Если она сейчас уступит Фреду, будет ли их брак счастливым?
Я не доверяю Фреду, убеждала себя Мэб. Судя по прошлому опыту, она знала, что он за человек. И все же, общаясь с ним последние несколько недель, она признавала, что уважает его за то, что он заботится о детях. Оказывается, он мог быть любящим и уважающим чужое мнение человеком.
Но он не любит меня, напомнила она себе, хотя говорит, что хочет сделать счастливой. Мы поженились только ради детей.
Ее руки сжались в кулаки. Эти размышления никуда не приведут.
Мэйбл опять взяла ночную рубашку и решительно направилась в ванную. Она недолго задержалась под теплыми струями душа, быстро вытерлась полотенцем, а потом распустила свои роскошные волосы.
Затем Мэб натянула на себя рубашку и посмотрела на отражение в ярко освещенном зеркале. Как она и подозревала, тело просвечивало через совершенно прозрачную ткань. Высокие груди Мэйбл четко обрисовались под тонким шелком, ясно проглядывали и розовые соски.
От досады она прикусила губу, глаза от волнения расширились и казались огромными голубыми озерами на фоне фарфоровой кожи.
Если она проскользнет в постель до того, как Фред вернется в спальню, он не увидит ее в таком виде. Мэб не сомневалась, что, как только он окажется рядом с ней, рубашка будет сорвана.
Трепет охватил ее, когда Мэйбл подошла к двери спальни. Любовные утехи, скорее всего, не доставят ей удовольствия. Это будет притворство, насмешка над тем, что когда-то она испытывала к Фреду, но ей придется вытерпеть все, а если повезет, найти хотя бы некоторое утешение в его объятиях. Глубоко вздохнув, она открыла дверь.
Мэйбл надеялась, что комната пуста, но, к ее огорчению, Фред сидел на краешке кровати, полностью одетый, и потягивал из бокала шампанское.
Он посмотрел на нее, и его взгляд стал медленно и холодно ощупывать ее тело. С болью в сердце она сообразила, что стоит перед ним практически голая. Яркий свет из ванной комнаты четко обрисовал ее стройную фигуру. Он мог видеть каждый изгиб, каждый дюйм ее тела.
Мэб не знала, сделать ли ей шаг вперед или отступить назад, и поэтому прижалась к двери словно испуганное, загнанное в угол животное…
— Ты очень красивая, — прошептал Фред охрипшим голосом.
Его слова, казалось, освободили ее от внезапного паралича, и, ненавидя себя за страх, Мэйбл протянула руку и выключила свет в ванной комнате. Теперь спальню освещали лишь пламя камина и настольная лампа.
— Шампанского? — спросил Фред и протянул ей хрустальный бокал на длинной ножке.
Стараясь не обращать внимания на то, как жадно он рассматривает ее, Мэб грациозно шагнула в комнату. Ее раздражало то, что у нее предательски тряслись руки, когда она пыталась принять бокал.
— Я не укушу тебя, Мэб, — мягко произнес Фред. — Иди сюда, присядь рядом со мной. — Он похлопал ладонью по шелковому покрывалу.
Мэйбл повиновалась. Она сделала глоток шампанского, и его пузырьки избавили ее от сухости в горле.
— За что мы пьем? — спросил Фред, подняв бокал.
— Может, за детей? — предложила, улыбаясь, Мэб.
Он кивнул.
— Тогда за Салли и Лору.
Они чокнулись, и бокалы тонко зазвенели. Фред сделал глоток и поставил бокал.
— Кстати о детях… — сказал он, спокойно протянул руку к ящику тумбочки и достал пакетик презервативов. — Я взял на себя смелость принести это… Не знаю, как ты, а я…
— Все хорошо, — оборвала она Фреда, смущенная его прагматизмом.
Что скрывается за этими темными глазами? — задалась Мэб вопросом и задрожала, готовая закатить истерику. Он явно не желал рисковать, опасаясь, что она может забеременеть, как бы много ни говорил о нормальном браке. Чего он хотел от нее? Изредка перепихнуться, когда бывает настроение, и материнского отношения к девочкам? Только и всего?
Мэйбл допила шампанское.
— Налей мне еще.
Фред достал из ведерка со льдом бутылку и наполнил ее бокал.
— Не выпить ли нам на этот раз за наше будущее? — спросил он, ставя бутылку на место, так и не долив в свой бокал.
Она проглотила половину содержимого бокала, прежде чем снова посмотрела на него.
— А у нас оно есть? — спросила Мэб, прямо глядя в его темные глаза.
— Искренне надеюсь на это, — ответил он решительно и коротко. — Иначе бы не женился.
Мэйбл пожала плечами. От шампанского она осмелела. А может быть, пережитый страх вызвал у нее такую реакцию? Ей вдруг захотелось заорать на Фреда; сотворить что-нибудь ужасно непристойное, лишь бы нарушить его олимпийское спокойствие, лишь бы добиться от него хоть какой-то человеческой реакции. Наверняка он уже сожалеет о случившемся. Наверняка думает о Сабине! О том, от чего он отказался!
Мэйбл прикусила губу, с трудом подавляя в себе необузданное желание, и вся задрожала.
— Мэб, — Фред, взяв бокал с шампанским из ее руки, озабоченно посмотрел ей в глаза, — у тебя все в порядке?
— Разумеется, — с напускной беспечностью ответила она, а потом, встретив его взгляд, глубоко вдохнула. — Ну давай покончим с этим.
От удивления Фред приподнял брови.
— Я тебя не понял?
— Тебе не к лицу быть таким застенчивым, Фред. — Она захихикала, выдав тем самым свое нервное напряжение. — Я говорю о сексе, помнишь, ведь он часть нашей сделки?
— Да, конечно, помню.
Его голос прозвучал холодно. Фред наклонился и поставил ее бокал, а потом снова посмотрел на нее. Его лицо помрачнело, но по его темным глазам ничего нельзя было понять.
Да пошел он!.. — с озлоблением подумала Мэб. Почему он так холоден? Неужели Фред нисколько не сомневается, что поступает правильно?
Для Мэб секс связан только с любовью, поэтому, вероятно, она так ни разу и не отдалась Элвину.
— Так давай покончим со всем этим, — пролепетала она пересохшими губами.
— Ты так об этом говоришь, словно собираешься лежать подо мной и вспоминать Англию. — Голос Фреда стал суровым. — Или ты будешь мечтать об Элвине?
Мэйбл проглотила комок в горле. Она жаждала мести и желала спросить, будет ли Фред вспоминать Сабину, занимаясь с ней любовью, но не смогла выдавить из себя ни слова.
Мэб не выдержала его пронзительного взгляда.
— Разве это имеет какое-либо значение? — сказала она, пожимая плечами.
Наступила почти абсолютная тишина, только потрескивали поленья в камине.
— Пожалуй, что нет, — наконец произнес Фред. — Ну что ж, если ты этого так хочешь… — сказал он, встав с кровати, снял пиджак, а затем скинул белую шелковую рубашку.
Мэйбл панически следила за его движениями.
Пламя камина освещало могучие плечи Фреда и мускулистую грудь. Кожа его еще сохраняла летний загар и походила на полированную бронзу…
