Она хотела закрыть дверь, но он просунул ногу в щель, начиная терять терпение:
— Я проделал долгий путь, чтобы с тобой увидеться.
— Неужели я должна тебя поблагодарить?
Он вздрогнул, услышав ее холодный тон, но понимал, что заслужил такое обращение.
— Впусти меня, — мягко произнес он, — Ариэль, пожалуйста.
Ариэль боялась пошевелиться, словно ее мог погубить всего один неверный шаг. У нее заныло в груди, когда Джейкоб появился на пороге ее дома. Она мечтала о нем неделями. Ариэль всячески пыталась изгнать из памяти воспоминания о близости с Джейкобом, но мучительные образы стояли перед глазами, будто это произошло только вчера.
И вот он явился к ней. Внушительный красавец.
— Ладно. Проходи, если хочешь. Но из меня сейчас плохой собеседник.
Она повернулась к нему спиной и уселась в маленькое кресло, думая, что Джейкоб расположится на диване. Но он взял ее за запястья, заставил подняться, обнял и уткнулся в ее плечо.
— Прости меня, Ариэль. Мне так жаль.
За прошедшие полтора дня она пролила море слез, но ей не хотелось принимать сочувствие от Джейкоба. Она ему не верила.
О да, он сжалился над ней, как врач. Доктора обычно предлагают поддержку тем, кто потерял своих близких. Однако Ариэль решила, что сама справится со смертью матери.
Она уперлась руками ему в грудь:
— Я в порядке, Джейкоб. Мы знали, что это произойдет.
Он неохотно ее отпустил:
— Но тебе от этого не легче.
— Мама обрела покой на небесах. Она прожила замечательную жизнь и была готова к смерти.
Джейкоб сложил руки на груди и посмотрел на Ариэль прожигающим, как рентгеновский луч, взглядом. Она сразу вспомнила тот день, когда они впервые встретились.
— Не нужно передо мной хорохориться.
Она пожала плечами:
— Сегодня будет панихида и поминальная служба. Ты можешь прийти.
— А потом?
— Потом ты уедешь домой.
— Я не забронировал номер в отеле.
— Переночуй в самолете.
— Я рассчитывал побыть с тобой несколько дней.
— Нет. — Она напряглась и обхватила себя руками за талию. — Мне не нужна твоя жалость или снисходительность. Я справлюсь сама.
— Ты плохо выглядишь.
— Как мило. Какие еще будут замечания?
Он свирепо на нее уставился:
— Ты самая раздражающая и противоречивая женщина, которую я имел несчастье знать.
— Извини, что не похожа на твою покойную безгрешную Диану, — возразила она. — Большинство из нас — простые смертные.
Он сделал три шага в ее сторону и остановился как вкопанный. Его лицо перекосило от злости и других эмоций, которые ей не удалось расшифровать.
— Я не помню ее лица, — сказал он тихим измученным голосом. — Я уничтожил все ее фотографии, потому что не мог на них смотреть.
Ариэль показалось, что в ее сердце вонзилась тысяча ножей. С ее онемевших губ сорвался приглушенный стон.
— Меня это не касается, док. Не мог бы ты оставить меня одну? У меня дела. — К ее горлу подступил ком, она сдерживала слезы.
Джейкоб пристально смотрел на нее.
— У меня нет ни одной твоей фотографии, — хрипло произнес он. — И все же твой образ постоянно стоит у меня перед глазами. Ты сводишь меня с ума. Я хочу тебя забыть, но не могу. Ты постоянно меня преследуешь, сплю я или бодрствую, работаю или тупо пялюсь в окно.
— Чего ты от меня хочешь, док? Неужели ты решил, что из-за дефлорации теперь несешь за меня ответственность? Уверяю тебя, тебе не о чем беспокоиться.
Джейкоб качнулся вперед, опустил голову на плечо Ариэль и погладил ее руки.
— Я не могу без тебя, — произнес он надрывным шепотом. — Я люблю тебя, Ариэль.
Она погладила мягкие короткие волосы на его затылке, потом резко опустила руки.
— Как я уже говорила, ты возомнил невесть что. У меня недавно умерла мать, а ты решил осчастливить меня драматическими речами? — Она оттолкнула его в сторону и отошла в противоположный конец комнаты. — Ты решил покаяться, док. Мне известен твой тип людей. Но я тебе не уступлю. Зря стараешься.
Он решительно пошел в ее сторону, его тело было напряжено до предела.
— Я выбрал неподходящее время, понимаю. Я скотина. Не у всех жизнь похожа на голливудский хеппи-энд. Но ты должна мне верить, Ариэль. Я люблю тебя. Я ничего не могу с собой поделать. Мне очень жаль, что наши отношения так некрасиво закончились. Но теперь я тебя не оставлю.
Ариэль очень хотелось броситься в его объятия и выплакаться. Она осталась совсем одна. Но ей нужно оградить себя ото всего, что может ей навредить.
— Делай что хочешь. Похороны в пять часов. Я буду отдыхать в своей комнате.
Джейкоб ожидал от Ариэль сопротивления, но не враждебности и холодности. Он причинил ей ужасные страдания. Впервые в жизни Джейкоб не понимал, как ему следует поступить. Он знал лишь о том, что Ариэль стала для него невыразимо дорогим человеком, и он будет ее оберегать, пока живет.
Она вышла из своей комнаты без десяти минут пять. На ней был черный строгий костюм и туфли на высоком каблуке. Ариэль уложила волосы в гладкий пучок и надела маленькую стильную черную шляпу.
В руках она держала черную кожаную сумку-клатч и огромные черные очки. Она была красива и неприступна.
Умелый макияж замаскировал следы слез на ее лице. Кинозвезда Ариэль Дейн была готова к выходу.
Взяв пиджак, Джейкоб последовал за ней на улицу. С киностудии прислали лимузин и огромный букет цветов, который занял половину обеденного стола в кухне Ариэль.
Она быстро уселась в машину и игнорировала Джейкоба в течение сорока пяти минут, пока они ехали к месту назначения. Он хранил молчание, не желая ничем ее расстраивать.
Зал в похоронном бюро был заполнен друзьями и знакомыми Ариэль и ее матери. Ариэль при виде такого количества людей опешила. Она действительно не догадывалась, как много людей искренне ей сопереживают.
Два часа панихиды показались бесконечными. Джейкоб стоял рядом с Ариэль и отошел только один раз, чтобы принести ей стакан воды. Он никому не представился. Некоторые люди смотрели на него с любопытством.
После панихиды должна была состояться поминальная служба в часовне. Джейкоб услышал, как Ариэль резко глотнула воздуха. Он коснулся рукой ее поясницы.
— Ты выдержишь, принцесса. Я горжусь тобой.
Они сели рядом на скамью. В часовне не было ни гроба с телом усопшей, ни урны с ее прахом. Таково было пожелание покойной миссис Дейн.
Спустя несколько мгновений началась служба. Зазвучала красивая песня о расставании и надежде на будущее, которую исполняла всемирно известная певица. Скромный священник говорил добрые слова о женщине, столкнувшейся с жизненными трудностями, но сумевшей стать хорошей матерью своему единственному ребенку.
