколько мгновений оно упало к ее ногам.
– Ты неисправим! – Она покачала головой и улыбнулась.
– Сама же хотела полной гармонии! – невинным тоном ответил он ей. – А ты можешь ее достичь только в моих объятиях, mia cara…
