– Спасибо, миссис Норфолк. Вы на многое открыли мне глаза, – задумчиво сказала Рейчел.
– Теперь вы понимаете, что вам следует быть как можно более осторожной с Селестиной? – уточнила миссис Норфолк.
– Да, я это понимаю.
– Прошу вас, когда ее вновь арестуют, дайте мне знать. Я думаю, что ее отправят на принудительное лечение. Это будет значить, что через несколько недель я смогу прийти навестить ее.
– Вы все еще любите свою дочь? – спросила Рейчел.
Миссис Норфолк вытерла непрошеную слезу, которая медленно катилась по ее щеке.
– Я люблю память о моей дочери. Я ведь вам уже сказала, что у меня нет дочери. Может быть, через некоторое время, когда ее подлечат… Что вы собираетесь предпринять?
– Не знаю, – честно призналась Рейчел. – Сначала я думала припугнуть Селестину тем, что узнала о ней, чтобы она оставила в покое Эдварда и меня.
Миссис Норфолк покачала головой.
– Не стоит вам этого делать, Рейчел.
– Почему вы так думаете?
– Тогда Селестина обозлится. А вы не должны забывать, что она не просто преступница. Селестина больна, и больна серьезно. Очень часто она не может отвечать за свои поступки.
– Мне кажется, что это не освобождает ее от ответственности, – хмуро сказала Рейчел.
– Я и не хочу, чтобы кто-то оправдывал мою дочь. Каждый должен нести наказание за свои проступки. Мы с мужем были наказаны за то, что плохо воспитали Селестину. Но и она должна получить свое за все испорченные жизни и исковерканные судьбы! – В голосе миссис Норфолк звучала холодная ярость.
Рейчел стало страшно. Она не могла себе представить, что мать может так ненавидеть дочь. Она чувствовала, что миссис Норфолк ненавидит Селестину вовсе не за преступления, которые та уже совершила и которые еще может совершить, а за то, что дочь не оправдала ее надежд. Предательство ее любви – вот что не могла простить миссис Норфолк дочери.
– Мне, пожалуй, пора уходить, – смущенно сказала Рейчел, вставая с диванчика.
– Куда же вы? Мне так одиноко в последнее время!
– Почему же? – растерянно спросила ее Рейчел.
– Селестина отпугнула от нашего дома всех друзей.
– Значит, они были плохими друзьями! – сурово сказала Рейчел.
– Нет, они отличные люди, – опровергла ее слова миссис Норфолк. – Я неправильно выразилась: из-за Селестины я отвадила от дома всех знакомых. Я боялась показывать людям чудовище, которое вырастила. Да и болезнь мужа не способствовала тому, чтобы устраивать светские приемы. Прошу вас, посидите со мной еще чуть-чуть!
– Если честно, мне казалось, что я только доставляю вам лишние волнения, – призналась Рейчел.
– Ничего страшного! – махнула рукой миссис Норфолк. Улыбнувшись, она продолжила: – Я уже столько в своей жизни выплакала слез, что мне не трудно проронить еще пару-тройку слезинок.
– Мне так жаль, что я вновь вам напомнила о дочери.
– Неужели вы думаете, что я хоть на один день забыла о Селестине? Я убрала все ее взрослые фотографии, выбросила все вещи, но это не помогло мне изгнать Селестину из сердца. Где-то в глубине души я все еще люблю дочь, но я не смогу пустить ее на свой порог, пока ее разум затуманен.
– Скажите, можно как-то определить, когда у Селестины прогрессирует болезнь?
– Вы хотите знать о том, как у нее происходят приступы? – уточнила миссис Норфолк.
– Да, – подтвердила Рейчел.
– Зачем?! – удивленно спросила ее миссис Норфолк.
– Понимаете, мне кажется, что я еще встречусь с Селестиной.
– Мне тоже кажется, что вам еще придется пересечься с ней, – подтвердила миссис Норфолк. – Вы – единственное препятствие, которое Селестина не смогла преодолеть.
– Что вы хотите этим сказать?
– Смотрите, мисс Боутли, Селестина легко переступила через моральные принципы и нормы, которые мы пытались ей привить, потом предала нашу любовь. Дальше на ее пути встала любовь других людей, но это тоже оказалось несерьезным препятствием для Селестины. Вот на ее пути встал закон. Ну и где он? Селестина на свободе. Два года условно, это просто смешно! Ведь ей должны были дать не меньше пяти лет! Вот еще одно препятствие – больница и болезнь. И что же? Селестина вновь свободно ходит по улицам, хотя ее так и не долечили, я говорила с ее лечащим врачом. Он никак не может понять, почему главный врач посчитал, что она здорова. А я вот знаю! Селестина как всегда воспользовалась своим лучшим оружием: красотой. Теперь вы, Рейчел, стоите у нее на дороге. И мне кажется, что вы единственная из всех встретившихся на ее пути женщин решили бороться за свое счастье. Я восхищаюсь вами, но я так же очень боюсь за вас, Рейчел!
– Почему же, миссис Норфолк? – Удивлению Рейчел не было предела.
– Потому, что Селестина способна на все, лишь бы добиться своей цели.
– Но Эдди никогда не будет с ней. Я уверена в этом!
– Почему же вы думаете, что ей нужен Эдди?
– Селестина ведь хотела выйти замуж. Она сначала попробовала окрутить Джонатана. Не знаю, почему она бросила это занятие, ведь в Кран-Монтану она ехала как его невеста, вот только помолвки не было. Потом она занялась Эдди. Но он быстро раскусил Селестину. Я вообще не могу понять, почему она не оставит нас в покое!
– Мне кажется, что теперь ее цель не Эдди, а вы, Рейчел.
– Как же так? Она ведь хотела замуж?
– Она хотела не замуж, а много денег, – поправила Рейчел миссис Норфолк.
– Все равно не понимаю, при чем здесь я!
– Видите ли, с самого детства Селестина была очень настойчивой. Она могла днями сидеть за головоломкой, пока не добивалась результата.
– Все равно я не понимаю, почему я стала целью Селестины! – Рейчел безнадежно развела руками.
– Все просто: вы для нее словно очередная головоломка. Она должна избавиться от вас, и она сделала все, что было в ее силах, но вы не отступили. Тогда Селестина поняла, что есть только один способ навсегда убрать вас с дороги. Вы понимаете, что это за способ?
– Она хочет убить меня, – спокойно сказала Рейчел.
– Вы так легко к этому относитесь? – усмехнулась миссис Норфолк.
– Нет, мне страшно, – призналась Рейчел.
– Если бы вам было по-настоящему страшно, я бы вас здесь никогда не увидела.
– Был момент, когда я судорожно собирала вещи, чтобы улететь куда угодно, лишь бы быть как можно дальше от Селестины. Но сейчас я чувствую себя увереннее, – убежденно сказала Рейчел.
– С чем это связано?
– Хотеть убить человека и убить – разные вещи! Я читала, что очень немногие способны убивать. Тем более хладнокровно.
– Вы забыли, Рейчел, о том, что я вам рассказывала! – Миссис Норфолк вздохнула. – Селестина больна, больна серьезно. Для нее не проблема убить человека. Если бы вы знали, что я пережила, когда увидела, как моя дочь душит своего отца!
